Всё как есть - Меркина Ирина (полная версия книги txt) 📗
— Моя жена не хотела раньше времени иметь детей. Она только начинала карьеру, ее пригласили на канал… В общем…
— Она сделала аборт?
— Да. Но сначала она нашла противозачаточные таблетки. Для меня. Потому что ей сказали, что женские контрацептивы вредны для здоровья.
— Чушь.
— Может быть, и чушь. Но так считала ее мама. Поэтому я пил какую-то заморскую гадость, страшно дорогую, и толстел от нее. А потом все равно пришлось делать аборт. Все эти средства оказались фуфлом.
«Или она делала аборт не от тебя», — произнесла я мысленно.
— Сейчас со мной все в порядке, ты не думай, Катя.
Боже, разве я думаю?
— Но только знай, пожалуйста. На всякий случай. На будущее наших отношений. Я никогда не предохраняюсь.
— Я заметила.
— Да. И не буду. Если хочешь, занимайся этим сама.
— А если не хочу?
Мины уже рвались со всех сторон.
— Тогда не занимайся.
Ну да, мы же современные люди. Если женщина хочет ребенка — пусть рожает. Не хочет — пусть не рожает.
— Дай порулить, — попросила я. Мне уже давно хотелось попробовать водить джип. Да и надо было прекращать этот бессмысленный разговор.
Но господин Брянский привык доводить все до конца.
— На самом деле я тебе соврал. Я держусь подальше от баб не потому, что… То есть не только поэтому. Просто я знаю, что женюсь на первой же, которая от меня залетит.
Хорошо, что он еще не пустил меня за руль. Сейчас бы мы точно врезались.
— Володь, давай поговорим о чем-нибудь другом.
— Тебе неприятно?
— Мне непонятно.
— Что?
— Зачем ты мне все это говоришь?
— Чтобы ты знала.
— Что я должна знать? Каким способом тебя затащить в загс? Это провокация. Как я докажу, что залетела от тебя не нарочно? А если вдруг я ребенка захочу, а замуж — нет?
— А ты все-таки феминистка, Катя, — вздохнул Володя. — И дура. Если вдруг — кто тебя спросит?
— Тот, кому я отвечу. И все-таки дай порулить.
— Потом, — сказал Брянский. — После того, как выйдем на трассу.
Он взял мою руку и положил себе на коленку. И этот человек говорит, что не умеет обращаться с женщинами!
— Там мотель по дороге будет, — сообщил он, помолчав.
— И не один. Но так мы никогда не доедем.
— Это правда. И аптеки по дороге нет.
— Ну и не надо.
— Ты уверена?
Абсолютно уверена. Я принимала таблетки уже давно, со времен Черепанова, и очередная пачка лежала у меня в походной аптечке рядом с зеленкой и каплями для носа. Но Володьке необязательно об этом знать.
Мы свернули на трассу «Дон».
Шоссе то расширялось до нескольких полос, то вдруг становилось узкоколейкой, то начинало петлять между куч строительного песка — полное ощущение, что заехали мы не на федеральную дорогу, а на стройплощадку. При этом слаломе желание вести джип у меня несколько поубавилось, тем более что вертеть головой по сторонам было куда интереснее. Справа мелькнула странная деревянная голова огромных размеров. Указатель гласил: «Куликово поле». Так вот где великая империя монголов подавилась просторами бездорожной Руси!
Монголы никогда не мылись, сообщила я Брянскому, чтобы не молчать. У них была пословица: «Кто смывает с себя грязь, тот смывает свое счастье». А ели они сырое мясо, которое несколько дней возили под седлом.
— Сырое мясо — это хорошо, — пробормотал Володька. Ну да, я и забыла, что имею дело с поклонником сыроедения.
Но ели мы все же не сырое мясо и не заячью капусту, а вполне цивильный обед в забегаловке под Воронежем. Одна бы я не рискнула войти в пыльную придорожную хибару, но оказалось, что готовят там очень даже ничего. Только хлеб был не похож на московский ни вкусом, ни цветом.
Брянский с некоторым скрипом пустил меня за руль на мокрой дороге, при этом снова ворча что-то о феминизме. Пришлось объяснить непонимающему товарищу, что я вожу машину с пятнадцати лет и даже участвовала в женском ралли. Если он считает это проявлением феминизма, то с его стороны это проявление кретинизма, но мне все равно.
