Шакалота. Птичка в клетке (СИ) - Филон Елена "Helena_fi" (серии книг читать онлайн бесплатно полностью .txt) 📗
И вот он здесь. Тот самый Максим Яроцкий и… будто не он.
Не видела его чуть больше года, а с трудом узнала. И дело не в темноте, не в накуренном помещении, дело в его осанке, во взгляде, в холодности его лица… В том, в каком беспорядке находятся его тёмно-каштановые волосы, будто лёг спать с мокрой головой и это — лучшая в мире наплевательская укладка; от короткого ёжика и напоминания не осталось. Как и не осталось ничего от блеска в зелёных глазах, от мальчишеского озорства на загорелом лице, от прямой осанки. Этот Макс постарел на лет десять, его плечи осунулись, руки запущены глубоко в карманы чёрных джинсов, а брови тяжело сведены к переносице, так, будто там их законное место.
Понятия не имею кто этот парень теперь. Как и он, скорее всего, понятия не имеет, кто та девчонка, которую дружно просят показать сиськи. Мы учились в параллельных классах, он мог даже имени моего не знать. Вряд ли вообще кто-то вроде него помнит моё имя спустя год отсутствия в школе.
Встряхивает головой, отбрасывая с глаз непослушные локоны и будто целую вечность поворачивает голову в мою сторону.
Сердце совершает тройное сальто и скачает галопом.
«Ну же! Вспомнит! Вспомнит меня! Узнает! Поможет! Не останется в стороне! Макс Яроцкий не бросает в беде тех, кто нуждается в помощи!»
Тот Макс не бросил бы!
Но человеку, что сейчас с холодным равнодушием смотрит мне в глаза всё равно. Нет больше отзывчивого весельчака. Есть только этот тип — ячейка беспринципного, эгоистичного общества собравшегося здесь.
Смотрит с несколько секунд и…
— Максим! — кричу. Боже! Зачем кричу?! — Максиииим! Маааакс!!!
Замирает. Смотрит, хмурясь, будто вспоминая, какая передача шла сегодня по телеку за завтраком.
— Лапуль, ты это кому? — спина дрожит от отрывистого смеха блондина позади. — Яроцкому, что ли?
— МАААКС! — Просто кричу его имя. Как дура последняя! Знает ведь, что прошу о помощи. Знает, чёрт, и ничего не делает! Просто смотрит!
— Да забей, — смеётся блондин. — Пофиг ему. Он сам тебя сюда затащил.
Застываю, не верящими глазами смотря в бледное лицо Макса, и отказываюсь в это верить. Он не мог. Только не тот парень, которого любила и уважала вся школа. Только не он…
— Хватит, — решительный женский голос доносится снизу. — Хватит, я сказала, — повторяет Вероника Светлакова, глядя на блондина позади меня всё тем же холодным, не заинтересованным взглядом раскосых голубых глаз и я невольно отмечаю про себя, что с последней нашей встречи она стала ещё красивее. Неспроста Полина, да и другие девчонки считают Светлакову едва ли не Королевой школы.
— Отпусти её.
— Верон, свали, а? Чё надо? — цоканье над ухом, руки продолжают держать крепко.
— Отпусти её, я сказала! — гремит голос Вероники так, что даже толпа притихает, будто дирижёр поднял палочку, дав оркестру команду замолчать.
— Ты знаешь правила, Оскар, — голубые глаза угрожающе сужаются, и чувствую, как хватка парня ослабевает, даруя мне возможность вдохнуть глубже.
Оскар?..
Слышала я об одном Оскаре из бывшей компании Макса Яроцкого. Вот почему лицо показалось знакомым… Тот самый Оскар — один из четырёх друзей, как их называли. Хулиган, уже не школьник, девятнадцатилетний раздолбай одним словом и сосед Макса по лестничной клетке. Удивительно, что такие мелочи, как эти могут сохраниться в памяти, в то время, когда даже не подозревала, что они там есть.
— Прыгай, — Вероника протягивает мне руку, с видом, будто вселенское одолжение делает, но я и за него благодарна: толкаю напоследок освободившего меня Оскара, так что тот едва со стола не падает, и спускаюсь на долгожданный пол под недовольные крики и свист толпы.
— Шоу продолжается, детки! — Оскар не теряется. — У нас всё ещё есть девять отменных пар сисек! Эй, девчонки…
— Пошли, — Вероника тянет за руку, ведя меня через толпу, которая охотно расступается перед владелицей дома, ну а я… я всё ещё крепко обнимаю себя руками, наполняю лёгкие кислородом, чтобы нейтрализовать звоночки возможной потери сознания, к которой не привыкать.
