Всего лишь папа (СИ) - Спини Кэтти (читать хорошую книгу полностью .TXT) 📗
Мне в тот миг было просто хорошо. Такой легкости я давно не испытывал. В животе словно веселящие пузырьки лопались и щекотали меня. Через некоторое время я даже почувствовал, что рот против воли растягивается в улыбке, но я не в силах был прервать чарующий поцелуй. Так продолжалось, пока рядом с нами не раздались детские крики, которые подстрекали нас целоваться еще и еще.
Я отстранился от Пьеры и посмотрел на малышню. Дети шкодливо улыбались и хлопали в ладоши, и я наконец расхохотался. Малышня бросилась наутек, а Пьера покраснела и опустила голову.
— Будто на свадьбе, — прокомментировал я, не переставая улыбаться.
— Да… — Улыбка стала сползать с ее губ.
Я внимательно посмотрел на нее, задаваясь вопросом, почему она до сих пор печалится. Допустим, в прошлом ее бросил жених, может, даже у алтаря. Но ведь теперь она стояла на пороге новой истории! Или она заранее уверена, что и эта история обречена на провал? Какая пессимистка!
— Отчего эта грусть? — спросил я.
— Нет-нет, Амато! Прости и не обращай внимания! — Она пылко схватила меня за запястье.
— Я хотел бы услышать твою грустную историю.
— Не сегодня! В такой прекрасный день я не хочу говорить о грустном.
Я запустил руку в ее распущенные волосы и снова приник к губам. Эйфория первого поцелуя уже слегка притупилась, и я заметил, что Пьера отвечает мне робко, будто раздумывая, стоит ли со мной целоваться. Мою радость начал заволакивать туман сомнений. Может быть, я не нравлюсь ей?
— Амато… — Пьера прерывисто дышала, когда я прервал поцелуй. — Спасибо тебе.
Сердце мое болезненно сжалось. Наверное, она скажет…
— Ты потрясающий. Ты отогрел меня. Я будто замерзла, заблудилась в холодном лесу, а ты нашел меня, согрел и вывел к свету, украсил мою жизнь… цветами, — говорила она сбивчиво.
— Но?
— Но? — не поняла Пьера и нахмурилась.
— Просто ты так говоришь, будто должно последовать продолжение. Что-то вроде: «Ты потрясающий, но нам с тобой не по пути».
— Что?! — Она сделала большие глаза, а потом вдруг разразилась звонким смехом. — Нет-нет! Никакого подтекста! Я совершенно искренне благодарю тебя! И хочу верить, что нам все-таки по пути. Не бросай меня в царстве света и цветов.
Я так и не понял, говорила она буквально, лишь о сегодняшнем дне, или это было аллегорией о будущем. Но я решил пока оставить как есть. Время покажет. Иногда лучше просто наслаждаться моментом.
Обнявшись, мы до самого заката бродили по цветочным улочкам. Мы обошли их все до одной, заглянули в несколько сувенирных лавок и купили занятные безделушки местного производства: керамические поднос и две чашки, расписанные вручную владелицей лавки, подвесной цветочный горшок и двух матерчатых кошек. Также Пьера купила несколько вещиц для своих родителей и для подруги. А еще, помимо обеда в переполненной, но очень уютной траттории и ужина на летней террасе ресторана, мы ели мороженое, сидя на парапете каменной стены у Porta Venere — арочных ворот, встроенных меж двух белоснежных башен. Оттуда открывался потрясающая панорама на умбрийские просторы, а закатное небо, подернутое рваными сизыми облаками, наползающими на город, придавало пейзажу драматизма.
Вообще странно, что после безоблачного дня небо вдруг расцветили такие контрастные краски. Будто назревала гроза, хотя погода была довольно безветренной. Но я не думал о возможной буре. Я наслаждался приятной прохладой, красотой панорамы и Пьерой, которая наконец-то казалась мне по уши влюбленной. Мы много болтали о пустяках, смеялись и целовались, и она с головой окунулась в романтику. Нам обоим не хотелось покидать этот город. Я чувствовал это: она разделяла мои желания!
— Предпочитаешь вернуться в Орвието или остаться здесь? — спросил я.
Пьера вздрогнула всем телом.
— В каком… смысле? — заикаясь, проговорила она. Потом добавила поспешно: — Разве в Спелло у тебя есть дом?
