С утра шёл снег (СИ) - Моро Лолита (книги полностью txt) 📗
Вторые сутки он канается на тему наших с ним отношений. Быть или не быть. Вечный британский вопрос.
— Катерина зовет тебя сегодня на банкет? — как-то криво построил фразу Чез. Сидел под навесом возле крошечного синего бассейна. Там плескался катин младший. Розовощекий блонд. Колька или Кольша, как она его называла. Видно, отец его вышел из Сибири, как Ермак. И снова зашел. Средний мальчишка, чуть помладше Кирюши, чернел откровенно кавказскими кудрями. Нос и цвет кожи туда же. Панамка стояла на его шевелюре сверху чистой декорацией. Щекотал братана в розовую пятку под мелкой водой. Сама блогерша и колумнистка стрекотала кнопками ноута тут же на пластике лежака.
— Ты к кому обращаешься? — все всегда видит и замечает вокруг быстрая Катя. Выстукивает параллельно диалогу очередную фейк-бомбу в сети.
— К Лоле, — мягкая улыбка чарующего тембра.
— Она спит. Хотела бы я знать, чем вы занимались до пяти утра. Нет! Я не хочу этого знать, — женщина славилась резкими разворотами на сто восемьдесят. И по жизни и в литературе. — Это ваши дела, преподобный. Вечером все идем на очередной местный сходняк. Вход обязателен с детьми, карманными собачками и священниками. Платья и штаны в пол. Улыбнись, дорогой. Про священников я пошутила.
Я слушала их болтовню, укрыв надежно глаза зеркальными очками. Как бы спала на белом пластиковом топчане слева от Честера. Смотрела, как у кромки воды общается с очередным пляжным красавчиком девочка Наташа. Вот он поправил лямку купальника на ее плече. Ухмыляется. Лет двадцать кавалеру. Неужели не видит? Ей же больше пятнадцати не дашь. При неполных тринадцати. Или видит? Или мне мерещится всякая фигня? А он просто болтает с симпатичной девчонкой, как любой нормальный человек. Что на меня нашло?
— Ты спишь? — Чез подобрался ко мне близко. Запах сандала и молочного шоколада. Сладкоежка.
— Нет, — я видела сквозь зеркала очков, как он смотрит на мой живот. Губы облизнул. Пересыхают, видно. — Я не пойду сегодня с вами. Я работаю.
— Уволься. Нанимаю тебя няней. Будешь жить с нами в люксе. Сэкономишь на жилье и заработаешь, — Катя все знала о том, как лучше для всех. Как иные быстро принимают решения.
— Спасибо. Но я не могу. Дядя Гриша…
— Переживет без тебя этот вечер старый алкоголик! — Катерина была несокрушима в своем материнском эгоизме. — Нам ты нужнее! А вдруг снова пожар или потоп? Кто спасет моих детей?!
Наша компания долго ехала в такси. Полтора часа, не меньше. Увидев за стеклом машины проплывающие мимо колонны и фронтоны, чуть не застонала в голос от досады. Автомобиль приземлился и встал, как пень, качнув всех синхронно вперед. Тот самый дворец культуры, где я так мило провела время две недели назад. Теперь я входила сюда с парадного крыльца. Благопристойное общество гостей. Штаны и платья в пол. Мне досталось синее.
Я снова застукала Наташу с дымящейся сигаретой в руке рядом с официантом позади дома. Сама пришла сюда за тем же самым. На этот раз она не спешила прятаться.
— Если я не заложила тебя в прошлый раз, то ты решила, что теперь все можно? — спросила я делано-равнодушно.
Официант оглянулся, и я его узнала. А он меня. Глядел на мою фигуру внутри длинного платья цвета электрик с удивлением. Словно я с маскарада сбежала.
— Привет, — откровенно рад встрече. — Не танцуешь больше?
Тыкает и не спешит признавать во мне гостью дома. Намекает на артистическое прошлое.
— Нет. Пою. Наталья иди к маме, — я тоже хотела уйти.
— Кот вышел из больнички. Передать ему привет? — парнишка ласково ухмылялся. Видел мои застольные подвиги с рыжими жонглерами в прошлую субботу. Таскал нам водку и пил сам рядом. Царапина на моей щеке зажила.
— Передай. Скажи, что в следующий раз мой папик уложит его на кладбище.
Я ровной походкой двинула на хозяйскую половину особняка. Руки тряслись.
