Рикошет (ЛП) - Лейк Кери (библиотека электронных книг TXT) 📗

Я наклонился над ним, вслушался в сердцебиение, подтвердив для себя то, что и так подозревал.

Тишина.

Подняв собаку выше по своим коленям, я погладил его морду, выражение на которой было спокойным, словно он спал на моих руках, и по мне ударило старое воспоминание.

Джей сидит в луче солнечного света, который падает на пол через окно. Маленький щенок растягивается на его ножках.

— Папа, можно я его назову?

Я протягиваю руку, чтобы погладить ухо щенка.

— И что ты придумал, малыш?

— Блу.

— Блу, да? Как ты додумался до этого?

Склоняя голову набок, Джей играет с хвостом щенка, но спящая собака даже не шелохнется.

— Из-за его голубых глаз.

Я улыбаюсь.

— У всех щенков голубые глаза, когда они рождаются.

Он выглядит задумчивым, но пожимает плечами.

— Мне просто нравится Блу.

— Значит, будет Блу.

— Он мой лучший друг во всем мире. — Джей оставляется поцелуй на голове щенка. — Я люблю его.

Я поглаживаю голову сына, моя улыбка превращается в нечто более серьезное.

— Он защитит тебя от плохих парней, пока я на работе.

— Но он всего лишь щеночек, — Джей хмурится. — Как он может защитить меня?

— Ну, сейчас не сможет. Но однажды он станет лучшим телохранителем в квартале.

Джей кивает, прижимая к себе крошечные лапки.

— Потому что он тоже нас любит.

— Это точно.

Пока воспоминание опустошало мой мозг, я шагал взад-вперед.

— Черт! — В глазах собрались слезы, и я перестал двигаться, ущипнув переносицу, чтобы не дать им стечь по щекам. — Бл*дь!

Я пнул пустой цветочный горшок, посылая его в кирпичную стену дома.

Снова упав на колени рядом с псом и подняв голову, я раскачивал его и гладил ухо.

— Ты верно послужил, Блу. Ты отличная собака. — Я выпустил воздух и прочистил горло, отчаянно пытаясь сдержать агонию, порывавшуюся сокрушить меня, и уткнулся лицом в его ухо. — Сделай мне одолжение, а? — Крепко держа Блу за шею, я закрыл глаза, и мой голос дрогнул. — Присмотри там за ними для меня.

И вот так просто последняя ниточка ускользнула из моих рук. Если бы не Блу, я мог бы с легкостью поймать пулю тогда. Я обязан ему жизнью. Он последовал за мной из горящего дома в ночь нападения, пока я, шатаясь, шел по дороге. Именно его лай привлек внимание Лорен.

Проскальзывая руками под тело, я поднял его на руки, понес в дом и положил пса на его лежанку. Я похороню его завтра.

А пока придется избавиться от тел.

***

Была почти полночь, когда я вернулся в особняк. Отогнал их грузовик всего на несколько кварталов и поджег его со всеми мужчинами внутри. Их никто не найдет. Никто даже не пожалеет.

Я вошел в свою спальню и нашел Обри, спящую, свернувшуюся среди моих одеял, пока ее тело тряслось. Взглянув на ее поврежденное лицо, я погладил ее пальцем по щеке, от чего она проснулась, испугавшись и прислонившись к изголовью кровати.

Я повернулся, чтобы уйти, но она рванула вперед, схватив меня за запястье.

— Подожди! Пожалуйста, останься. Пожалуйста.

Я не хотел ее будить, но сделал, как она просила, усевшись рядом с ней на кровати.

Ее брови выгнулись в замешательстве.

— Блу... он?..

Я покачал головой, и Обри провела рукой по волосам, слезы заблестели в ее глазах.

Она спрятала лицо в руках, сжав пальцы в кулаки, когда выдула воздух.

— Это моя вина. Он просто пытался защитить меня.

— Он выполнял свою работу. Твоей вины здесь нет.

— Что я наделала? — Подтянув ноги к груди, она обняла их руками и уткнулась лицом в колени. — Прости, Ник. Мне очень жаль.

— Нет причин сожалеть. — Я заметил синяки на ее лице и мысленно снова сосредоточился на ней. Блу был мертв. Извинения не изменили бы этого факта, и ей не нужно было истязать себя этим. — Ты в порядке? Синяк выглядит довольно плохо.

