Вэндал (ЛП) - Коул Кериен (читать книги без .txt) 📗
Я ударил кулаком по столу.
– Эта гребаная шлюха! Какого черта?
– Она также подняла вопрос об аварии.
– Джилл знает, кто такая Таби?
– Нет, она лишь сказала, что ты врезался в другую машину несколько месяцев назад, убил свою дочь, друга и парня за рулем другой машины, и что был пиздец в каком беспорядке с тех пор. Таби очень расстроилась, я пытался остановить Джилл, но ты же знаешь ее. После того как начнет, ее невозможно заткнуть.
– Чертова сука! – Меня моментально охватывает ярость, я хочу задушить эту тварь. Я провожу рукой по волосам. – Мне нужно найти Табиту. Почему ты позволил ей уйти?
Лукас смотрит на меня, будто я сошел с ума.
– Что ты хочешь от меня? Я не могу помешать ей пойти в ванную.
– Джилл пошла за ней? Где она, черт возьми?
– Не знаю. Вот это я и имею в виду, Вэн. Ты не сможешь лгать ей всю жизнь. Не можешь продолжать держать это в тайне. Ария подкупила многих людей, чтобы они обо всем молчали, очевидно, Джилл не была одной из них. Она всегда трется около группы, Вэндал, ты знаешь это. Она была на нескольких репетициях и концертах, так что она должна была быть там, когда этот вопрос обсуждался, но никто не обратил на нее внимания. Теперь она пьяна и открывает рот. Это ваш первый публичный выход с Табитой, а спустя всего час у вас уже неприятности. Скажи ей проклятую правду!
– Я понял, ладно!? Я должен найти Таби. Не хочу, чтобы она бродила тут расстроенная.
Я нахожу ее в коридоре у туалета вместе с Джилл. Я прибавляю шаг и быстро встаю между ними.
– Что, твою мать, здесь происходит? – требую я, мой взгляд впивается в Джилл.
– Я рассказываю твоей маленькой подружке все о тебе. Кто-то же должен предупредить ее.
– Серьезно? Думаешь, если отсосала мне пару раз, то все обо мне знаешь? – повышаю голос. – Ты шлюха и пьянчушка. Даже не знаешь, блядь, о чем говоришь.
Таби прикасается к моей руке.
– Вэндал, пожалуйста…
– Рене была одной из моих лучших подруг. Ты ведь не догадывался, Алекс? – оскорбляет она.
Мой желудок сжимается. Я понятия не имел, что Джилл дружила с Рене. Может ли мир быть еще теснее?
Я наклоняюсь ближе к Джилл.
– Нет, не думаю, что у тебя было много друзей, ведь ты злобная сука! – лаю я ей на ухо.
– По крайней мере, я не убийца, – бросает она мне в лицо.
Я ударяю кулаком по двери рядом с головой Джилл, и она подпрыгивает.
– Заткни пасть, тебе лучше держаться подальше от моей жизни и моих близких. Ты сблизилась с группой через трах, иди и найди себе новых жертв. Завтра с тобой свяжется мой адвокат и выдвинет обвинение в преследовании.
Я хватаю руку Таби и тащу ее вниз по коридору.
– Беги, пока есть возможность, маленькая девочка! – кричит Джилл нам вслед.
Я так зол, что даже говорить не могу. Таби не говорит ни слова, вися на моей руке, пока мы забираем наши вещи и отправляемся на стоянку. Я открываю дверь со стороны пассажира, усаживаю девушку, обхожу вокруг машины и сажусь на место водителя. Боюсь спросить, что она знает и что Джилл сказала ей.
– Ты в порядке? – спрашиваю я, когда мы проехали несколько миль. Не могу выносить больше этой тишины. Она кивает, но по-прежнему молчит. Блядь.
– За исключением этого происшествия, тебе понравился концерт?
Никакого ответа.
Я пытаюсь зайти с другого угла.
– Ответь мне, Таби. Ты не будешь меня игнорировать.
Она сглатывает, смотря в лобовое окно.
– Да, «Сахарный поцелуй» очень хороши. А ты… – она делает паузу, и я вижу, как ее глаза закрываются. – Ты потрясающий. Так красиво смотришься на сцене. Твое выступление очень… сильное.
Таби снова открывает глаза, и я вижу мерцающую слезу в уголке ее глаза.
– Мне понравилась тяжелая музыка, которую ты играл вместе с девчонками, но, когда вы с Лукасом в ту ночь играли акустические мелодии, было красиво и душевно. Я полюбила их. Как будто у тебя две стороны, – ее голос немного дрожит в конце.
