Эверест (СИ) - Свирская Дарья (книга регистрации TXT) 📗
Мы завтракаем в восемь, одиннадцать или два, смотря когда проснемся. А спим, словно впавшие в спячку звери, почти постоянно. Хотя среди ночи вполне можем проговорить несколько часов подряд.
Большую часть времени мы проводим в спальне, изредка делая вылазки в другие части квартиры. Я успела развернуть каждый рулончик-причину и убедиться, что мой Эверест занимался этим собственноручно. А еще узнать множество подробностей о нем.
Оказывается, он умеет и любит готовить, аккуратен в быту и не разбрасывает вещи, а еще совершенно не храпит. Мечта, а не мужчина!
ДМИТРИЙ
Она похорошела еще больше, если такое вообще возможно, и теперь в ее глазах не вызов и негодование, а мягкий свет. Надеюсь, именно так блестят глаза счастливой женщины.
Когда увидел ее на пороге, сердце сделало кульбит от «все же пришла» до «пришла без вещей». А позже, когда она пояснила, что сумка за дверью, был новый кульбит от «она шутит» до «не может быть». Я бросился туда чуть ли не бегом, убедиться, что «может». И внес эту сумку, как символ своих надежд, словно драгоценность, удивившись, что она настолько мала.
Но Лера, кажется, зря привозила с собой одежду, ведь ничего кроме короткого халатика пока еще не надевала. Да и была ли у нее такая возможность? Конечно, нет.
Я как дракон утащил ее в свою высокую башню и запер в спальне, откуда не выпускаю уже несколько дней. Даже неудобно порой, зато как приятно! А что поделать, если руки сами тянутся к ней, и самое невинное касание вызывает полную боевую готовность?
Она пытается меня образумить, прилежно выполняя рекомендации врача, а я никогда не был примерным пациентом. Я чувствую себя превосходно, ощущая, как энергия внутри бурлит мощным гейзером, чего не могу сказать о ней. Моя женщина с непривычки расслабляется настолько, что восполняет потраченные силы сном. А я оберегаю ее сон как Цербер, любуясь, пока сон не начинает тянуть и меня в свое царство. Тогда я, не выпуская из рук свое сокровище, составляю ей компанию, и это настолько необычно, странно и будоражаще, что нельзя описать словами…
ЛЕРА
Когда Дима сообщил, что мы отправимся на работу, я не думала, что все произойдет именно так. Мы приезжаем незадолго до начала рабочего дня и, ни от кого не прячась, выходим из машины, на глазах основной массы сотрудников направляясь в свои кабинеты. Дима, помогая мне выбраться из авто, всячески подбадривает, а по пути даже берет за руку. Так и появляемся мы на пороге офиса: рука в руке, плечом к плечу.
— Ничего не бойся, я с тобой! — Шепчет он мне строчкой из песни, и я перестаю дергаться, полностью доверившись ему в этом вопросе.
Вчера я спросила, как вести себя в офисе, получив ответ: «Как обычно». Пока я пыталась так или иначе интерпретировать эти слова, получила вопрос:
— Лера! Что именно тебя смущает?
— То, что все будут судачить о нас.
— Ты думаешь, они сейчас этого не делают?
— Я не думаю, а точно знаю, что делают. — Говорю ему, вспоминая, как случайно напоролась на сплетниц.
— Вот видишь! Так какой тогда смысл переживать об этом? Мы подтвердим возможные домыслы, а когда все на виду и открыто, сплетники перескочат на новый объект. Ведь о том, что все и так знают, говорить не интересно.
— Но ты сказал вести себя как обычно… Я подумала… Наоборот…
— Ты думала, что я попрошу тебя все скрывать? — Киваю, а он обнимает меня и прикасается подушечкой пальца к моему носу.
— Глупышка! Я бы не смог скрывать отношения с такой шикарной женщиной, даже если бы по какой-то причине и хотел!
У меня отлегло от сердца, и я целую его в щеку за то, что рассеивает мои опасения, но нужно уточнить еще один нюанс:
— Дима, у меня есть просьба. Точнее, пожелание.
— Я весь — внимание. — Он трется щекой о мою щеку и разве что не мурлычет.
— В стенах офиса только рабочие отношения, обращение на «вы», субординация и все такое.
