Обнаров - Троицкая Наталья (книги бесплатно без TXT) 📗
Обследованием выявлено: в крови выявлен лейкоцитоз 26000, бластов 75 %, тромбоцитопения. Проведена стернальная пункция. В миелограмме бласты 92 %. Реакция на миелопероксидазу отрицательная в 100 % клеток. Результат иммунофенотипического исследования костного мозга: иммунофенотип соответствует острому Т-лимфобластному лейкозу. На рентгенограмме увеличены лимфоузлы средостения, по данным ультразвукового исследования увеличены забрюшинные узлы.
31 июля 2005 года выставлен диагноз: «ОЛЛ (острый лимфобластный лейкоз)», назначена химиотерапия по программе доктора Хельцера.
Оплата лечения произведена 31 июля 2005 года, договор № LGF-45678 от 31 июля 2005 года. Госпитализация с 01 августа 2005 года. По программе: Индукция ремиссии. 1 фаза 28 дней. Начало 01 августа 2005 года…»
Врач закончил писать, при помощи степлера подшил результаты анализов и обследования в историю болезни. Он посмотрел на часы. До назначенного времени приема Таисии Ковалевой осталось не больше десяти минут.
Анатолий Борисович встал из-за стола, со спинки рабочего кресла снял песочного цвета легкий хлопчатобумажный пиджак, нехотя надел его и вышел на открытую, залитую солнцем белоснежную веранду. Веранда выходила в сад. Райский пейзаж сегодня не радовал глаз. Он задумчиво отбил пальцами на мраморной балюстраде известный советский марш, его хмурый сосредоточенный взгляд скользил по газону, по пёстрому бордюру левкоев, роскошным, белого мрамора фонтанам. Почему-то вспомнилось старое изречение Козьмы Пруткова: «Если у тебя есть фонтан, заткни его. Дай отдохнуть и фонтану».
Он не любил эти первые встречи с больными. На них нужно было объявлять результаты обследования, говорить о диагнозе. В большинстве случаев люди воспринимали его слова как приговор. Одни впадали в панику, истерили, другие безропотно и покорно начинали читать по себе отходную. И то и другое было плохо. Но их можно было понять. До него они жили не тужили. И вдруг тут как тут злой врач с диагнозом. В первую встречу он для них враг. Да, потом они будут вместе работать, бороться с недугом, они станут союзниками. Но это будет потом.
Поэтому врач Михайлович не любил эти первые встречи с больными. Не любил еще и потому, что помнил каждую. Стоило ему взять в руки старую историю болезни, пусть десяти-двадцатилетней давности, память начинала восстанавливать события именно с этой первой встречи.
Анатолий Борисович вновь посмотрел на часы.
«Ну вот. Сейчас войдет медсестра и скажет: «На прием Таисия Ковалева. Пригласить?»
– Доктор Михайлович, на прием Таисия Ковалева. Пригласить?
– Да.
Они действительно были очень красивой парой. Это Михайлович невольно отметил сразу. Она – изящная, стройная, в легком белом платьице, выгодно подчеркивающем ее превосходную фигуру, с перехваченными заколкой на затылке, свободно спадающими до пояса дивными волосами, с небесно-голубыми, тревожно распахнутыми глазами, открытым прекрасным лицом, нежная, женственная. Он – сильный и сдержанный, суровый, внимательный, преданно любящий, готовый пройти с нею весь тяжкий путь. Михайлович был просто уверен, что этот умный взгляд, это приятное лицо, эта неброская, но хорошо сложенная фигура спутника пациентки Ковалевой ему очень хорошо знакомы.
– Добрый день, доктор, – произнес Обнаров.
– Здравствуйте, – кивнула Тая.
Доктор Михайлович тут же улыбнулся: чтобы узнать спутника пациентки, ему не хватало звука его голоса.
– Пожалуйста, проходите. Располагайтесь вот на этом удобном диване.
Доктор Михайлович жестом указал на огромный белый диван, стоящий напротив маленького стеклянного столика. Сам он сел в кресло напротив.
Вошла медсестра, аккуратно поставила перед каждым по стакану зеленого чая со льдом и удалилась.
– Что ж, если не возражаете, давайте начнем.
Врач открыл историю болезни, очень тихо, точно себе одному, сказал:
– Господи, помоги нам.