Смотрю на виляющую задницу Вероники, пока она ведёт меня вверх по лестнице, и только оказавшись на площадке второго этажа понимаю, куда смотрела. Чувствую себя в затупе от того, что произошло со мной, и в полнейшей потерянности из-за того, что случилось с Полиной.
Полина…
— Мне нужна твоя одежда, — хватаю Веронику за локоть и махом разворачиваю к себе, наблюдая, как подведённые чёрным бровки будто бы в удивлении приподнимаются на несколько скупых миллиметров.
— В смысле, — отступаю на шаг назад, — не конкретно та, что на тебе, а та, что… в… — выдыхаю, — в общем, мне нужна любая другая одежда.
Секунда. Две. Пять минут, или десять… теряю счёт времени, пока холодные как родниковая вода и голубые, как летнее небо глаза пронзают насквозь, предвзято, будто ища неполадки в сложном механическом приборе, неожиданно давшем сбой.
Сглатываю. Обнимаю себя крепче и решительно подхожу к Веронике.
— Мне нужна одежда, — повторяю требовательно и по какой-то несусветной глупости шморгаю носом. — Сейчас!
Аккуратные, в меру пухлые губы Вероники выкрашенные в матово-красный касается лёгкая, бездушная, как она сама, улыбка, и мой взгляд почему-то застывает на маленькой родинке на кончике заострённого подбородка.
— Никакой благодарности, — голос с низким завлекающим тембром идеально подходит её внешности. Если бы не знала, сколько ей лет, спокойно дала бы больше двадцати.
Тонкие руки изящными движениями складываются на аккуратной груди, звеня тонкими серебристыми браслетами, серёжки-капельки раскачиваются в стороны, а острые каблучки несколько раз отстукивают по паркету, когда к моей большой неожиданности Вероника делает два шага вперёд и оказывается в двух сантиметрах от моего лица. Смотрит сверху вниз с высоты модельного роста, а взгляд так и копается в душе, ищет что-то, выворачивает наизнанку. Бррр… жуткое ощущение.
— Давно не виделись, да? — голос обволакивает, хочется растереть кожу руками.
— Не так уж и давно.
— Больше года назад, — напоминает, выгибая бровь, будто я и сама не знаю, когда в последний раз посещала школу. — Где же ты была столько времени, Багрянова, м?
— Ты знаешь где, — смотрю в упор, даже не моргаю, а коленки дрожат предательски, и на то есть причина. — Все знают.
— За границей? — усмехается. — Ну и как там?
— Одежду. Дай. И я пошла. — Боковым зрением отмечаю, что дверь ванной комнаты закрыта, на коридоре кроме нас со Светлаковой никого нет.
— И это вся твоя благодарность за избавление от Оскара, Багрянова? — цинично хмыкает, закатывая поведённые чёрным глаза. — Ни капли не изменилась.
«А ты вот о-о-очень.»
Смотрю настойчиво. Я может, была бы и не против «пообщаться» спустя год «разлуки» и всё такие, но ситуация крайне неподходящая. Прям вообще неподходящая после всего что случилось. Мне нужна Полина! И мне нужно домой! Срочно!
Мобильный в кармане вибрирует — а вот и мама вернулась. Отвечать не стану, больше чем положено всё равно не получу.
— Одежду, одолжи, пожалуйста, — чеканю по слову и как можно вежливей.
И вновь паузу выдерживает, стоит так близко, что запах сладких духов так и умоляет смачно чихнуть.
Хмыкает, перебрасывает за спину блестящие чёрные волосы и удаляется в одну из комнат, в которой к моему удивлению никого не оказывается. Возвращается со стопкой чистой, выглаженной одежды и вручает мне.
— И… даже не спросишь, зачем она мне? — ищу подвох.
— Нет, — улыбаясь, пожимает плечам. — Нужна, раз просишь.
— Вот так просто, да? — спрашиваю уже у отдаляющейся спины и слышу в ответ одинокий холодный смешок и короткую фразу: — В кармане рубашки.
Понятия не имея, что это значило. Ненормальная какая-то.
Уже двигаюсь к ванной комнате, в которой оставила Полину и вытаскиваю и кармана шелковой рубашки маленькую картонку похожую на открытку, которые зачастую прилагают к букетам с цветами. Останавливаюсь напротив двери в ванную комнату и с несколько секунд непонимающим взглядом сверлю глянцевую картонку размером в половину ладони с изображением красивой высокой клетки с тонкими золотистыми прутьями и замком на закрытой дверке. В клетке на жёрдочке сидит маленькая птичка с тонким длинным клювом и пёстрым окрасом: ярко-бирюзовая грудка, нежно-салатовая спинка, а кончики крыльев окрашены в розовый. Колибри — вот, что это за птичка. И я не понимаю, что всё это значит.