Мне казалось, что в ожидании ответа она затаилась.
— А если я скажу, что есть? — заговорщически улыбнулся я.
Пьера не на шутку испугалась. У нее даже дыхание сбилось.
— Кажется, такая перспектива тебя страшно пугает? — уточнил я.
Несколько мгновений она молчала, устремив взгляд вдаль.
— Амато, я… Я не знаю. Все так неожиданно и необычно.
— Необычно?! — Я приподнял бровь.
— Да, необычно, — засмеялась она. Нервно. — Знаешь, я никогда не состояла в отношениях с родителями моих студентов.
Ах, вот в чем дело! Я и забыл, что она профессоресса итальянского и латыни у моих двойняшек. Porca miseria, скорей бы экзамены! Видно, пока мои дети не окончат лицей, она не сможет свободно быть со мной.
— Когда экзамены? — спросил я, хотя прекрасно знал ответ.
— Через две недели.
— Жду не дождусь их завершения. Кстати, что скажешь, если мы тут же отправимся в Амстердам?
— В Амстердам?!
— Да, ты ведь не была там, но очень хотела, нет?
— Именно, — кивнула Пьера рассеянно. Потом вдруг обворожительно улыбнулась. — Я согласна!
Глава 37
За неделю до экзаменов сходить с ума в нашем доме начали все без исключения. И не только в нашем. Мои родители каждый день звонили в целях контролирования процесса подготовки. Слыша, что Элио ушел на тренировки, они хватались за голову (я так предполагал) и упрекали меня в недостаточной строгости. Вскоре я и сам начал сомневаться в своей адекватности. Мне казалось, что все родители запирают своих детей на ключ, чтобы они безвылазно учились, и лишь я позволяю Элио, у которого и так проблемы с учебой, заниматься теннисом.
Но как только я поделился сомнениями с Иоландой, она запротестовала. Предложила вспомнить, сидел ли я безвылазно за учебниками? Нет, я не сидел, я был тем еще разгильдяем. Мы собирались дружественной компанией у кого-нибудь дома под предлогом подготовки к экзаменам, но в реальности занимались все чем угодно, но не учебой: играли в настольный футбол, слушали музыку, смотрели какие-то сериалы, строили планы по захвату мира. Подобной прокрастинацией мы занимались до последнего, а потом день и ночь перед экзаменами реально готовились, разойдясь по своим домам. Как я уже говорил, экзамены я успешно сдал. И все мои друзья тоже.
Да, но теперь я пребывал по другую сторону баррикад: вместе с толпой родителей, которые дружно нервничали, полагая, что нынешние дети неспособны сдать экзамены в том же режиме подготовки, как это было в наше время! Например, Иоланда готовилась к экзаменам безвылазно. Правда, когда я ей об этом напомнил, она коварно улыбнулась и заявила, что никогда не предполагала, что я столь наивен. Я, хлопая глазами, непонимающе уставился на нее.
— Папа, брось! Никто не сидит за учебниками по двадцать часов в сутки! Даже я порой делала вид, что учусь, а сама тайком книгу читала.
— Какая безответственная!
— Именно. А Элио только на тренировки ходит на три часа! А потом учится. Мы с ним иногда вместе заседаем в библиотеке, как ты и просил, и он правда готовится.
— А Каролина?
— Эта так хочет на Бора-Бора, что тоже учится.
— Что это значит?
— Она поведала мне, что Джорджо поставил ей условие: поездка состоится только при наличии аттестата, — сказала Иоланда, понижая голос, будто нас могли услышать. На самом деле, в тот момент мы были дома одни.
Новый укол совести. Джорджо действовал во благо моей дочери. Может, он все же в самом деле влюблен в нее?
— Что такое, папа? Тебя это тревожит?
— Именно, — кивнул я мрачно. На душе было так муторно, что захотелось поделиться с кем-то. Эмма-то теперь стала недоступной, чтобы обсудить мой бразильский сериал. Но можно ли доверить это Иоланде, которая нередко вступала в сговор с сестрой против меня?
— А, по-моему, он избрал верную тактику и хорошо влияет на мою сестру. Может, будь на его месте молодой балбес, они бы на пару прогуливали и не готовились к экзаменам.
— Ты просто не знаешь, что я сделал! — не выдержал я.
