Большие перемены - Веснина Елена (читать лучшие читаемые книги txt) 📗
— Ну кого ты хочешь обмануть? Я же тебя насквозь вижу. Ты что, с Костей поссорилась? — старалась заглянуть Кате в лицо Таисия.
Катя ответила со смешком:
— Мама, разве с ним можно поссориться? Его — в дверь, а он — в окно. Костя, как рыба-прилипала, всегда рядом.
— Мне кажется, ты ошибаешься.
— Почему это?
— Даже если тебе удавалось манипулировать им долгое время, это не значит, что так будет всегда, — объяснила мать.
— Ой, да ладно. Куда он денется? — пренебрежительно отмахнулась Катя.
— Туда же, куда делся Алеша. Я давно хотела с тобой поговорить о Леше, но никак не могла выбрать подходящий момент.
Катя отвернулась от матери, чтобы та не увидела ее слезы:
— Вот и не надо!
— Катя, выслушай меня. Мне кажется, ты до сих пор скучаешь по Алексею. Ты так нервно реагируешь на все, что с ним связано. И к тому же хранишь в настольной книге его фотографию.
— Мама, прекрати!
— Дочка, я ведь тебе добра хочу. Раз ты решила, что Алеша — в прошлом, так и не отступай. Выбрось его из головы и из сердца.
Катя в сердцах выкрикнула:
— Да я давным-давно выбросила! Я теперь к нему близко не подойду! Пусть о нем его Машенька заботится!
— Ты что, виделась с ним сегодня? — удивилась Таисия.
— Нет. Этого мне только не хватало, — поспешно ответила Катя.
Таисия понимающе кивнула:
— Значит, виделась. Но если Костя узнает, что ты тайком бегаешь к Леше, ты его потеряешь. И останешься, как старуха из сказки, — у разбитого корыта.
— Мам, а ты не у разбитого корыта? Папа тебя долго терпел, а потом — раз, и ушел. А ты, насколько я знаю, ни к кому тайком не бегала. — Катя умела ударить по самому больному месту.
Таисия резко осадила ее:
— Не смей так со мной разговаривать. Ты не имеешь права нас судить.
— Но тогда и ты не суди меня! Я сама решу, как мне вести себя с Костей.
Таисия попробовала объяснить иначе:
— Катюша, пойми меня. Я хочу, чтобы ты не повторяла моих ошибок. Ты не представляешь, как это тяжело, когда тебя бросают! Если бы можно было все вернуть назад!
— А почему ты думаешь, что нельзя? Мне кажется, что у вас с папой еще не все потеряно.
— Хотелось бы надеяться, — вздохнула Таисия.
— Если Полина Константиновна вернется к мужу, то и отец вернется к тебе. Правильно? — вдруг спросила Катя.
— Полина вернется к Борису? Ты что-то знаешь и не говоришь мне? Катя, не томи.
— Я сегодня была дома у Кости. И видела там Полину Константиновну.
— Что она там делала? — подняла брови Таисия. Катя пожала плечами:
— Наверно, пришла проведать детей и мужа. Пирожков принесла.
— Пирожков? Ну надо же, какая забота! А как она на тебя отреагировала?
— Засмущалась. Никак не ожидала меня там встретить, — хмыкнула Катя.
— А Борис дома был? — продолжала выпытывать Таисия.
Катя покачала головой:
— Нет. Судя по всему, Полина Константиновна пришла без предупреждения. Втайне ото всех.
— Значит, у наших молодоженов не все благополучно, раз мы к бывшему мужу бегаем. Значит, есть надежда. Есть! — радовалась Таисия.
— А это случайно не ты только что объясняла мне, как нужно прошлое забывать? — язвительно поинтересовалась Катя. — Что ж сама не хочешь отпустить своего любимого мужчину к другой женщине?
— Катя, одно дело — ухажер без году неделя, а другое — муж, с которым двадцать пять лет прожила. Есть разница?
— Может, и есть. Через двадцать пять лет скажу, — пообещала Катя и вышла из комнаты.
Инцидент со смотрителем навел Буряка на мысль о том, что все произошедшее было не случайным. Он размышлял о странном поведении смотрителя, когда в кабинет зашел Марукин:
— Здравия желаю, Григорий Тимофеевич!
— И ты не болей, Юрий Аркадьевич.
— Я тут слышал, вас начальство вызывало. Казнить велят или миловать? — поинтересовался Марукин.
Следователь вздохнул:
— Казнить. Получил выговор из-за выходки Родя. Говорят, должен был предвидеть и предотвратить.
