Таш любит Толстого (ЛП) - Ормсби Кэтрин (читаем книги бесплатно TXT) 📗
Тут за моей спиной, на лестнице, кто-то шевелится, и голос Джек произносит:
— Что за чертова хрень здесь происходит?
Я, даже не оборачиваясь в её сторону, хватаю юбку, футболку и бегу к двери. Джек зовёт меня по имени. Я дергаю ручку и сбегаю, оставляя дверь широко распахнутой.
***
Я прячусь за ровно подстриженными кустами мистера Харлоу и неуклюже одеваюсь. Я оставила в подвале шлепанцы и босиком бегу по темноте, выстукивая голыми пятками об асфальт неровный ритм, а в мозгу в такт ему проносится: «О чем ты только думала? Зачем он сказал это? Зачем он сказал это сейчас?»
Уже заперевшись в спальне, я понимаю, что надела футболку задом наперед и наизнанку. Но мне плевать. Я падаю в кровать и накрываюсь одеялом с головой.
23
Я не выхожу на связь с Джек и Полом, они - со мной. Мы живём на одной улице, в дюжине домов друг от друга, и не общаемся четыре дня. Во вторник и в четверг выходят заготовленные серии «Несчастливых семей». Со стороны может показаться, что все в порядке.
Вот только ничего не в порядке.
В последний раз мы всерьез поругались, когда спорили, чей велик круче раскрашен. Мы никогда не ссорились по таким огромным, страшным и взрослым поводам, как сейчас. Ни разу не всплывало никаких шокирующих откровений вроде того, что Пол, оказывается, влюблен в меня с тех самых пор, как мы впервые играли вместе. Мы никогда не спорили на темы вроде полового влечения или его отсутствия. Мы вступили на новую, негостеприимную землю. Здесь ничего не растёт и никто не живёт. Я знаю, что в одиночку долго здесь не протяну. И все же я не могу заставить себя позвонить, написать, забраться к ним в подвал и заснуть там на диване. Просто не могу. И, похоже, они не могут тоже. Может быть, так и кончается дружба - не резким разрывом, а медленным и безжалостным погружением в забытье.
Конечно, наша дружба на этом не кончится. Я не позволю этому произойти. Но я не могу взять и позвонить им. Пока что не могу.
Я по-прежнему много пишу Фому. Не о нашей ссоре. О ней, конечно, ни слова. Он не знает даже, как зовут моих лучших друзей, так зачем рассказывать ему, из-за чего мы ссоримся? Так что мы болтаем на обычные темы: что Фом думает про Дж. Дж. Абрамса и что можно сказать про последнюю серию «Бурь Таффдора».
В четверг я прощаюсь с Лео. Нам тяжело расставаться. Он мужественно прячет горечь за нахмуренными бровями, но я-то знаю, как у него разрывается сердце при мысли о том, что я покидаю его, пусть даже всего на несколько дней.
— Это, конечно, не то же самое, что открыть дюжину школ для только что освобожденных крепостных, — замечаю я, — но выдвижение на эту премию - самое значимое, чего я достигла в жизни.
Лео хмурится.
— Слушай, хватит меня осуждать, а? Желание обладать куском металла в форме тубы не делает меня поверхностной!
Он продолжает хмуриться.
— Да хватит тебе! В моём возрасте ты еще не был таким великим. Ты беззаботно наслаждался прелестями аристократической жизни, спускал родительские деньги в игорных домах, а потом бросил учёбу и ушёл в армию!
Лео хмурится, и хмурится, и хмурится.
Я прячу голову в плечи:
— Ладно, Лео, как скажешь. Но я знаю, что ты будешь по мне скучать.
Потом я начинаю собираться. Да, я еду всего на две ночи, но сумка оказывается набитой под завязку. Я все время вспоминаю какие-нибудь мелочи: положить носки для сна, дорожный флакончик духов или запасную пару тёмных очков.
В комнате на полную громкость ревет альбом Actor Сен-Венсан, и между двумя песнями раздается стук в дверь. Открыв её, я оказываюсь носом к носу с Джек. Судя по выражению её лица, она стучит уже не в первый раз. На ней нет макияжа, и она в той же одежде, в которой спит - в чёрных фланелевых штанах и футболке с Джеком Скеллингтоном. Она отодвигает меня плечом, заходит в комнату и садится на край кровати.
