Я страдаю по тирану (СИ) - Веммер Анна (книги без сокращений .txt) 📗
Нужно следить за здоровьем, за домом, учиться работать, загружать чем-то голову. И оказывается, что осторожные шаги в неизвестность гораздо легче делать, когда рядом кто-то есть. И вот уже поход к врачу вызывает не иррациональный страх "а что я буду делать, если со мной что-то серьезное, кто мне поможет?" а легкую досаду. Врач, пара пробирок крови, через месяц — трубка в желудок. Неприятно, но зато после мне обещают летнюю веранду ресторанчика с видом на реку и вечер в спа. Стоит того, чтобы потерпеть.
Я выдержала на больничном ровно неделю отпуска, пока Влад был дома. С утра он неизменно приставал со своим кредитом, по-другому утренний секс он называть категорически отказывался, будто подхватив мою привычку шутить по любому поводу. Потом, пока я вволю плескалась в душе, готовил завтрак по заветам гастроэнтеролога. Потом делал укол, превращая рутинную, в общем-то, медицинскую манипуляцию в целое представление.
А потом мы просто отдыхали. Гуляли, катались на великах, гироскутерах (спасибо за разбитые коленки, любимый мужчина), играли в бадминтон, ездили в кино, на аттракционы. Я побывала в десятке жутко интересных мест! Он возил меня на мастер-классы по рисованию акрилом, где я познакомилась со второй владелицей арт-центра, Женей. Она потрясающе рисовала и обладала удивительным талантом учить этому даже таких горе-девочек, как я.
Я побывала на квесте и осталась в полном восторге. Влад категорически отказался идти туда и весь час просидел в холле, но, я думаю, он в итоге пожалел, потому что мы с новыми знакомыми по мастер-классам прекрасно повеселились, бегая по комнатам от девочки-зомби.
Я жила. Не думала о выживании, а просто жила. На самом деле никогда я еще не радовалась каждой минуте собственного существования.
Вряд ли у нас еще будут такие же классные вечера, как в эту неделю. У камина, с бокалами ряженки или йогурта. Другие обязательно будут. Когда меня выпишут с диагнозом "здорова", ряженка превратится в вино, а дом Архипова сменится на номер в отеле — с командировками в начале лета очень плотно. Но вот такого робкого счастья уже не будет. Хотя оно и не нужно, каждому счастью свое время.
Со страхом снова быть брошенной мы договорились однажды вечером, в последний выходной Влада. Он был в кабинете, просматривал ежедневный отчет Макса о состоянии дел, а я мучительно раздумывала, какой фильм выбрать для совместного просмотра. Надо было и захватывающий, и чтобы без крови. А то я Архипова знаю, с него станется начать приставать. А если в разгар процесса на экране кому-нибудь начнут откручивать голову?
В общем, с этим животрепещущим вопросом я и пришла в кабинет Влада. Застала его за странным занятием: он складывал в большую коробку вещи с полки в шкафу. Там всегда стояли какие-то рамки с фото, валялись сувенирчики, явно привезенные из поездок.
— Что ты делаешь? — спросила я.
— Олененок? Так, убираю кое-что.
Я, конечно, тут же сунула нос в коробку и взгляд из всего хлама выцепил фото в тонкой светло-серой рамке. На нем миловидная светловолосая девушка заразительно смеялась, стоя на фоне удивительного цвета воды — как с фотографии Мальдив или другого сказочного места.
— Это Лена?
— Да. Лена.
— Красивая. Почему ты убираешь ее фото?
— Я смотрел на него много лет. Сидел здесь, работал, и она будто была рядом. Нечестно оставлять ее здесь и говорить о чувствах к тебе.
— Тебе надо ее помнить.
— Я помню. Но напоминать не хочу.
— Не убирай в коробку. Поставь куда-нибудь в другое место.
— И тебе не будет обидно?
— К мертвым не ревнуют, — вздохнула я. — Если ты уйдешь, то не потому что на камине стоит ее фото.
— Я не хочу уходить.
— Тогда оставь в покое рамку. Пусть стоит. Идем смотреть кино и есть манго.
— Какое манго, Олененок? У тебя гастрит!
— А я у врача спрашивала, — показала язык и рванула в гостиную.