Дорога была ужасно узкая, но прямая как стрела. Пирамидальные тополя окончательно сменили елки. Города и деревни мелькали, словно спицы в колесе. Краснодар проехали уже в темноте. С температурой творилось что-то странное. Перед закатом мне казалось, что стало теплее, чем в Москве или в Ясной, но с уходом солнца тут же повеяло холодной осенью.
— Мы поднимаемся, — прокомментировал Володя. — Впереди перевал. В горах всегда холоднее. Как насчет шашлыка в Джубге?
— А ты не боишься наедаться мясом? — удивилась я.
Он помотал головой:
— Сейчас начнутся разгрузочные дни. Во-первых, во время работы я почти не ем, а во-вторых, как побегаешь день с камерой — два кило зараз сбросишь.
Приближалась полночь, но в придорожном кафе нас как будто ждали. Официант, он же повар, был юн и трогательно пьян.
— Дальше поедете или вам комнату найти? — спросил он, когда мы рассчитались.
— Ты как, устала? — поинтересовался Володя.
— А нам далеко еще?
— До конца сегодня не доедем. Тем более что пограничники ночью не работают. Но лучше продвинуться как можно дальше.
— Давай продвигаться, — ответила я, как настоящая феминистка, не привыкшая уступать мужчинам.
— Тогда счастливого пути, — официант зевнул. — Если шашлык понравился, заезжайте на обратном пути.
— А что, обратно мы этой же дорогой поедем? — спросила я, когда мы уселись в джип.
— Другой нет. С одной стороны горы, с другой море.
Вот это да! На море я и не рассчитывала!
Море обрушилось на нас запахами уже через полчаса. Оно было где-то рядом и обдавало влажной, йодистой духотой.
— Слушай, а купаться сейчас можно? — спросила я.
— А почему нет?
Так, а как же без купальника?..
Дорога петляла по ущельям. Мы спускались все ниже, и становилось все теплее. Подумать только, в Москве сейчас дождь и промозглая сырость!
У поселка со странным названием Лоо Володя съехал с трассы. Обогнув ветхие двухэтажные домики, мы уткнулись в заросли южной растительности. Море шелестело почти под ногами.
— Ну что — купаться? — Брянский открыл дверь и выпрыгнул на гальку.
— Только мне не в чем…
Он засмеялся. Пляж был пустынен, как лунный пейзаж.
Когда мы вышли из воды, воздух казался еще теплее. Глаза слипались, и я еле дождалась, пока Володька разложит сиденья джипа. Но тут в ночи замаячил огонек сигареты.
— Я извиняюсь, конечно, но у человека есть право на чуть-чуть комфорта, — произнес глуховатый голос.
— Тебе чего, отец? — спросил Володя ночного незнакомца.
— Я к тому, что жена умерла три года назад, а Роза уехала в Краснодар учиться. Я все равно должен сторожить сарай с водными мотоциклами. Мой дом в пятидесяти метрах, подъезд так себе, но комнаты чистые. Белье после прачечной. Прошу столько, сколько вам не жалко. Ключи утром занесете вот сюда в сарай, меня зовут Арсен. Кстати, и за джипом посмотрю.
Мы переглянулись. Перспектива выспаться на чистой кровати мне очень понравилась. Но идти к первому встречному?!
— Вы посмотрите, а потом скажете.
На пороге небольшой квартиры я поняла, что никуда уже отсюда не уйду. Хата сторожа сияла какой-то простотой и чистотой. Две узких кровати стояли в разных комнатах. Окончательно решил дело царский жест, каким Арсен достал из шкафчика круглую лепешку.
— Хотите сейчас, хотите за завтраком. Чайник на плите, сахар и чай — вот тут. Кофе только растворимый. Телевизор, извините, не работает, надо в Сочи везти в ремонт.
На голове у него была круглая войлочная шапочка, а глаза были печальны, как у Шарля Азнавура.
— Как ты думаешь, здесь все пускают в дом чужих? — спросила я, когда джип снова выехал на трассу.
— Многие. Здесь это бизнес. Плюс кавказские традиции: гость — это святое.
Как же сочетаются бизнес и традиции? Разве только и то и другое одинаково свято…
