Малыш, который живет под крышей (СИ) - Волкова Дарья (читать книги полные .txt) 📗
— К четырем нормально будет? А то у нас еще есть кое-какие дела. Ну, все, договорились. К четырем будем.
Кира поставила на стол две чашки с кофе. Села напротив и принялась молча пить кофе. Молчала и улыбалась. И ему тоже хотелось немножко помолчать и улыбаться ей поверх чашки с кофе. Но тут снова зазвонил телефон. На этот раз — его.
Они посмотрели на аппарат оба. И офигели тоже оба. Но схватить первой успела Кира.
— Как это понимать?! — Кира обличающее повернула телефон к Максу. На экране было фото блондинки с крупными губами и подпись «Яна-минет».
— Вот черт! — он попытался взять трезвонящий телефон, но Кира быстро убрала руку.
— Что, пришло время утреннего минета?! Мне уйти?
— Кира! Я с ней виделся последний раз полгода назад, в марте.
— Тогда какого х*ра она тебе звонит?!
— Не знаю!
— Ладно, — она вдруг выдохнула и сказала гораздо тише. — Сейчас узнаем. — И, уже в телефон: — Да? Совершенно верно, это телефона Максима. Нет, он не может подойти. Он принимает душ. Что-то передать? Кто я? — Кира поднесла к губам кружку и отхлебнула кофе. — Я — его невеста. Еще есть вопросы? Странно, — пожала плечами и положила телефон на стол. — Бросили трубку.
— Да? — неопределенно ответил Макс, уткнувшись в кружку. Вот Яночка, вот же дрянь. И что ей вспомнилось спустя полгода? В самый неподходящий момент? И сам он хорош!
— А скажи мне, милый, неужели у тебя все девочки так записаны в телефоне? «Яна-минет»? «Лиза-анал»? «Кира-не дам»?
— Перестань! Не там никакого «Лиза-анал»! Можешь сама посмотреть! Кира Артуровна Биктагирова есть!
— Какого хрена ты не удалил ее номер, если вы расстались? И неужели все то время, пока вы были вместе, она у тебя в телефоне так и значилась?!
— Нет. Это я потом переименовал контакт, — Макс не помнил, когда ему было в последнее время так неловко.
— На всякий случай, — язвительно кивнула Кира. — Зачем удалять? Запасной аэродром.
— Да я сейчас удалю!
— Я сама удалю все, что мне не понравится! — ханский темперамент показывал себя во всей красе. А потом Кира покачала головой. — Нет, это надо придумать! Яна-минет. Неужели так хороша в этом деле, что забыть не мог?
— Да не особо… — а потом вдруг, неожиданно для себя, сказал другое: — Хотя, если честно, да. Очень хороша. Качественно и с душой к делу подходила.
— Ах, вот кааак…
Макс понял, что сейчас что-то будет. Только вот с каким знаком? Но от следующей фразы все равно опешил.
— Я тоже хочу у тебя отсосать.
У него мгновенно окаменело лицо. Глаза стали холодные. Видно, как сжалась челюсть. Слова произнес, почти не разжимая губ. Бесцветным голосом.
— А я этого не хочу.
Да что же она творит?! К чему это все? Нелепый звонок, случайный, ничего не значащий для него — это очевидно. А она тут же готова сорваться в прошлое, которое тоже не должно уже ничего значить. И испортить их первое настоящее такое чудесное утро. Нельзя. Неправильно. И ее любимый этого просто не заслужил.
— Да, ты прав. Я тоже этого не хочу, — Кира резко подвинулась вместе с табуретом к нему, так, что Максу пришлось шире развести колени, чтобы дать ей место. — Я другое хочу сделать.
— Что? — его лицо немного расслабилось, но напряжение еще читалось.
— Не бойся… это не страшно… — ее губы так близко, пахнут кофе и черникой. — Я всего лишь немножко поглажу тебя. Пальцами.
Только тут Макс сообразил, что полотенца его лишили. И через секунду — действительно. Пальцами. Самыми кончиками. Он шумно выдохнул.
— Тшшш… — теперь она шептала ему на ухо. — Не бойся. Это приятно. Я немножко поглажу тебя. Здесь. И здесь. А вот здесь приятнее всего, да?
— Да… — выдохнул он. У него час назад бы потрясающий секс. А сейчас, под ее пальцами, ощущение такое, что два года на сухом пайке. Ломит там все, и хочется гораздо большего, чем эти легкие прикосновения.
