Последний штрих - Кизис Диана (читаем книги онлайн .txt) 📗
– Конечно, нужно их поздравить, – сказал он. Когда мы отходили, Уайатт наклонился к Мэй и что-то
сказал ей на ухо. Она откинула голову и расхохоталась.
Мы смотрели, как танцуют Генри и Хамир. Генри пытался вести, но его па отдаленно напоминали схватку за мяч в регби, и Хамиру это скоро наскучило.
– Да, кто-кто, а Хамир двигаться умеет, – сказала я, наблюдая, как тот учит Генри трястись под удары барабана.
– Переезжай, – вдруг сказал Зак.
– Что?
Я отвернулась от Хамира, завертевшего моего брата в танце. Я, наверное, ослышалась?
– Тогда тебе не придется оплачивать аренду, чем плохо?.. – Он покачал головой. – Погоди. Я не с того хотел начать.
И он стал перечислять доводы: мол, я обставляла его дом, должна же теперь насладиться трудом рук своих... Я и так провожу у него все вечера... Он меня любит... Я его люблю... Зак стиснул мою руку.
– Соглашайся, Джесси. Прошу тебя. Ты должна.
Он застал меня врасплох. Я хотела сказать, что пока не знаю, нужно время, чтобы все обдумать. В конце-то концов, мы встречаемся всего четыре месяца. Но тут я увидела Брин. Она, как всегда, была в мини-юбке и, словно на буксире, тащила за собой Дэвида. Не знаю, что заставило меня сказать «да» – то ли я так отчаянно желала, чтобы у нас все получилось; то ли подумала, что ни в коем случае нельзя сейчас бросать Зака; то ли просто хотела позлить Брин – так, самую малость.
– Вот вы где! – воскликнула Брин, направляясь к нам.
– Ты все-таки пришла, – сказала я.
– Да. Вчера, правда, пришлось работать допоздна. Но мы решили заскочить: вдруг торт на халяву предложат? Нельзя же упустить такой случай! – Она легонько чмокнула меня в щеку. – Поздравляю.
– Спасибо.
Дэвид стоял молча и держал Брин за руку. Чувствовалось, он не в своей тарелке. Словно ему сказали, что он должен сделать выбор, а он – по умолчанию – может принять лишь одну сторону – своей жены.
– Вы уже поздоровались с Генри и Хамиром? – спросила я.
– Поздороваемся, как только они покинут танцпол, – ответила Брин и покосилась на них. – Они просто прелесть.
Я улыбнулась: что правда, то правда.
– Угадай, что у нас? – спросил Зак.
– Чевочка с маслом, – ответил Дэвид.
– А бот и не угадал! Мы решили жить вместе. – Зак прямо-таки светился. Видно, опять хватил лишнего – в последнее время такое случалось частенько.
– Вот так новость, приятель! – Дэвид забылся идружески похлопал Зака по спине.
Брин облизнула губы. Мне хотелось схватить ее за плечи, потрясти и заорать: «Что мы делаем?! Мы же подруги! Ты что, забыла?!» Было забавно наблюдать, как она пытается скрыть недовольство. С самого первого дня нашего знакомства меня восхищало в Брин то, что она всегда говорила иделала что хотела, и ее ничуть не смущало, если порой это выглядело грубо и провокационно. Всякий раз, отмочив что-нибудь, она наслаждалась произведенным эффектом. Теперь мы поменялись ролями. Я вспомнила, сколько раз она вмешивалась и диктовала мне, как поступить, и все мои попытки переубедить ее заканчивались ничем. Сколько раз за последние месяцы я проверяла голосовую почту в надежде, что она оставила мне послание...
– Вот так новость, – произнесла Брин без всякого выражения. – Что ж, примите поздравления.
– Спасибо, – вежливо поблагодарила я.
Дэвид и Зак понимающе переглянулись. «Ну вот, – читалось в их взглядах, – бабы опять сцепились».
Больше мы ничего обсудить не успели: сзади меня схватил Хамир.
– Пошли танцевать, принцесса. – Он потащил меня к танцполу. – Это Мохаммед Раффи – индийский Элвис.
– Правда? – Я сверкнула обворожительной, как мне хотелось думать, улыбкой и закружилась в объятиях Хамира.
Остаток вечера я только и делала, что смеялась, пила и танцевала. По просьбе исполнителей танца живота (среди которых были как женщины, так и мужчины) на танцпол поднялись Мэй, Уайатт, мои родители, кузены Хамира и даже Зак. Мы с Заком обсуждали планируемый переезд, и с каждым бокалом шампанского я все больше заражалась его энтузиазмом. Может, все еще выгорит, думалось мне. Я даже не заметила, когда ушли Брин с Дэвидом, – видимо, я так напилась, что уже ни на что не обращала внимания.
