Идти туда, где ты (СИ) - Светлая et Jk (книги онлайн полные .txt) 📗
«Кто я?» – повторила она свой вопрос, всхлипнув.
«Тише, тише, тише! – заговорил доктор, чуть наклонившись к ней. – Все хорошо. Вы живы, с вами все в порядке… А остальное все – оно вернется. Вы отдыхайте, спите…»
Павел Петрович говорил так мирно, что она как-то сразу успокоилась, поверив ему. И в скором времени действительно многое вернулось. Не все, как ей бы того хотелось, а может, о чем-то не стоило вспоминать. Она точно знала, что никогда в ее жизни не будет, как прежде. Но есть шанс устроить все по-новому. Потому что так, как раньше, уже не бывает.
Только вот теперь она смотрела в лицо своему прошлому, и губы ее произносили слова, которые правильно было произносить. И едва ли сама понимала, что говорит.
Илья Макаров медленно шагнул к ней и, поведя головой чуть назад, выдавил из себя, тоже едва ли понимая, о чем:
- Гостиница «Палас» ваших рук дело?
- В одиночку такие проекты не делаются, пан Макаров, - ответила Алиса.
Сглотнул. Спохватился. Дикий взгляд постепенно начинал становиться осмысленным. Протянул ей руку и глупо проговорил:
- Здравствуйте.
- Добрый день, - проговорила она, глядя на его протянутую к ней руку. Протянула в ответ свою и, едва коснувшись пальцами его ладони, быстро отняла ее.
Теперь Макаров молчал. Буравил ее взглядом и молчал. И бог знает, на сколько времени затянулось бы это молчание, если бы не включился заметно хмурившийся пан Скорупа и не сказал:
- Может быть, приступим, панове? У нас работы много – не на один час. Присаживайтесь, пан Макаров.
Илья вздрогнул, придя в себя, выслушал переводчика и посмотрел на поляков. Молча сел. И стал смотреть прямо перед собой. Потом, словно сквозь толщу воды, до него донеслось:
- Pani Kulikowska też może dołączyć[1].
Слабо улыбнувшись Скорупе, Алиса прошла к столу и повернулась к Макарову. Сохраняя внешнее спокойствие на лице и заставляя себя дышать ровно, она сказала:
- В общих чертах меня ознакомили с вашим пожеланиями в отношении будущего центра. Но, возможно, есть что-то еще, что вы хотели бы обговорить заранее? От чего будет зависеть мое участие в проекте.
- В проекте? – переспросил Макаров, с трудом соображая, о чем речь. О каком проекте вообще может быть речь? Опустил глаза, скрывая замешательство, потом потянулся через стол за минералкой, запоздало глянул на Скорупу, когда уже наполнил стакан: - Можно же? – и, получив утвердительный кивок, снова посмотрел на Алису. На Алису. На его лице появилось слабое подобие улыбки, которая по-прежнему выглядела затравленной, но он все же заговорил: – Ваше участие… для меня решено. Если вы можете приступить в ближайшее время, будет идеально для нас…
Алиса кивнула, и Скорупа удовлетворенно крякнул.
- Тогда дальнейшее – дело юристов, - довольно сказал он.
- Прошу прощения! – вдруг перебил его Макаров и резко встал со своего стула. – Кажется, я несколько переоценил свои силы после вчерашнего перелета. Вынужден просить перенести все обсуждения на завтра. Юридические тонкости хороши, когда они на свежую голову…
- Безусловно, пан Макаров, - согласно закивал Скорупа, дождавшись перевода. – Если в целом все согласны, думаю, любые формальности и нюансы будут улажены.
- Будут, - кивнул Илья.
Невнятно попрощался и вылетел прочь, не оглядываясь и не медля ни мгновения. Кшиштоф кинулся следом. Странного клиента еще до дома следовало довезти без последствий.
- И что это было? – протянул Филип Гловач. – Кажется, он списан с соревнований уже на старте, пани Куликовска. Делайте с ним, что хотите.
- А если я не хочу… – пожала плечами Алиса, собирая сумку. – Я тоже пойду, пан Скорупа? Если возможно, завтра обсудите все без меня. Ваши условия меня всегда устраивали.
- Едва ли он захочет обсуждать без вас ваш проект, не находите? – отозвался Лешек. – Ваше присутствие обязательно. Вдруг у него какие-нибудь особые предложения будут?