— Тебе надо дофига всего мне объяснить, — говорит она.
Из динамиков ревет соло электрогитары. Я захлопываю ноутбук, и песня прерывается посреди ноты. Потом я опускаюсь на стул и обращаюсь к Джек:
— С чего начать?
— Мне, конечно, хочется спросить, зачем ты танцевала стриптиз перед моим братом, но, думаю, он рассказал мне достаточно. А пока что у меня вопрос поважнее.
Она протягивает мне свой телефон. Там открыт блог, название и логотип которого я немедленно узнаю - «Девушка в роговых очках». На экране красуется их последний пост, под названием «Несчастливые семьи, неудовлетворительное качество». Должно быть, то самое интервью, которое основательница, Хизер Лайлс, брала у меня в середине июля. До меня доходит, что я так и не сказала о нем Джек. Некоторое время я просто забывала об этом за съемками, а потом решила не говорить вовсе. Разговоры с незнакомыми людьми - не самая сильная ее сторона, и совместное интервью могло бы обернуться скандалом. Так что я просто ответила на все вопросы сама и пообещала себе рано или поздно сказать об этом Джек. Кажется, «поздно» уже настало. Джек тыкает интервью мне в нос. Я скольжу глазами по тексту и не нахожу ни чередующихся реплик, ни вопросов, ни ответов. Это просто большой кусок текста, и мне хватает нескольких фраз, чтобы понять, что на нас просто написали отзыв. И отзыв разгромный.
— Мне нужно знать, действительно ли ты ей все это говорила, — произносит Джек. — Если нет, нам, наверно, надо подать в суд за клевету. А если говорила…
Мне не приходится ничего отвечать - подруга понимает все по моему молчанию. Ее лицо по-прежнему ничего не выражает, но я знаю, что она злится. Да и что ей еще остается? Чем дальше я читаю, тем хуже все становится. Эта Лайлс не просто разнесла нас в пух и прах, она подкрепила свой разнос моими же собственными словами! Последний абзац такой:
«Молодому “продюсеру”, Наташе Зеленке, всего семнадцать лет, и, к сожалению, это видно. Выбор “Анны Карениной” в качестве сюжета для мыльной оперы говорит сам за себя. До меня говорилось, что сериал слишком упрощает идею книги. По-моему, он ее просто убивает. Если прекратить сходить с ума по Кевину, можно увидеть хиленькую сюжетную линию, где нет ни напряжения, ни страсти великого романа. Сделав главных героев подростками, Зеленка и Харлоу уничтожили все, на чем держалась книга. Подумать только, Анна бросает Алекса, с которым так долго встречалась, и уходит к Вронскому! Это ни в какое сравнение не идет с оригиналом, где Анна покидает мужа и любимого сына и становится изгоем, и все это во времена Российской империи. А как быть с ее трагическим концом? Зеленка “не может пока рассказать о финале, но надеется, что он удовлетворит публику и будет достойным завершением сериала”. Для такой низкосортной продукции сложно придумать недостойное завершение, но если вы ждете чего-то удовлетворительного, смотрите не обманитесь».
Я отдаю телефон Джек и сжимаю губы. Кажется, я сейчас либо рассмеюсь, либо расплачусь, либо упаду в обморок.
— Итак, — начинает Джек, — ты собиралась скрыть от меня, что дала эксклюзивное интервью известному блогу без моего участия?
— Джек, прости меня.
— Серьезно? Выглядит так, как будто ты знатно развлеклась за мой счет.
Я не знаю, что на это ответить, но Джек и не ждет ответа:
— Я подумала, что надо показать тебе, какая грязь гуляет по интернету, — продолжает она. — Желательно перед тем, как ты улетишь в Орландо. Ты мне не сказала, и в итоге твои слова вывернули наизнанку. Кажется, это у вас и называется кармой?
— Прости, — шепчу я. — Прости меня.
Джек только качает головой:
— Таш, да что с тобой происходит? Я понимаю, что у вас в семье все сложно, потому что Клавдия уезжает, и твоя мама беременна. Но это не повод так относиться к Полу. Только я могу так с ним обращаться, и то по очень особым случаям. Только когда он этого заслуживает. Может быть, расскажешь мне свою версию истории? Он правда заслужил это?
— Нет, — мой голос срывается и летит с обрыва. — Нет, конечно, не заслужил.
