Латинист и его женщины (СИ) - Полуботко Владимир Юрьевич (читать книги без TXT) 📗
— Платон Петрович! — закричала Зинаида. — Скажите ему! Ведь он же не прав!
— Знал бы что сказать, непременно сказал бы, — ответил Платон Петрович.
— А вы что же — не знаете, что ему ответить?
— Не знаю.
— Конечно, я немного преувеличил, погорячился, — сам же себе и возразил Рома. — Овечек надо грызть разумно, а не стихийно. Чтобы не уменьшалось их поголовье. Я за то, чтобы во всём был порядок. А кто будет грызть их слишком жадно и без всякой меры, — тех я и сам готов растерзать на куски, но общий закон всегда был и будет один и тот же: волки и овцы. Либо ты с волками, либо ты с овцами. Либо ТЫ жрёшь, либо ТЕБЯ жрут.
— Ну скажите же ему что-нибудь, Платон Петрович! — закричала Зинаида и, не дождавшись ответа от своего наставника, совсем растерявшись, повернулась к Сене. — А ты-то чего молчишь? Ведь ты же человек с высшим образованием, начитанный!
Арсений беспомощно развёл руками.
— То, что он говорит, — страшно, но я не знаю, что я могу ему возразить.
Зинаида повернулась к Роме и с гневом и презрением проговорила:
— А если я сама превращусь в волчицу, а ты у меня станешь овечкой и я на тебя накинусь, тогда ты что скажешь?
Рома мигом перевёл всё на шутку, опустился на землю и изобразил нечто четвероногое.
— А я скажу тогда: кушай меня, моя прекрасная волчица, на здоровье! Я — твой!
Он корчил какие-то рожи и что-то ещё вытворял, но Зинаида и смотреть на него не стала, а только отвернулась в сторону.
— Нет, это просто мазохизм какой-то! — возмутился Сеня. — Встань с земли, что ты вытворяешь!
— Скажите же что-нибудь, — взмолилась Зина почти уже безо всякой надежды к своему теперь уже бывшему духовному отцу.
— Нечего мне сказать, потому что я и сам не всё понимаю до конца. Например, мне не совсем понятно: если существует Зло, то почему Бог допускает его существование? Если ничто на свете не может произойти без воли Божией, то, стало быть, и Зло — тоже его воля? А если так, то почему человек должен нести ответственность за свои плохие поступки?.. Ну и многое другое. Думаю обо всём этом, думаю, а так ни до чего и не додумался пока. Утешаю себя лишь тем, что я слишком мал и слаб, чтобы понять разумом какие-то великие и важные истины. Вот и живу, опираясь больше на интуицию. Может быть, она — это и есть как раз-таки Божья подсказка мне, неразумному. А моя интуиция подсказывает мне жить именно здесь и жить именно вот так — в стороне от событий и не принимая на себя ответственности за чужие судьбы.
Глава 93. ЧЁРНОЕ НЕБО
А потом вдали почернело небо, заблистали молнии и послышались раскаты грома.
Гости стали собираться в обратный путь.
— Я так боюсь молнии, — тихо, одному только Платону Петровичу призналась Зинаида. — Я так боюсь, что Бог накажет меня за все мои грехи.
— Езжай и ничего не бойся. Всё у тебя будет хорошо. — Платон Петрович перекрестил Зинаиду и захлопнул за нею дверцу машины.
Уже когда ехали, Сеня задумчиво проговорил:
— Какой всё-таки необыкновенный старик! Сила из него так и прёт, а как посмотрит в глаза — так будто насквозь тебя всего пронизывает…
А Рома, который сидел за рулём, не отрываясь взглядом от извилистой и опасной дороги, сказал на это:
— Да, насчёт силы — это и я заметил за ним.
— Да что же ты там такое в нём заметил? — нетерпеливо спросила Зинаида.
— Да насчёт силы… Особенно, когда у нас речь зашла о волках — надо ли их стрелять или нет и когда он сказал: надо, это и по-божески будет, и по-христиански…
— И что же из этого следует? — спросила Зинаида.
— А то, что он точно так же взял бы ружьё и прихлопнул бы и любого человека, который бы напал на него. И нас бы с Сенькой прихлопнул, если бы мы повели себя как-нибудь не так.
— Ну что ты такое говоришь! — возмутилась Зина.
— Это я точно говорю! Он — такой. Я таких людей сразу распознаю.
— Каких «таких»?
