Любовница коменданта - Семан Шерри (чтение книг .TXT) 📗
Звуки музыки наводнили комнату, а мой рот уже не был способен исторгнуть какой-либо звук.
— Что ты сказал? — спросил Йозеф, повернувшись к стоящему рядом охраннику.
— Я говорю, что она и вправду красотка, — сказал охранник, сжимая в руках винтовку. — Ребята нисколько не преувеличивают.
Адъютант пожал плечами.
— Я много раз слышал о ней, — продолжал охранник, — но сегодня в первый раз вижу ее собственными глазами. Йозеф, правда она красивая?
— Может быть, для еврейки и красивая, — ответил тот. — Так вот, Карл, у меня к тебе просьба. Эти документы попали сюда из лагеря…
— А ты уверен, что мне здесь можно находиться? — перебил его охранник, оглядываясь по сторонам. — Где комендант?
— Его не будет весь день, — отмахнулся адъютант. — Посмотри, Карл, эти документы — явная подделка. Но я не знаю, чьих рук это дело. Ты можешь выяснить?
— Конечно, — сказал Карл, пряча документы во внутренний карман. — Ради тебя, Йозеф, я сделаю все что угодно.
— Ты не беспокойся, я отблагодарю тебя, Карл.
— Брось, какие могут быть между нами счеты? Ведь мы как-никак двоюродные братья, — сказал охранник и посмотрел на меня. — Эх, я был бы не прочь оказаться на месте коменданта хотя бы на часок и позабавиться с этой красоткой.
— С этой еврейской шлюхой?
— До чего же хороша! Я бы отдал все что угодно за один разок с ней. А ты, Йозеф?
— Я бы показал ей, что значит настоящий немецкий мужчина.
— О, не сомневаюсь, — усмехнулся его двоюродный брат. — После этого она вряд ли осталась бы в живых.
— Дай срок. Когда она наскучит коменданту, ею займусь я.
— Ты объяснишь ей, что к чему, верно, Йозеф?
— Я знаю, как следует поступать с еврейскими шлюхами.
— Ты научишь ее уму-разуму.
— Она пожалеет, что вообще родилась на свет.
— Комендант действительно уехал? — спросил Карл. — На весь день?
Оба посмотрели на меня. В глазах адъютанта сквозила обычная неприязнь. Я прижалась к стене.
— Может, рискнем, Йозеф?
— Только я буду первым, — сказал адъютант.
Он поднял полы мундира и стал расстегивать брюки. Его двоюродный брат бросил винтовку и принялся поспешно снимать форму. Адъютант схватил меня за руку.
— Дай сначала я, а то после тебя мне ничего не останется, — взмолился двоюродный брат. — Дай сначала я!
— Сначала скажи мне, что ты собираешься с ней сделать, — спросил приятель коменданта, вылив из бутылки остатки шампанского.
— А что сделал Руди со своей любовницей-еврейкой? — спросил комендант.
— Отправил ее в газовую камеру. Нет, постой. Кажется, он ее застрелил. Я могу узнать. Так как ты собираешься с ней поступить?
— Пока не знаю, — сказал комендант, подливая себе коньяку. — Я еще не готов порвать с ней.
— Поразительно красивое лицо, — заметил его приятель. — Даже теперь.
— Да, — согласился комендант.
— Я мог бы достать цианистого калия, — сказал его приятель. — Через своего двоюродного брата. Трех таблеток будет достаточно.
— Да нет, я пристрелю ее, — сказал комендант. — Так будет проще.
— Будет проще, господин майор, если заглянете в список разрешенных для нас продуктов, — сказал мужчина, стоящий в очереди впереди меня. — Поскольку в графе «Разрешенные продукты» вообще ничего не значится, эта процедура займет меньше времени.
— В списке запрещенных продуктов кофе не указан, — возразил мужчина, стоящий за мной. Обращаясь к немецкому офицеру, он высунулся из очереди, задев мое плечо. — Значит, мы имеем право получить кофе.
— Еврееям кофе не положен, — отрезал немец. — Вы должны это знать.
— Но его нет в списке.
— Кофе отпускается исключительно лицам нееврейской национальности, — сказал немец, указав рукой на меня, и оба мужчины посмотрели в мою сторону. — Не мешайте мне работать, вы, оба. Для евреев кофе нет.
