Танцующая с лошадьми - Мойес Джоджо (читаем полную версию книг бесплатно .txt) 📗
– Не обязательно писать, ты всегда можешь сказать мне лично.
– Деньги, – сказала она охрипшим голосом и смутилась. – Ваши деньги.
– А-а… – Он взял конверт, коснувшись ее пальцев.
– Мне надо идти. – Она подняла школьную сумку, но он жестом остановил ее.
Вскрыл конверт и заглянул внутрь. Нахмурился и протянул ей:
– И что это такое?
– Деньги за аренду. За две недели. За сено и корм.
Дождь снаружи усилился. Внутрь прокралась Шеба, на лохматой шерсти капли блестели, как драгоценные камни. Под арками железнодорожного моста заржала лошадь, перебирая копытами на бетонном полу.
– И?.. – Он смотрел выжидательно и улыбался неестественной улыбкой.
Она сглотнула:
– У меня нет.
– Ты о долге?
– Да.
– Знаешь, тебе повезло, что я оставил за тобой стойло. – Мальтиец присвистнул и покачал головой. – Две недели назад ты забираешь лошадь и даже не ставишь меня в известность. По-твоему, это прилично?
– Я не…
– Я держал это стойло для тебя, Сара. А мог бы сдать двадцати другим. Потом приводишь его назад как ни в чем не бывало. Даже спасибо не сказала.
– Но я же сказала, что не виновата. Это…
– Милочка, мне плевать, кто виноват. А вдруг ты снова исчезнешь? И плакали мои денежки? У тебя ключи. Да ты завтра вместе со своим конем сможешь быть на полпути к Тимбукту, кто тебя знает.
Он придвинулся к ней, воротник сорочки был на уровне ее глаз.
У нее пересохло во рту.
– Я не сбегу, – сказала она тихо. – Я всегда оплачиваю свои долги. Папa всегда оплачивает свои долги. Джон это знает.
До этого у нас никогда не было долгов, подумала она.
– Но Джона нет. Твоего Папa нет. И это мой двор теперь, а не их.
Ей нечего было ему ответить.
Над арками прогрохотал поезд, огни из окон на миг осветили маленький двор. Тысяча людей проезжали над ними домой, где их ждала спокойная безопасная жизнь. Саль склонил голову, будто обдумывал что-то. Потом подошел ближе, еще ближе, слишком близко. У нее перехватило дыхание.
Он понизил голос:
– Твой Папa болен, Сара.
– Знаю, – прошептала она.
– Твой Папa очень болен, судя по тому, что говорит Джон. Поэтому хочу, чтобы ты мне кое-что сказала. Как ты собираешься вернуть долг?
Голос звучал мягко, музыкально, словно он пел, но это не могло скрыть угрозу. Он стоял так близко, что она чувствовала его теплое дыхание на своем лице, мускусный запах его лосьона, кожаной куртки и чего-то еще, мужского и незнакомого.
Она смотрела в пол. Она слышала нехорошие слухи о Мальтийце Сале. Что с ним шутки плохи. Что он сидел в тюрьме, водился с дурной компанией и занимался делами, о которых не задают вопросов.
– Итак?
– Я вам сказала…
– Ты мне ничего не сказала. Как я уже говорил, я думал, ты смотала манатки. Я должен быть уверен, что ты заплатишь. – Его взгляд жег ее. – Сара, мы должны что-то придумать. – (Она смотрела на него, моргая, пытаясь скрыть дрожь.) – Мы должны придумать, как ты сможешь вернуть мне долг.
Неужели он не понимает, что это единственное, чего я хочу? Этот долг тяготил ее. У нее сосало под ложечкой, когда она думала о нем. А она думала об этом каждый раз, когда ехала в конюшню, и встречи с Бо приносили все меньше и меньше радости. И не было никого, кому бы она могла довериться. Никого, кроме Мальтийца. Только он мог снять с нее этот груз.
– Могу убирать навоз, – пробормотала она.
– На это есть парни, Сара.
– Могу приглядывать за двором по выходным.
– Мне это не нужно. Мне не надо, чтобы ты продавала яйца или подметала. В этом для меня нет никакой ценности. Понимаешь, что значит ценность? – (Сара кивнула.) – Я бизнесмен. Несмотря на это, я пошел тебе навстречу, учитывая обстоятельства. Пытался понять. Другой бы, Сара… – Он покачал головой. – У меня давно должно было кончиться терпение.