Обнаров взял жену за руку. Это тоже не ускользнуло от внимательного взгляда доктора Михайловича.
– У вас острый лимфобластный лейкоз, уважаемая Таисия. Все результаты анализов подтверждают это.
Она непроизвольно сжала руку Обнарова, но внешне оставалась совершенно спокойной.
– Форму лейкоза мы установили по отсутствию миелопероксидазы в бластах. Это фермент такой, специфический. Иммунофенотипирование подтвердило наш диагноз. Теперь можно начать лечение.
– Доктор, а, если не лечиться? – спросила Тая.
– Не больше полугода. Такова, к сожалению, статистика, – с искренним сожалением подчеркнул врач. – Вы даете согласие на лечение?
– Вы полагаете, что, пролечившись, я проживу дольше? – по-прежнему ровным, спокойным голосом уточнила она.
– В этом не может быть сомнений.
Тая посмотрела на мужа, который терпеливо ждал ее решения.
– Я согласна. Я должна что-то подписать?
– Да. В самом низу, в договоре, последняя строчка.
Тая взяла в руки поданный врачом договор. Договор был на русском и на иврите.
– Костя, – она прижала руку к сердцу, – это же немыслимая сумма! Это так много!
– Тебе не обязательно читать договор. Я уже его прочел, подписал и внес всю сумму, – сказал Обнаров.
Она взяла ручку и, более не задав ни одного вопроса, подписала.
– Завтра к восьми утра прошу в клинику. С собой вы можете взять что хотите, но у нас очень комфортно, есть любые предметы гигиены, одежда, обувь. Предоставление этих услуг входит в стоимость лечения и уже оплачено господином Обнаровым. То есть, как в российскую больницу брать мыло, зубную щетку, туалетную бумагу и тому подобное нет необходимости. Посещение пациентов нашей клиники возможно два раза в неделю. Посетителю клиникой выдается необходимая стерильная одежда, что уже тоже оплачено по договору. Персонал у нас говорит по-русски, по-английски и, конечно же, на иврите. У нас лечится много русских пациентов. Вам, Таисия, будет с кем общаться. По организационной части вопросы есть?
– Нет, все понятно, – сказал Обнаров.
– Теперь о лечении. Вы заключили договор на пребывание в нашей клинике на период 28 дней, то есть на первую фазу индукции ремиссии. Если все пойдет так, как мы предполагаем, с 29-го дня, то есть с 29 августа, необходимо начинать вторую фазу индукции. Вторая фаза будет оплачиваться в рамках отдельного договора. К ее началу договор на вторую фазу должен быть заключен и оплачен. Это, надеюсь, понятно?
Михайлович пристально посмотрел на Обнарова. Тот кивнул.
– Наша цель достигнуть ремиссии, чтобы в анализах крови исчезли бласты, нормализовалось число эритроцитов и уровень гемоглобина. В костном мозге бласты не должны превышать критический уровень в пять процентов. Если ремиссия будет достигнута, мы начнем курс консолидации, состоящий из двух фаз. Первая фаза с первого по двадцать восьмой день, вторая – с двадцать девятого дня по сорок второй день. Оплата этих фаз также в рамках отдельных договоров. Далее пациент, как правило, выписывается домой на полтора месяца в удовлетворительном состоянии. Затем в плановом порядке курс реиндукции. Оплата в рамках отдельного договора. Далее пациент, как правило, выписывается домой и ему назначается поддерживающая терапия. Ваши вопросы?
– Моим лечащим врачом будете вы, Анатолий Борисович?
– Я. Вы можете не употреблять отчество. Только русские пациенты называют меня по отчеству. Отчество здесь не принято. Что ж, возьмите эту пластиковую карточку – ключ от вашей палаты. Только у медперсонала есть аналог. И… – доктор встал. – До завтра.
Уже у самого порога доктор Михайлович окрикнул их.
– Простите великодушно меня, старика, за любопытство. Таисия, голубушка, вы не взяли такую известную, такую прекрасную и уважаемую фамилию мужа? Как же так?
Тая улыбнулась, посмотрела на мужа.
– Я, конечно же, взяла такую известную, прекрасную и уважаемую фамилию, доктор. Я – Обнарова. Ковалева – моя девичья фамилия.
– Мы подумали, что так сложнее будет журналистам наводить справки, – пояснил Обнаров.