Она знает.
Ни один из нас не говорит за все оставшееся время на пути к дому. Тишина сводит меня с ума. Я хочу заставить ее говорить, но боюсь того, что она скажет. Мои мысли мечутся от незнания того, что она поняла, что собрала воедино, до чего догадалась. Знаю, что бы она ни сказала, когда, наконец, заговорит, я все заслужил, и мне нужно все принять, независимо от того, насколько это плохо.
Оказавшись внутри дома, она садится на кресло в гостиной. Не на диван как обычно, где я мог бы подсесть к ней, а на одинокое кресло. Не помню, чтобы я когда-либо сидел в нем, но знаю, что буду ненавидеть один его вид с этого дня.
– Она назвала тебя Алекс, – говорит она, прерывая затянувшееся молчание.
– Знаю, меня усыновили в пять и мне изменили имя. Приемным родителям не понравилось имя Вэндал. Они посчитали его странным.
Ее голос напряжен от волнения, и она смотрит на свои руки, сложенные на коленях.
– Пожалуйста, скажи мне, что это лишь совпадение. Наши несчастные случаи произошли в один месяц. Водителя, который врезался в нас, звали Алекс. Плач маленькой девочки. Ты потерял дочь. Наша встреча на кладбище. Все твои тайны, – она смотрит на меня умоляюще. – Скажи, что ты не знал.
Я сажусь на диван и снимаю куртку, от упоминания плача маленькой девочки появляется боль в груди, и голова начинает раскалываться. Моя Кэти.
– Иди сюда.
– Нет.
– Таби…
С глубоким вздохом она пересекает комнату и встает на колени передо мной, так как она делала сотни раз, и, вероятно, больше никогда не будет.
Я поднимаю ее голову за подбородок и заглядываю в голубые глаза, которые светятся уже не так ярко, как сегодня утром.
– Это был я, – говорю мягко. – Я был водителем того автомобиля.
Ее тело начинает дрожать, слезы хлынули из глаз, скатываясь по щекам.
– Как давно ты знаешь? – всхлипывает Таби.
– Со дня на кладбище. Честно, еще до этого.
Она обхватывает голову руками.
– В результате аварии погиб мой муж, Вэндал. Я чуть не умерла. И ты допустил, чтобы я сидела здесь и ревела, ты никогда не собирался рассказывать мне об этом.
– Знаю, я должен был тебе рассказать.
– Ты заставил меня говорить о Нике. Христос, ты даже расспрашивал о сексе с ним. Как ты мог, зная, что посодействовал его смерти? Ты прикасался ко мне. Ты осознаешь, как это больно? Разве ты не чувствуешь вину за то, что сделал? – она качает головой, слеза падает на пол, растворяясь. Как и мы.
Я опускаю голову, понимая, что она права.
– Да. Ты права. Это ужасно и для меня, мне очень жаль.
– Это все, что ты можешь сказать? Ты сожалеешь? – она дает мне пощечину, и я замираю в шоке, потирая щеку. Через несколько секунд я поднимаю глаза, чтобы встретиться с ней взглядом.
– Да, я действительно сожалею. Ты не представляешь, как я сожалею. Я не думал, что делаю. Я увидел тебя на кладбище и не смог забыть. Я ненавижу себя за то, что погубил столько жизней, включая твою. Ты была счастлива и любила, а я все испортил, – я подыскиваю правильные слова, но они никак не приходят. – Думал, получится вернуть это тебе, сделать все лучше.
– Лучше для кого? Для себя? Избавиться от чувства вины?
– Лучше для нас обоих. Чтобы мы прошли через это не в одиночку. Хотел, чтобы ты улыбалась так же, как на твоих старых фотографиях. Я хотел знать, каково это быть причиной твоей улыбки, а не страданий.
Я ненавижу себя сейчас еще больше чем раньше, и это говорит о многом. Не знаю, как бороться с этим или как оправдать себя. Мне никогда не приходилось этого делать. Никогда не было причины для этого. Я не знаю, как логически объяснить свои действия, ведь раньше в них не было логики. Я просто делал то, что хотел. Она не сможет понять мое поведение, ведь я сам не понимаю.
Она смотрит на меня, не моргая, в течение длительного времени. Похоже, она в шоке. Я теряю ее, я понимаю это, но не знаю, какие слова подобрать, чтобы исправить это. Знаю, как выразить это физически, но в данном случае это не сработает.