Глава 24
Есть чем гордиться
В годовщину смерти Сесил Зак заявил, что хочет побыть один. Утром я отправилась на кладбище и возложила на могилу цветы. Брин уже успела здесь побывать – я поняла это по букету тюльпанов, к которым Сесил всегда питала слабость. Затем я отправилась на работу. Целый день вспоминала, какая Сесил была классная и как с ней было весело. Мне упорно не давали покоя мысли о Заке. Раз двадцать, наверное, я собиралась ему позвонить, но так и не решилась. Вечером мы с ним встретились, и я поинтересовалась, как он себя чувствует.
– Мне легче, – к моему удивлению, признался он. Затем притянул меня к себе. – По-моему, ждать этого дня было страшнее, чем его пережить. Я понятно выражаюсь?
Я кивнула. Понятнее некуда.
– В последнее время я был для тебя сущим наказанием, – заявил он.
– Ну что ты! – солгала я. – Ты замечательный.
– Только не покидай меня, Джесс, – прошептал он, уткнувшись мне в волосы. – Знаешь, я ведь по-настоящему тебя люблю.
– Знаю.
– А ты меня любишь?
Моей первой мыслью было: «Да», Затем: «Нет». И наконец: «Да не знаю я!»
– Конечно, люблю, – сказала я вслух.
Праздники прошли тихо. Зак уехал к родителям, а я в кои-то веки решила наладить отношения со своими предками. Как-то раз, в самом начале января, я поехала за стульями для обеденного стола, которые заказала в сан-францисской студии дизайна специально для дома Зака. Совсем недавно мы положили паркет из фальшивого тика – пришлось ждать несколько недель, пока вечно занятой плотник выкроит для нас время. И еще нужно было встретиться с парнем, обещавшим заняться шторами. Короче, что ни день – непочатый край дел. Я предупредила хозяев своего домика, что скоро съеду, и через неделю готовилась переселиться к Заку. Пять месяцев нашей совместной жизни мы отметили в итальянском ресторане, где состоялась наше первое свидание. В тот вечер Зака прямо-таки распирало от новых планов: он говорил, что огромный встроенный платяной шкаф перейдет в мою собственность; что я сама могу выбрать шкафчик'! для ванной; предлагал пользоваться одной телефонией линией, но установить разные автоответчики.
Доехав до городка Лос-Фелис, я с удивлением обнаружила, что думаю о друге Мэй, Уайатте, которого не видела со дня свадьбы Генри. Тогда, во время пиршества, я неожиданно обрела в нем родственную душу. Пока Генри с Хамиром танцевали, Мэй трепалась с кузеном Хамира, Ваджи, а Зак обсуждал в баре спорт, мы с Уайаттом сидели на пуфиках и беседовали о его работе. Я понятия не имела, чем он зарабатывает на жизнь, хотя подозревала, что, возможно, он пишет сценарии – уж больно нарочито неряшливо он одевался, словно хотел этим сказать: «Я могу позволить себе ноешь эти шмотки, потопу что зарабатываю больше тебя». Но оказалось, что богачом его назвать нельзя. Он сказал, что занимается дизайном жилых помещений. Да и магазинов, кстати, тоже.
– А с чего это вдруг? – поинтересовалась я.
– Город растет, – объяснил он. – Ты, наверное, заметила, что в Лос-Анджелесе в отличие от того же Нью-Йорка мало ходят пешком? Но наконец-то и у нас начали появляться уютные микрорайончики, а не только придорожные торговые центры. Людям требуются стеллажи, паркет, освещение, украшения. Почему я должен отказывать им в их нуждах?
– Наверное, бешеные бабки зашибаешь.
– Да, для подработки неплохо.
– Для подработки?
– Вообще-то я скульптор, – пояснил Уайатт.
Мне сразу вспомнился наш спор в клубе «Эхо» но поводу того, считать ли дизайн творчеством. Неожиданно все прояснилось.
– А ты выставляешь свои работы? Он пожал плечами:
– Да так, сотрудничаю с одной нью-йоркской галереей. И еще с одной в Лондоне. В прошлом году попал на выставку-биеннале Уитни, но увы... И еще недавно уволил своего лос-анджелесского представителя: не получилось с ним «подружиться», как говорят дети.