Он оглянулся, выглянул из-под арки. Там дождь стекал по булыжникам в сторону ворот и блестел в свете фонарей. На миг ей показалось, что он собирается уходить. Но это было не так. Он повернулся к ней лицом.
Бесшумно подошел еще ближе, она отступила и прижалась спиной к стене. Потом бережно вынул сенную труху из ее волос. Показал ей и сбросил щелчком сильных загрубевших пальцев.
Она смотрела прямо перед собой, стараясь унять дрожь. Саль улыбался. Улыбка долго не сходила с его лица. Его глаза говорили, что все в порядке, что он понимает. Она попыталась улыбнуться в ответ. В этот миг он положил руку на ее правую грудь и провел большим пальцем по соску. Сделал это с такой легкостью и непринужденной уверенностью, и она даже не сразу поняла, что происходит.
– Сара, деньги не главное, – вкрадчиво сказал он.
И не успела она возмутиться, как он улыбнулся и убрал руку.
Кожа Сары горела от прикосновения. Щеки пылали. Дыхание перехватило.
– Ты быстро растешь, малышка. – Он убрал конверт в карман и потряс рукой, будто обжегся. – У хорошенькой девушки всегда найдется выход. Дай Салю знать.
И вышел, насвистывая, через проволочные ворота. А она стояла, застыв на месте, со школьной сумкой в безвольно повисшей руке.
– Меня сегодня вечером не будет.
Наконец за Рут закрылась дверь. Уходя, гостья улыбнулась Маку, пожалуй, слишком широко. Так ему улыбались все женщины, и помимо воли Наташа почувствовала раздражение. Она поблагодарила Бога, что договорилась встретиться с сестрой.
– Хорошо. Я все равно обещал отвезти Сару в больницу после школы. Но завтра меня не будет, если не возражаешь.
Он не сказал, куда идет.
– Хорошо. – Наташа шагнула вперед, но он не дал ей пройти. – У меня совещание, Мак. Я уже опаздываю.
На нем были джинсы, которые ей когда-то очень нравились, – глубокого синего цвета, мягкие и шелковистые. Полиняли на карманах, которые были у него вечно чем-то набиты, несмотря на ее мольбы. Она вспомнила, как несколько лет назад, на выходных, отдыхала, прислонившись к нему, ветер кусал ее уши, а руки утопали в задних карманах этих самых джинсов.
– Я тут купил тебе кое-что. – Он достал из-за спины большую сетку разных луковиц. – Знаю, это только начало, но… ты так печалилась.
Она взяла у него сетку, и на руках остались мелкие частицы почвы.
– Я помогу тебе, если хочешь, на следующих выходных. По крайней мере, хоть изгородь починю.
Она сглотнула.
– Все вырастет заново. Со временем. – Наташа взглянула ему в глаза и улыбнулась. – Спасибо.
Она на минуту представила Мака, смеющегося и весело болтающего, на талии пояс с инструментами, а она сажает новые луковицы. Есть ли в этом смысл, хотелось ей спросить. Разве наши пути и так не переплелись слишком тесно?
Они стояли в передней, каждый думал о своем. Когда Мак заговорил, стало ясно, что думали они о разном.
– Таш, мы это не обсуждали, но что будем делать, если старик не поправится? – Мак прислонился к входной двери, загораживая ей дорогу. – Он плох, знаешь. Непохоже, что он скоро выкарабкается.
Наташа глубоко вздохнула:
– Тогда она станет головной болью кого-то другого.
– Головной болью кого-то другого?
– Хорошо. Ответственностью кого-то другого.
– А с лошадью что делать?
Она вспомнила животное, которое беззаботно топтало сад, оставляя после себя руины. В тот день оно перестало быть для нее воплощением грации и красоты.
– Мак, как только мы уедем отсюда, перестанем быть семьей. Мы не сможем дать ей ни дома, ни лошади, вообще ничего. Твоя работа не позволит тебе стать постоянным опекуном, моя тем более. Мы и так с трудом справляемся.
– Значит, мы ее подведем.
– Это система ее подвела. У нее нет ни гибкости, ни ресурсов, чтобы решать проблемы таких, как она. – Видя выражение его лица, Наташа смягчила тон. – Послушай, они могли бы найти для лошади временное пристанище в каком-нибудь заповеднике или где-нибудь еще, пока не подберут для Сары новую семью, возможно в деревне, если она жить без нее не может. Ей могло бы понравиться.