— Понятно. А из-за чего вы с Родем сцепились? Это он на вас набросился?
— Ну не я же на него! К ногтю я его прижимаю — вот он и злится. У меня есть против него улики, понимаешь? — начал объяснять следователь.
— Это вы про тот рюкзак? — уточнил Марукин.
— Ну да. Я его на маяке нашел. И принадлежал он профессору Сомову — руководителю экспедиции, который пропал в 1999 году.
— А где этот рюкзак-то был? В каморке или в подвале?
Следователь насторожился и закрыл папку с документами, лежавшую перед ним на столе:
— Не важно. Сейчас речь не об этом. Я тут хочу следственный эксперимент провести. Поможешь?
— Конечно, а что за эксперимент? — с готовностью кивнул Марукин.
— Хочу смотрителя на маяк отвезти. Знаешь, как урки говорят: за какое место лох хватается, там у него и деньги лежат. Может, и Родь таким образом себя выдаст.
— Это вы здорово придумали!
— Главное, чтоб начальство не узнало. Я ведь рюкзак без ордера добыл. И еще драка эта глупая. Сам понимаешь!
— Да будьте спокойны, Григорий Тимофеевич! Я — никому ни слова! Могила!
Марукин был чрезвычайно доволен тем, как разворачиваются события. У него были свои планы, отличающиеся от планов Буряка, но афишировать их он, конечно же, не собирался. Марукин, пользуясь временным затишьем, передал смотрителю записку, в которой сообщал, что завтра он должен попроситься на допрос. Смотритель же передал ему бумажку с короткой информацией: «Подстава. Не тот витамин». Марукин не понимал, что не сработало в их продуманной до мелочей схеме, но отказываться от задуманного не собирался.
После беседы с Машей Зинаида еще долго возилась в кухне, машинально наводя порядок и размышляя о странном Алешином поведении. От этих грустных мыслей ее отвлек Сан Саныч, вернувшийся из своего вынужденного изгнания:
— Ну, что, буря утихла? Успокоилась Маша?
— Вроде бы. По крайней мере, плакать перестала. Спать легла.
— Ну а что у них с Лешей стряслось? — поинтересовался Сан Саныч.
Зинаида горестно вздохнула:
— Маша застала его в постели с Катей.
— Что-о-о-о?! Не может быть! Кто-кто, а Лешка такого в жизни не сделал бы!
— Но Маше это не могло привидеться! — возразила Зинаида.
— Поверь, Зина, не всегда можно принимать на веру то, что видишь своими глазами! — заявил Сан Саныч.
Зинаида удивленно подняла брови:
— Как это? Что-то ты, Саныч, перемудрил. Объясни, что сказать хотел.
— Обязательно объясню, только завтра. Как говорится, утро вечера мудренее. Сегодня мы одну сторону выслушали, а завтра Алексея попытаем, — объяснил Сан Саныч.
Зинаида твердо ответила:
— Ты пытай, если хочешь. А я его близко к дому не подпущу. Нечего Маше нервы трепать. Чемоданы его соберу и за дверь выставлю!
Костя приехал домой и наткнулся на отца, стоявшего в подъезде:
— Здорово, пап! Что? Ты чего тут стоишь? Самойлов ответил:
— Алешу не хочу будить. Он спит.
— Один? — уточнил Костя, и отец кивнул:
— Да, сынок… Пусть Лешка поспит, ему сейчас полезно. Он один, и я один… Постой со мной пять минут, а? Днем, сынок, как-то не замечаешь, что ты один, что жизнь относится к тебе несправедливо. Днем — есть любовь, нет любви — все равно. А ночью выть хочется от одиночества. Поверишь, сынок? А сейчас и с бизнесом — чехарда. Потенциальные партнеры воду мутят. Сан Саныч, я думал, будет со мной, а он — в сторону. Ни нашим, ни вашим. Костя строго ответил:
— Ты сам, пап, виноват. Ставишь людей в такие рамки, в которых им сразу тесно. А потом хочешь, чтоб они соответствовали твоим требованиям. Вот ты обломил меня с моей долей в бизнесе. Наезжаешь на Буравина, хотя в курсе, что я собираюсь жениться на его дочери.
Самойлов удивленно уставился на сына:
— Что ты имеешь в виду? Я тебя никогда не обижу. Ты — мой сын. И я всегда за тебя. Женись, сынок. Пусть Катя берет нашу фамилию. И нас, Самойловых, станет больше!
