Раздельные постели - Спенсер Лавирль (хорошие книги бесплатные полностью txt) 📗
— Что это?
— Ну, я не знаю. Разве вы не откроете и не посмотрите?
Кэтрин перевела широко раскрытые глаза на Бобби.
— Инелла права, открой ее!
— А что, если это что-то… — Она остановилась, чуть не сказав «дорогое». Коробочка была слишком маленькой, чтобы в ней поместилось что-то другое, кроме драгоценностей. Подарок виновато лежал в руке Кэтрин, пока та думала, почему Клей сделал это. Ее глаза снова нашли глаза Бобби, потом Инеллы. Она быстро развернула фольгу и нашла внутри маленькую вельветовую коробочку для кольца. Ее сердце сильно застучало, в горле вдруг пересохло. Она подняла крышку. Внутри не было ни сверкающих драгоценностей, ни блестящих колец. Вместо этого в бархатной щели торчал маленький ключ. Ни записки, ни разгадки. Кэтрин снова вздохнула.
— Что это значит?
— Ну, боюсь, что не могу даже предположить, мисс Кэтрин.
— Но…
Послышался стук, и в комнату вошла Анжела. Через открытую дверь был слышен приятный шум голосов — значит, внизу росла толпа.
— Пора, — провозгласила Анжела.
— Взгляните. — Кэтрин протянула ключ. — Это от Клея. Вы знаете, что это значит?
— Не имею ни малейшего понятия. Тебе придется подождать, пока закончится церемония, а потом спросишь.
Кэтрин засунула ключ в свою подвязку. Казалось, он грел ей ногу.
— С мамой все в порядке?
— Да, дорогая, не беспокойся. Она внизу.
Инелла отважилась и легонько поцеловала Кэтрин в щеку, затем сказала:
— Вы выглядите ослепительно, мисс Кэтрин. — С этими словами она удалилась выполнять свои обязанности.
Бобби поправила букет Кэтрин, нежно прикоснулась к щеке подруги и замерла, ожидая своего сигнала. Дверь распахнулась, Кэтрин видела, как Анжела встретила Клейборна в верхнем холле. Он слегка улыбнулся и, взяв жену под руку, исчез с поля зрения Кэтрин. Потом пришел Стью в роскошном смокинге насыщенного коричневого цвета и накрахмаленной абрикосовой кружевной манишке, что вздымалась на груди под высоким торчащим воротником и галстуком-бабочкой. Стью усмехнулся Кэтрин, а она попыталась ответить ему дрожащей улыбкой до того, как Бобби вышла в холл и направилась к лестнице.
А затем пришел Стив. Ее любимый Стив, великолепно выглядевший в своем смокинге, с вытянутыми навстречу ей руками, как бы приглашая исполнить менуэт. Его улыбка растопила ее сердце, смыв их недавнюю ссору.
Ноги Кэтрин отказывались идти. Стив, как всегда, все понял. Он галантно шагнул вперед, поклонился и выдвинул локоть вперед. Она вдруг поняла, что люди, находящиеся внизу, с нетерпением ожидают их.
Она почувствовала, как по ковру тянется шлейф, чувствовала под своей рукой твердую руку Стива, слышала глухой стук сердца. Как только она шагнула на верхнюю ступеньку, внизу послышалось хоровое:
— О-о-о…
Внезапный страх охватил ее, когда она увидела море лиц. Но Стив, понимая ее нерешительность, накрыл своей свободной рукой ее руку, побуждая таким образом преодолеть первую ступеньку вниз. Она смутно замечала, что все залито мягким мерцанием свеч. Они были повсюду: в настенных канделябрах, на полках, отражаясь и сверкая в цветочных ветках, прикрепленных к перилам и размещенных в кабинете, где собралось слишком много гостей. Образовался проход, когда они, со Стивом обошли вокруг колонну винтовой лестницы и плавно направились в гостиную комнату. В голове Кэтрин быстро проносились воспоминания о том дне, когда она впервые очутилась в этом фойе, сидя на бархатной скамейке, что скрывалась сейчас за множеством гостей. Какой напуганной была она тогда, хотя сейчас ее состояние не многим отличалось от того состояния. Ее желудок свела судорога. Как загипнотизированная, она двинулась по направлению к гостиной, к Клею. Неожиданно к звукам арфы присоединился орган, и зазвучала шопеновская прелюдия. И везде, повсюду нависала аура мерцающих свеч, все казалось золотистым и янтарным, теплым и безмятежным. Запах цветов смешался с восковым запахом свеч. Кэтрин медленно плыла по течению мимо массы людей, абсолютно не догадываясь об их количестве, их восхищенных взглядах и о том, как при виде ее многие из них вспоминали, как сами, затаив дыхание, шли по проходу между рядами в церкви. Все ее мысли сейчас были заняты тем, как она войдет в гостиную. Мысли о том, что Клей стоит на другой стороне комнаты и ждет ее, заставили ее сердце затрепетать, а желудок — сжаться.