Алиса вздохнула.
- Все-таки у вас дар убеждения, - с усмешкой сказала она.
- Годы практики, только и всего, - с совершенным удовлетворением ответил он.
______________________________________________
[1] Пани Куликовска тоже может присоединиться.
***
Улицы вокруг шумели ревом автомобилей, разговорами людей, бесконечными шагами, превращающими пространства в километры, но едва ли он был способен воспринимать звуки как-то иначе, чем словно из-под стеклянного колпака, надетого на него, как на паука, который ползает по его стенкам. И как тот паук, он никак не мог найти выхода. Без шансов.
Психодел какой-то.
Кшиштоф помалкивал и смотрел на дорогу.
Макаров силился проснуться, но с удивлением обнаруживал, что не спит. Впрочем, было бы странно, если бы это был сон. Так она никогда ему не снилась. Только фрагментами. То локон над ухом, то скольжение пальцев по его ладони, то маленькая складка у ее губ, когда она улыбалась. Ранняя складочка, от которой ему иногда выть хотелось даже во сне. Странно, но он помнил наощупь ее кожу… Эти фрагменты мучили его недосказанностью. И рад был бы увидеть ее всю, да невозможно. За двенадцать лет поистерлось. Узнавал только с фотографий.
Фотографий осталось много, их он берег – рука не поднималась избавиться. Доказательство того, что она была.
И вот теперь женщина, которая звалась, как она, говорила, как она, выглядела, как она, и даже пальцы… Пальцы были ее. Тактильная память, твою мать… Он об этой памяти просил? Чтобы самому себе казаться сумасшедшим?
Они подъехали к гостинице, и Макаров, пока Кшиштоф парковался, негромко проговорил:
- Завтра за мной заезжать не нужно. Чувствую себя как при личном шофере, а это неудобно.
- Это нормально, пан Макаров, - удивился Кшиштоф. – Мне поручено, я и езжу.
- Вот и заканчивайте. Сам доберусь, не маленький. Такси для чего-то же существует.
- Как скажете.
Потом он поднялся в свой номер, закрылся, распахнул окно и втянул носом теплый июньский воздух. Лето. Совсем другое, чем в Питере. И небо тоже другое.
Небо…
Чувствуя, как по мозгам начинает бить неконтролируемый ужас пополам с яростью, спохватился. Полез в карман. Достал сигареты и зажигалку. Закурил, не надеясь на облегчение, но в отчаянной попытке удержаться на этом краю. В той же попытке вынул и телефон – лишь бы что-нибудь делать. Уставился в экран – на собственное отражение. И мрачно хохотнул. Было отчего хохотать – хоть до слез, хоть до болей в груди.
Через мгновение он уже слышал в телефоне чрезмерно громкий голос своего зама:
- Между прочим, ты мне мешаешь устраивать разнос в финотделе.
- Между прочим, у нормального руководителя отделы и без разносов благополучно функционируют.
- Макарыч, ну не жри, а!
- Ладно, ладно… Все хоть в порядке?
- Да вроде…
- У меня к тебе просьба, Юр.
- У?
- Нужно пробить информацию по одному человеку. Сможешь?
- Смотря о ком речь. Что за тело?
Макаров перевел дыхание, выпуская сигаретный дым изо рта. Вцепился пальцами в створку окна, продолжая сжимать сигарету. Глотнул воздух, будто собирался надолго остаться без него. И выдрал откуда-то изнутри:
- Алиса Куликовская, архитектор. Откуда, где училась, где работала… В общем, что найдешь.
И сам не понял, как так вышло, что произнес без запинки, что голос был ровным и спокойным, даже немного вялым, будто наглотался антидепрессантов.
- Как срочно?
- Поскорее бы… Но по свободе, Юр.
- Будет сделано. А это кто вообще?
- Корабельных дел мастерица.
- Ааааа… А самому пообщаться – не?
- Можешь смело записать меня в перестраховщики.
- Ладно, понял.
Юра отключился. Илья еще некоторое время смотрел прямо перед собой, зачем-то продолжая прижимать телефон к уху. Потом развернулся и подошел к кровати. Обнаружил пепельницу на небольшом столике. Затушил сигарету.
Ему казалось, что задыхается. Он слишком хорошо понимал, что это такое – задыхаться. Нет, не в безвоздушном пространстве, когда молишься на глоток кислорода. А от удавки.