— Я хочу получить положенный мне кофе, — сказал стоявший перед прилавком мужчина.
— Кофе не относится к запрещенным продуктам, — повторил тот, что стоял за мной. — Его нет в списке.
— Значит, я внесу его в список, — сказал немец. — А вы будете оштрафованы за нарушение общественного порядка.
Он что-то черкнул на листке бумаги, потом взглянул на меня и расплылся в улыбке.
— Слушаю вас, фройляйн.
— Кофе не относится к числу запрещенных продуктов, — не унимался первый мужчина, отталкивая меня в сторону. — Вы обязаны отпустить нам кофе.
— У нас тоже есть кое-какие права! — воскликнул второй. — Даже при ваших законах.
К протестующим подошли двое охранников, вытолкнули их из очереди и повели за угол. Очередь притихла. Послышалось два выстрела, и охранники вернулись обратно. Уже одни. Офицер с улыбкой взял у меня продовольственные карточки.
— Итак, фройляйн, — сказал он, — чем могу вам служить?
— Я все думаю, чем бы тебе услужить, Дитер, — сказал комендант.
— О чем ты, Макс?
— Ты мой лучший друг. Мне ничего для тебя не жалко. Только скажи.
Приятель коменданта, пошатываясь, направился ко мне. На ходу он задел ногой упавший бокал коменданта, и он покатился по полу. Никто из них не обратил на это внимания. Комендант неверной походкой последовал за своим приятелем.
— Скажи мне, Дитер, чтобы ты хотел получить от меня в подарок на свой день рождения?
— Чего бы я хотел? — переспросил тот, остановившись передо мной. — Честно говоря, единственное чего бы я хотел, так это побыть разочек с ней наедине.
— С кем? С этой девушкой?
— Когда у тебя с ней все кончится.
— Тебе нужна эта девушка?
— Только на один раз и только после того, как ты решишь с ней расстаться.
Комендант сел на пол передо мной. Его друг последовал его примеру и взял меня за руку. Не сводя с меня глаз, он принялся гладить мою ладонь. Комендант нахмурился.
— Я не знал, что тебе нравятся еврейки, Дитер.
— Только эта еврейка. Одолжи мне ее на один разок перед тем, как ты отправишь ее в газовую камеру.
— Может быть, я не отправлю ее в газовую камеру, — сказал комендант. — Может быть, я ее застрелю.
— Значит, перед тем, как ты ее застрелишь. Она такая красивая. У меня никогда не было такой женщины.
Комендант схватил своего друга за плечо, и тот выпустил мою руку. Я тотчас же отдернула ее и прижала к груди. Комендант кивнул. Он посмотрел на меня, потом на своего приятеля и придвинулся ближе, оказавшись между нами.
— Я никогда не посягну на то, что принадлежит тебе, Макс.
— Я знаю, Дитер.
— Я люблю тебя, как брата.
— А я люблю тебя, как себя самого, — сказал комендант.
— Я не хотел тебя обидеть, Макс.
— Ты и не обидел меня, Дитер.
— Просто ты спросил, какой подарок я хотел бы получить на день рождения.
— И ты ответил, что хочешь эту девушку.
— Но она принадлежит тебе, Макс.
— Все, что принадлежит мне, в равной мере твое.
— Макс, ты это серьезно?
— Но имей в виду: только один раз. Один-единственный. Потому что сегодня твой день рождения. И потому что я люблю тебя.
— Макс! — воскликнул приятель коменданта, беря его за руку. — Макс!
— Но только один раз, — снова предупредил комендант.
— Сколько раз можно звонить? — произнес в трубке недовольный голос. — Сколько раз в день можно надоедать звонками?
Я прижала трубку к уху. В ней все время слышался какой-то треск. Я не зажигала лампу, и в комнате было темно, если не считать проникающего в окно мутного лунного света. В темноте мне мерещились какие-то шорохи и стоны.
— Вы хотите сказать, что Давид еще не вернулся? — спросила я.
— Да. Он на работе.
— Но сейчас ночь, — сказала я.
— Опомнитесь, какая ночь? У нас здесь день.
— О, я совсем забыла. Вы не знаете, когда он вернется?
— Как всегда, после работы.
— В котором часу?
— Не знаю. Я сказала вам это, еще когда вы звонили в первый раз.
— Вы могли бы ему передать…
— Я уже передала.