— Здесь не курят, — услышала я в спину. Гуров. И этот здесь, Как не уходила.
Я медленно обернулась. Затянулась сигаретой так, словно она была последней трубкой мира. Очень надеялась, что выгляжу независимо.
— Каждый раз, когда я вижу вас, Лола, вы меня удивляете. Здравствуйте, — он протянул мне руку. Смотрел в глаза серо. Что это?
— Добрый вечер, — я вложила пальцы в сухую ладонь. Гуров не спеша поднес мою руку к губам. Ого! Перезагрузка?
— Красивое платье. Вам очень идет, — он еще не отпустил мои пальцы. И держался строго своего всегдашнего «вы».
— Спасибо. Если позволите. Я вернусь к своим друзьям, — я высвободилась и пошла к большой, яркой и шумной компании, центром которой были душка-викарий и хозяйка дома. Встала позади. Гуров остановился рядом.
— Лола, я бы хотел… — начал он говорить и не успел.
— О, Лев Иванович, идите сюда! — хозяйка с властно-уважительной простотой, как умеют только очень состоятельные люди, пригласила генерала в центр. Тот неожиданно нашел мою руку и, взяв под локоть, повел рядом с собой.
— Прелестная у вас спутница, Лев Иванович, — улыбнулась дама, похвалив меня, как булавку на галстуке. Быстрый женский взгляд щупом от макушки до каблуков. Нет. Фейс-контроль я не прошла. — Рассудите нас, сделайте милость. Как, по-вашему, кинуться в огонь, спасая чужую жизнь, это благородный поступок или безответственное безрассудство? — если бы могла, она взглядом захлопнула бы меня в кладовке. К швабрам и пылесосам. Улыбалась поверх досады отлично сделанным лицом. Что-то явно сдвинулось в композиции ее вечера. Не в ту сторону.
— Все зависит от результата. Если спасение удалось, то это, без сомнения, благородный поступок. Если все умерли, то тогда это сплошные неприятности, из которых мучительная смерть в огне — самая легкая, — улыбнулся Гуров тонкими губами. Черный юмор, ну надо же.
— Или грудь в крестах, или голова в кустах. Я правильно говорю? — влез в разговор Честер. Похоже, он один среди сегодняшних гостей был в теме пожаров и спасений.
— Говорите вы правильно. Но не очень к месту, простите, — хозяйка обернулась от генерала к викарию. Выпустила нежность из черных глаз. Чез хлопал пушистыми ресницами с обезоруживающей прямотой.
— Спасти ребенка из горящего дома — подвиг самый настоящий. В любом обществе и стране такие люди называются героями, — высказался викарий, с любопытством разглядывая нашу с генералом парочку. — Разве у вас это не так?
— Конечно, так, преподобный Честер, — проворковала хозяйка праздника, просовывая ладошку ему под руку. — Но разве не правильнее было бы дождаться специалистов?
— Стоять и ждать, пока ребенка накроет горящим потолком? Я ведь сам там был и растерялся. Как и все. В том числе и охрана, которая обязана следить за порядком. Тоже решил, что тушить пожар должны специалисты, как вы их назвали. И только один человек подумал о маленьком мальчике внутри. Юная девушка. Рискнула жизнью своей и спасла ребенка. О чем тут теперь рассуждать? Дело сделано и, слава тебе, Господи, все живы, — Честер улыбнулся широко и искренне, как немногие умеют здесь.
— Вы говорите о пожаре на детском празднике в среду? Мне докладывали. Случай действительно редкий по своей отваге и исключительному везению. Безумству храбрых поем мы славу, — снисходительно рассмеялся Гуров, слегка проведя пальцами по моей руке на своем локте. Я мечтала провалиться сквозь землю или хотя бы слинять в туалет.
— Да! Как это верно, генерал, — сразу поменяла направление дама, цепко держа в наманекюренных лапках локоть английского святого отца. — Как прекрасно вы сказали! Безумству храбрых…
— Увы. Это не я. Но сказано неплохо, признаю, — генерал небрежно разрешил древнему классику помочь с цитатой.
— Да, прекрасно сказано. Жаль, что имени отважной спасительницы мы не знаем. Поистине, такой благородный поступок достоин наказания, — хрипловато- интимно рассмеялась хозяйка в лицо викария.
Я впилась в лицо добряка Чеза огромными глазами. Заткнись! Он сморгнул. И чуть улыбнулся синим взглядом. Неужели дошло? Кивнул.