— Сильнее можно? — это нарочито невинные интонации добивали его. Едва смог кивнуть. И охнуть, когда ее ладонь сжалась. Потом двинулась вверх. И вниз. А он затылком прижался к стене. — Я еще немного так… и вот здесь… хорошо?
Ни кивать, ни издавать связные слова он был уже не в состоянии. Промычал что-то, не открывая глаз. И бедрами вверх. Все, что смог.
— Вот и умница, — продолжала мурлыкать она. — Тебе нравится. И мне нравится. И… ооо… оказывается, ты умеешь быть влажным и без меня, — ее пальцы медленно и нежно размазывали выступившие капли по гладкой горячей коже. — А знаешь, что мы сделаем дальше?
— Что? — невероятно, но он смог выдохнуть это слово.
— А дальше я… — ее ладонь снова принялась ритмично двигаться. — Дальше я встану на колени перед тобой и сделаю все то же самое — но губами. Языком. Ртом. Сначала потихоньку, а потом, когда ты перестанешь бояться и привыкнешь — сильно. Так, как сейчас рукой. Хорошо? Позволишь?
В ответ он смог только простонать ее имя. Она расценила это как согласие. Скрипнул по плитке отодвинутый табурет. Она опустилась на колени. И реализовала все свои и его фантазии.
Незадолго до финала Макс попробовал проявить джентльменство. Сжал ее плечо, выдохнул что-то смутно. Но Кира не отреагировала. А он хотел, что она разделила его наслаждение. И почему-то был уверен, что и она хочет того же. И потому не стал больше париться по этому поводу, а отдался ей окончательно. И отдал ей все.
— Кирюш… — его пальцы запутались в темных волосах. Она по-прежнему на полу, щекой прижимается к его бедру. — Ты… как?
— А ты как? — она подняла лицо. Легко прикоснулась губами к родинке. — Не страшно было?
— Тролль… — он улыбнулся умиротворенно. — Мой любимый тролль. Кирюш, пойдем в постель, а?
— Мы практически только что оттуда.
— Ну и что? Я даже сидеть не могу толком — сейчас свалюсь с табурета, — он протянул ей руку. — Пойдем. Полежим часик в постели. Пообнимаемся. И я буду тебе рассказывать, как я тебя люблю.
— Ладно, — Кира аккуратно вернула полотенце в исходное положение. Встала на ноги, и он вслед за ней. Прижалась. — Только можно, когда ты будешь рассказывать, как любишь меня, ты засунешь руку мне в трусы?
— Это обязательно, — улыбнулся Макс. — Какое же это признание в любви, если рука не в трусах?
— Кир, такое подойдет? — Макс держал в руках бутылку вина.
— А? Чего? — Кира оторвалась от сосредоточенного изучения сроков годности на торте. — Ага, нормально. Годится.
— Кира… — он потянул ее за рукав.
— Да? — она поставила упаковку с тортом в корзину, в компанию к бутылке вина.
— Поцелуй меня.
— Вот прямо здесь, в секции кондитерских изделий?
— А что такого?
— Ничего, — она пожала плечами. Легко коснулась щеки губами. — Все? Можем идти на кассу?
— Нет. Поцелуй по-настоящему.
— По-настоящему? — ее глаза искрились смехом, но губы она упрямо поджимала. — А минет тебе не сделать прямо тут? По-настоящему?
— Нет, минет дома. А сейчас — поцелуй. В губы.
— Малыш сегодня шалит, — хмыкнула Кира. — Ладно, как скажешь.
Приподнялась и поцеловала в губы. Без языка, но крепко, по-настоящему, не стесняясь.
— Теперь доволен?
— Угу, — Макс поднял корзинку. — Пошли на кассу.
Раньше он этого не понимал. Более того, его это бесило. Вся эти нежности на публике. Так хочется полизаться — занимайтесь этим дома. Когда Яна пыталась его обнять или поцеловать в общественном месте — его это безумно раздражало.
А сейчас вдруг понял — зачем. Затем, что хочется. Просто хочется, чтобы тебя поцеловали. А чтобы другие косились неодобрительно. Или завистливо. И чтобы все знали — это его девушка. А он — ее. Вот. Знайте все.
И когда, расплачиваясь на кассе, он почувствовал, как Кирина ладонь легла ему на поясницу, под футболку — расплылся в совершенно идиотской улыбке. Некстати, не место для этой ласки, совершенно — и от того особенно приятно. Кассирша приняла улыбку на свой счет, а Макс не стал ее разубеждать. Забрал пакет, другой рукой сжал твердую узкую ладошку — и они пошли.