— Сильных. — Рома внимательно смотрел на дорогу, по которой уже вовсю шпарил дождь. — Пойми: я его не осуждаю и — ничего против него не имею. Пожалуй, даже и восхищаюсь им. Если бы его судьба как-нибудь иначе повернулась, он бы мог командовать партизанским отрядом. Или правительством. Или быть вождём племени. Или возглавлять каких-нибудь террористов… Или контрабандистов… Или рэкетиров…
— Да что ты такое мелешь! Он совсем не такой! Что же я его не знаю, разве?
— Он — именно такой. И он знает об этой своей силе, знает и боится её в себе… Вот он всё говорил о гордыне да о гордыне — так это он точно. У него её много. Потому и живёт отшельником — подавляет в себе эту свою скрытую силу.
— Всё ты врёшь!
— Не вру.
— Я думаю, Роман — по-своему прав, — отозвался Сеня. — Но он оценивает старика как-то уж очень односторонне.
— Я уважаю сильных, а он — сильный! — сказал Рома.
— Да он — святой, а не сильный! — возразила Зинаида.
— Охотно верю. Но может ли быть по-настоящему святой человек не сильным?
Глава 94. ПУТЬ В РОСТОВ
Благополучно покинув Абхазию и вернувшись в башню Арсения Кириллыча, Зинаида вдруг выяснила для себя, что ей больше нечего делать на побережье Чёрного моря. Отдохнула она хорошо, и теперь пора было возвращаться в родной Ростов-на-Дону.
Чтобы не звонить из дома в присутствии его хозяев, она пошла на местную почту и позвонила в Ростов оттуда.
Лёня-банкир был потрясён, узнав, что его неизвестно куда исчезнувшая было женщина спокойненько себе отдыхает на черноморском курорте. И без присмотра!
— Ничего не думай плохого. Просто у меня тут были кое-какие дела, и я тебе потом всё объясню, — успокоила его Зинаида.
Она назвала свой адрес и велела приезжать; описала для точности свой дом — башня в три этажа и стеклянная веранда сверху в виде четвёртого этажа, а потом ещё и крыша в виде пирамиды, а потом ещё и шпиль.
Ростов не так уж и далеко отстоит от Чёрного моря, и уже на следующее утро Леонид Антоныч Татванов со своим личным шофёром подкатил к башенноподобному дому, найти который не представляло труда, ибо посёлочек этот — невелик и состоит практически из двух улиц, параллельных железной дороге и морю.
Ни о чём не подозревающий хозяин претенциозного архитектурного чуда вышел на звонок и встретился у калитки лицом к лицу с нагловатым типом, который без спросу стал было рваться к нему в дом, чтобы забрать оттуда свою законную собственность.
Сеня разозлился и, едва сдерживая раздражение, попросил в дом не входить, а подождать на улице возле машины. И захлопнул узорчатую металлическую калитку. И даже запер её. И ушёл в дом по дорожке, над которою смыкались вьющиеся растения с какими-то дивными благоухающими цветами.
Лёня-банкир подозрительно принюхался; воздух был ошеломляющим — в нём присутствовали и цветы, и эвкалипты, и кипарисы, и море… Он не любил таких запахов. Он не доверял им. В самом деле, что должна чувствовать и к каким мыслям должна склоняться красивая и вырвавшаяся из-под контроля женщина, окунаясь в воздух такого необычного химического состава?.. «Что-то здесь не то!» — подумал Лёня-банкир и велел своему шофёру посигналить, а сам стал нервно расхаживать по тротуару, узорчато выложенному подозрительно разноцветными и крайне непривычными для Ростова каменными плитками.
А Зинаида уже всё и так поняла — увидела знакомую машину в окне своей комнаты на втором этаже. Выглянула и помахала рукой — мол, я здесь, я сейчас; мол, иду, иду!
Вещи свои она собрала ещё с вечера, и теперь ей оставалось только уйти, что она и собиралась сделать. Но загвоздка состояла в том, что и Сеня, и Рома — оба вместе и каждый из них по отдельности — ожидали какого-то продолжения романтической поездки в мятежную Абхазию. Ромы сейчас не было, и уехать вот так просто, не прощаясь с ним, — было не очень-то прилично. Но с другой стороны — вступать с ним в объяснения и, быть может, конфликт — тоже не хотелось. Но кроме блатняги Ромы, был ведь ещё и вполне порядочный и безобидный Сеня. Надо было и с ним как-то разделаться.