Она проигнорировала мой вопрос.

— Мне не следовало... Мне очень жаль. — Ее глаза бегали из стороны в сторону, губы дрожали, и я почувствовал, что последует очередное всхлипывание.

Протянув руку, я немного помедлил, прежде чем положить ладонь на ее кисть.

— Эй, все в порядке. Теперь ты в безопасности.

— Ничего не в порядке. Это было эгоистично. Я была эгоисткой, чтобы убежать от тебя. А теперь Блу... из-за меня...

— Прекрати истязать себя. Блу не сделал этого ради тебя, понятно? Он сделал это, потому его этому обучали. Я обучил его охранять тебя. Это моя вина.

Золото в ее глазах потускнело, и ее нежелание смотреть на меня сказало мне, что стыд мучает ее разум.

— Я просто... не могу перестать видеть их лица. — Она покачала головой c мокрыми от слез глазами. — И... я пыталась отбиться от них, но...

— Там было трое мужчин с оружием, Обри. Любой испугался бы.

— Но не ты. — Она стрельнула глазами в мою сторону, всматриваясь в меня так пристально, что мне пришлось отвести взгляд. — Ты казался... другим сегодня. Словно щелкнули переключателем. Сначала я испугалась... — Ее взгляд опустился на грудь, заставив меня сдвинуться на кровати. Пробежав руками по волосам, со все еще прижатыми к груди коленями, она закрыла глаза и сделала два длинных вдоха. Сила, с которой она сжимала челюсти и напряженность между бровями смягчились. Когда Обри снова открыла глаза, они так и смотрели на мою грудь.

— Дилан Томас.

Имя, прозвучавшее абсолютно без контекста, застало меня врасплох.

— Что?

— Цитата на твоей груди. Стихотворение Дилана Томаса. У моей матери была большая книга стихов, которую я читала, должно быть, тысячу раз в детстве. Я помню это. — Ее глаза проследили слева направо по моей груди. — Татуировки... что они означают?

Два набора звуковых волн, вытатуированных на каждой грудной мышце, были началом и концом первого крика моего новорожденного сына. Я загрузил запись в генератор звуковых волн компьютера и преобразовал его в татуировку. Над моим сердцем нарисовано две звезды, по контуру одной написаны инициалы моей жены, а по контуру второй — инициалы сына. Под каждой из них обозначена дата — 30 октября 2012: дата их смерти. Под звездами вытатуирована цитата Томаса:

Не следуй мирно в даль, где света нет.

Бунтуй, бунтуй, когда слабеет свет.

Я вытатуировал ее, когда родился Джей. Родившись на три месяца раньше, он провел первые шестьдесят два дня в отделении реанимации новорожденных, сражаясь за свою жизнь. В результате я назвал его Джей Луис в честь знаменитого боксера Джо Луиса. Мой маленький чемпион.

Сама мысль резко ужалила в глаза и нос угрозой слез. Как ребенка, который так долго боролся за жизнь в таком раннем возрасте, отняли так зверски?

— Звезды... они были... тем, о чем я рассказывал своему сыну. Когда он был маленьким, он спросил меня, что случилось с отцом моей жены, который скончался, когда Джею было три. — Воспоминание наполнило мысли, будучи не менее ярким, чем если бы я все еще сидел на краю кровати моего сына, разговаривая с ним перед сном.

 — Где дедушка?

 — Ну, он больше не здесь. Он отправился на небо, присматривать за нами. — Маленькие щечки Джея выглядывают из-под одеяла с рисунком космического корабля, пока я хорошенько заправляю его.

— Как? Он живет в космосе?

Вопрос заставляет меня улыбнуться, и я пробегаю пальцами по его мягким как пушок волосам.

— Звезды на небе — это души людей, которых мы любим. Они сияют так ярко, что даже ночь не может скрыть их. И когда мы потеряемся, они укажут нам путь.

— Ты когда-нибудь станешь звездой, папочка?

— Когда-нибудь. Когда увидишь, как одна звезда падает через все небо, — я машу рукой, имитируя падение звезды, — это я скажу тебе «привет». Я буду наблюдать за тобой в самые темные ночи. И как раз перед тем, как встанет солнце, когда настанет для меня время отправляться спать, я прошепчу тебе на ушко — «увидимся ночью».