В спальне тоже был небольшой телек, но начать смотреть кино в спальне — это гарантированно пропустить концовку.
Мы придумали для фото место в столовой, на стеллаже. Туда идеально вписались хаотично расставленные рамки: Влад и Лена, просто Лена, Влад с друзьями и мы — дурацкое селфи, сделанное в одну из прогулок. Той же ночью, пока Архипов спал, я спустилась в столовую и долго смотрела на счастливые запечатленные лица. Тогда и решила, что кончатся ли наши отношения, уйдет ли Влад — неважно. Расставание не то, чего стоит бояться.
Гораздо страшнее, когда от любимого человека остается просто фото.
Влад вышел на работу. Я тоже рвалась, но здравый смысл победил шило в мягком месте. Через четыре дня мы должны улететь в Мурманск, так что нет смысла вникать в дела и брать какие-то задания.
Поэтому я дома. Дом… странное слово. Точнее, странно думать о доме Влада как о своем. Но я уже освоилась, подружилась с охраной и чувствую себя едва ли не лучше, чем кот по имени Кот. А он, вообще-то, в этом доме главный. По крайней мере судя по тому, как с ним все носятся и какие дефлопе из кроликов он ест три раза в день — мы у него в услужении.
Бреду по саду, сжимая в руках книгу. День очень летний, с несвойственной сезону идеальной температурой: достаточно, чтобы ходить в легком платье и не мерзнуть, но не слишком жарко. В саду есть несколько скамеек, на которых можно удобно устроиться и подышать свежим воздухом, послушать шум листвы над головой.
Именно там меня настигают голоса. Я слышу, как в стороне ворот кто-то спорит на повышенных тонах. Охрана? Влад снова распекает за какой-нибудь косяк вроде забытой на парковке машины? Повинуясь неуемному любопытству, я иду к воротам и замираю.
Это не ссора охранников и не приступ тирании Архипова.
Это его мать. Стоит, вцепившись в решетку, и смотрит. С такой надеждой, что я забываю дышать. В этом взгляде все: страх, отчаяние, беспробудная тоска. Чувства эхом откликаются внутри меня и становится больно. Я словно смотрюсь в эмоциональное зеркало и вижу там точно такое же одиночество.
— Пустите ее, — прошу я.
— Владислав Романович запретил…
— Под мою ответственность, Саш. Пусти.
Охрана еще толком не понимает, какое место в иерархии начальства я занимаю. Да я и сама не знаю, могу ли распоряжаться в этом доме хоть чем-то.
Зато знаю точно: сегодня наши отношения подвергнутся первому настоящему испытанию.
Влад поднимается по ступенькам дома. Удивительное дело: он редко возвращался домой засветло. А теперь Олененка нельзя оставить коротать вечер в одиночестве. Обидится, заскучает, хуже будет. Неуемная энергия в этой девчонке. И позитив из ушей хлещет. Она этим позитивом будто защищается, окружает себя им. Только один раз не справилась с тоской, но все хорошо, что хорошо кончается — он ее вернул и, кажется, вполне успешно выплачивал по кредиту, выданному одним чудесным летним утром.
А скоро его ждет еще много интересного. Поездка в Мурманск — он уже видел на фотках гостиницу и с нетерпением ждет теперь возможности поиграть с Олененком в антураже советского санатория. Потом будет море, он обещал. А потом в приемной снова поселится Леська, будет переругиваться с Максом, спать у него на диване, варить кофе и радовать острым язычком.
Она вошла в его жизнь прочно и незаметно. Казалось, недавно сидела в кабинете, испуганная до смерти, и храбро сражалась за единственный шанс выкарабкаться из неприятностей. И вот, даже полгода не прошло, Влад уже не знает, как вообще жил без Леси. Что делал-то?
Чутье, неплохо помогающее в бизнесе, уже с порога подсказывает: что-то не так. Из гостиной доносится знакомый голос и внутри тут же поднимается волна ярости. Архипов входит в комнату и останавливает тяжелый взгляд на Лесе, которая от неожиданности проливает на коленки горячий чай и вскакивает.
— Влад!
— Что она здесь делает?
— Это я ее впустила…
— Я догадался. Нахрена?
— Я просто…
— Ну все, чайку попили? Расходимся.
— Владик…