Она смутно увидела лицо матери в полукруге одобряющих взглядов, которые устремились на нее снизу; возникшее пространство, когда гости расступились, освобождая ей путь. Но потом все остальное было забыто, как только взгляд Кэтрин упал на Клея. Он стоял в классической позе жениха, сжав перед собой руки, широко расставив ноги. Его лицо не улыбалось и было слегка напряженным. Она думала избежать его взгляда, но у ее глаз была своя собственная воля. И если бы он был воплощением фантазии какого-нибудь сказочника, то обстановка и сам он казались слишком совершенными.
«Господи, помоги мне, — думала Кэтрин, когда их взгляды встретились. — Господи, помоги!».
Он ждал. Его волосы были похожи на спелую пшеницу, освещенную последними лучами заката. Мягкое мерцание множества свеч отражалось в темно-абрикосовых рюшах и делало его кожу янтарной, и это только придавало его внешности еще больше мужественности. На нем был полагающийся смокинг богатого светло-коричневого цвета, туго завязана «бабочка», которая при виде Кэтрин вдруг напряглась, а потом опять встала на свое место. Его глаза — на этом безупречном лице — сделались шире, и она уловила почти незаметное движение, когда он начал сгибать и разгибать свое левое колено. Затем, как раз перед тем как она потеряла его взгляд, его руки опустились вниз, и он облизал губы. К счастью, она теперь только чувствовала его рядом. Но она знала, что он повернул голову и еще раз посмотрел на ее пылающую щеку. Звуки органа и арфы постепенно утихали, и теперь был слышен только их неразборчивый шепот.
— Дорогие возлюбленные…
Шарада началась. Все происходящее казалось Кэтрин сюрреалистическим. Она снова была ребенком, играющим «в свадьбу» с Бобби, расшагивая по лужайке в кухонных полотенцах и шторах с букетом одуванчиков в руке. Представляя себе, что все происходящее — игра, она перестала испытывать муки вины от того, что сейчас делает.
— Кто выдает эту женщину?
— Я, ее брат.
Действительность вернулась, и вместе с ней рука Клея заняла место руки Стива. Она была тверда. Неожиданно по ней пробежала дрожь, ощутимая, но невидимая.
« — …В этот раз я хочу быть невестой!
— Но ты всегда невеста!
— Нет, не всегда! Ты была невестой в прошлый раз!
— Пошли, не плачь. Хорошо, в следующий раз я надену на голову занавеску…»
Слева от нее стояла, улыбаясь, Бобби, и ее опять охватили сладкие, наивные воспоминания. Священник заговорил. У него был медоточивый голос и звучал так, как будто все, что он говорил, относилось исключительно только к Клею и Кэтрин! Кэтрин направила глаза на губы священника, изо всех сил стараясь сосредоточиться на словах, которые он говорил. Он напомнил, как важны в браке терпение, любовь и верность. Кэтрин почувствовала, как напряглась рука Клея, потом с силой расслабилась и снова дернулась. Она поняла, что священник просит присутствующую пару соединить руки и тихо повторить клятву жениха и невесты. Про себя Кэтрин повторяла вновь и вновь: «Нет, нет, то, в чем ты свидетельствуешь, есть обман! Не строй свою любовь на том, что не имеет значения!»
Она снова мысленно перенеслась в игру давно минувших дней.
« — Когда ты будешь выходить замуж, какого мужчину ты выберешь?
— Богатого.
— О Бобби, это все, о чем ты думаешь?
— Да. А ты за кого выйдешь замуж?
— За того, кто так сильно хочет быть со мной, что будет идти прямо домой, а не заглядывать в бары, и он всегда будет добр ко мне».
Священник попросил их повернуться лицом друг к другу и взяться за руки. Букет гардений и роз был отдан в руки Бобби. Подруги взглянули друг на друга, и в их глазах отразились детские фантазии.