— Эх, весь кайф обломала! А я собирался сделать это на столе во время обеденного перерыва, — повергает меня в шок своими словами, но, когда я присматриваюсь внимательнее, замечаю, как тщательно он пытается спрятать смешинки в глазах и уголках губ.
— Шутка. — Не выдерживает он и выпускает на волю сдерживаемый смех. — Разумеется, только рабочие! Лер, я не любитель устраивать шоу на потеху публике. Личное — оно на то и личное.
Я с облегчением выдыхаю, отмечая, что насчет личного мы на одной волне. И обнимаю, пряча голову на его плече, понимая, что этот мужчина — что-то необыкновенное.
ДМИТРИЙ
Хоть я и убеждал рыжую, что не любитель постановочных шоу, сегодня сознательно отправляю четкий посыл в массы: она со мной. Четче было бы только написать, что мы пара, на плакате и вывесить над центральным входом.
Я не совсем понимал волнения Леры по поводу того, что и кто там себе думает, и что говорит, списав на «женские приколы». Но, прочувствовав на своей шкуре прелести «сарафанного радио», решил, что ее опасения не были напрасными.
Сначала меня набрал Лукас, чтобы поздравить и коротко доложить обстановку в растревоженном как улей офисе. О нас не болтал только ленивый. И каждый, конечно же, если не «догадывался», то «знал», а уж о чем и что именно — вариантов были сотни. Я попросил не озвучивать все версии, и он, хмыкнув, вскоре отключился.
Потом позвонила Петровна с «ну, ты, Романыч, даешь!» и несколько приближенных с производства, а когда я зашел в бухгалтерию сверить оплаты, на меня стал пялиться весь состав как по команде.
— Что? — Не выдержал я, и все опустили головы, уставившись в компьютеры и бумажки на столах.
Не это ли имела в виду рыжая, выводя меня на вчерашние разговоры? Я не придал большого значения ее беспокойству, а сегодня в первый раз чувствовал себя неуютно. Но я переживу, толстокожий. А ей каково?
Хорошо, что впереди выходные, и все, надеюсь, уляжется. А сегодня с этим нужно заканчивать, да побыстрее.
Вернувшись в приемную, выдергиваю ничего не понимающую Леру с рабочего места и за руку тяну в смежную со своим кабинетом комнату.
— Побудь немного здесь, хорошо? — Спрашиваю-договариваюсь я. — Дверь можешь оставить открытой.
Лера кивает, а я не могу нарадоваться, что она не сыплет сейчас вопросами, на которые я, скорее всего, не смог бы ответить без раздражения.
Я, расхаживая по кабинету, обзваниваю руководителей всех отделов на экстренное совещание, а пока жду, приношу нам кофе и поясняю Лере, что после совещания наш с ней рабочий день будет окончен.
Ровно в назначенное время все собираются, и из докладов я понимаю, что за время моей болезни бизнес не сбился с намеченного курса. Все шло по плану и никакой «неотложки», требующей срочного вмешательства, не накопилось.
— На этом можно заканчивать. Вопросы есть?
Все молчат.
— Тогда я хочу сделать заявление: да! Я действительно встречаюсь с Валерией Викторовной и, да, это серьезно.
Снова тишина, лишь удивленные переглядывания за столом.
— Еще вопросы?
— Зачем вы нам это говорите? — Доносится голос «из зала».
— Чтобы вы от моего имени проговорили это каждый в своем отделе. И чтобы к понедельнику головы всех были заняты исключительно рабочими вопросами…
ЛЕРА
Он налетает на меня как коршун, хватает за руку и тащит в кабинет. А потом просит тихонько посидеть в смежной комнате. Сам собирает совещание. И сам оглашает новость о нас.
Изумленная поворотом событий, не сразу понимаю, что таким образом он защищает меня от любопытных глаз и злых языков. А своим распоряжением прикрыть всем рты до понедельника пресекает дальнейшее распространение слухов. И даже обещает принять меры к непонятливым.
И, кажется, он сказал, что у нас серьезно. Или мне показалось?
Но он сделал заявление перед всеми… Значит, нет…
ДМИТРИЙ
— Прости меня, — первое, что говорю, входя к ней из пустого кабинета.
— За что? — Недоумевает Лера.
— За то, что тебе приходится через это пройти. Но иначе они никогда не успокоятся.
