Рук (ЛП) - Харт Калли (бесплатные версии книг txt) 📗
К полудню я так пьяна, что даже не могу больше поднять к губам практически пустую бутылку водки. Я лежу на спине на полу, где рожала, и смеюсь о того, как комната качается из стороны в сторону. В моих ушах по-прежнему стоит сумасшедший звон. В какой-то момент я думаю, что меня тошнит. Я переворачиваюсь на бок, моё тело сгибается, когда я чувствую рвотный позыв, но я не помню, вырывает меня или нет. Я отключаюсь. Ускользнуть в забвение прямо сейчас кажется мне самым умным вариантом. Через некоторое время меня будит глухой стук, может, звук моего сердца, колотящегося в груди, пытающегося функционировать под стрессом всего алкоголя в моём теле, но я игнорирую его. Я падаю обратно во тьму. Я ускользаю, спотыкаюсь, падаю…
Разбитое стекло.
Моих голых ступней касается холодный воздух.
Меня переворачивают чьи-то руки.
Голоса отчаянно зовут меня по имени.
— Саша? Чёрт побери. Что ты натворила?
Эндрю не в Техасе… После всех этих времён Эндрю снова в моей жизни, кричит на меня, снова такой разочарованный.
— Открой глаза, детка. Давай, открой их. Давай. Ты можешь сесть? О боже… какого… хрена?
Я издаю стон, стараясь высвободиться из рук своего бывшего мужа. Кем он себя возомнил, ворвавшись сюда, пытаясь сказать мне, какого чёрта я должна делать? Как он смеет сюда возвращаться? Как он смеет…
Мой желудок сжимается, когда он переворачивает меня. За моими глазами взрываются яркие вспышки света. Я стараюсь их открыть, и всё размыто, искривлено, форму не разобрать. Лицо Эндрю выглядит неправильно. У него тёмные волосы. А глаза…
Рук.
О боже, нет. В мой дом ворвался Рук, а не Эндрю. Рук наклоняется, отчаянно работая надо мной, стараясь заставить меня сесть. Я не могу дышать.
— Чёрт побери, Саша, — шипит он. — Что ты натворила?
— Это не похоже на наших обычных пациентов. За прошлую неделю я промывала желудок куче ребятни из братства, но не тридцатилетней домохозяйке. Как думаете, она пила с лекарствами? У неё хватает синяков. Похоже, будто она дралась в клетке с Тайсоном или что-то типа того.
Я слышу, как медсёстры разговаривают за дверьми моей палаты. Я слышу много отвлекающего — звук кардиомонитора, детский плач где-то вдали, мужчина и женщина громко спорят на русском где-то ближе — но разговоры медсестёр обо мне — это самое расстраивающее, что достигает моих ушей.
— Кто знает? Я не особо удивлюсь, если она просто напилась до такой степени. Такое случается чаще, чем ты думаешь. Муж изменяет, слишком часто задерживается в офисе, «работая». Не уделяет ей никакого внимания. Дети неблагодарные маленькие засранцы, постоянно хулиганят. Водка кажется хорошей идеей. Затем ещё один стакан звучит ещё лучше. Внезапно ты лежишь в обмороке в коридоре, в луже собственной рвоты, и твой племянник выбивает дверь, чтобы отодрать тебя от пола.
Ха. Племянник. Я закрываю глаза, надеясь заглушить звуки болтовни, но это не помогает. Такое чувство, будто мои вены заполнены ледяной водой. Холод пробирает меня до костей, и всё же моя кожа липкая от пота. Не знаю, как долго я лежу здесь, или что на самом деле привело меня в больницу, но я имею довольно хорошее представление. Я помню, как Рук поднял меня с пола и нёс на руках. Я помню, как под его ботинками хрустело разбитое стекло.
Затем…
Темнота.
Я открываю глаза, слегка напуганная воспоминанием пустоты, которая охватила меня. Занавеска вокруг моей кушетки слегка дёргается, и появляется половина лица — один голубой глаз и одна ноздря, а также немного ярко-розовой помады. Глаз расширяется, и занавеска падает на место.
— Она в сознании, — шипит медсестра. — Чёрт, ты ведь не думаешь, что она слышала…? — раздаётся шарканье, и занавеска открывается полностью, раскрывая высокого мужчину лет сорока, в белом больничном халате и клетчатой рубашке. Он выглядит злым. Две медсестры проходят за ним, опустив взгляды в пол, с румянцем на щеках. Похоже, они только что попались за сплетнями обо мне.
— Добрый вечер, мисс Коннор. Я доктор Элиас Соамс. Это медсестра Уитли и медсестра Диддик. Уверен, вы с ними уже знакомы.
— Можно и так сказать, — у меня болит горло, когда я говорю, будто меня тошнило долгими часами. Доктор Соамс, должно быть, видит, как я морщусь, потому что тянется в свой карман, достаёт тонкий чёрный фонарик-ручку и наклоняется ко мне.
— Откройте рот, — говорит он. Я открываю, и он слегка хмурится, осматривая меня. — Да, к сожалению, ваше горло слегка обожжено. Ничего необычного, учитывая промывание желудка. Скажите, как вы себя чувствуете?
— Будто меня только что сбили машиной. А затем ещё раз переехали.
— Ну, полагаю, такое бывает, когда пьёшь не закусывая. Уровень алкоголя в вашей крови опасно высокий, мисс Коннор. Такое случается часто?
О боже. Этого не может быть. Мне хочется натянуть одеяло на голову и спрятаться, но это кажется не совсем взрослым способом справиться с ситуацией.
— Нет, — говорю я. — Не часто. Сегодняшний день просто… просто особенно для меня тяжёлый, вот и всё.
Соамс кивает в деловой манере.
— Хорошо. Мне придётся поверить вам на слово. Но, пожалуйста, знайте, что здесь доступна помощь, если вы в ней нуждаетесь. Нужно только пойти навстречу. А теперь, в зале ожидания есть молодой человек, который просил увидеться с вами последние шесть часов. Мы советовали ему пойти домой и ждать вашего звонка, но…
— Всё в порядке. Можете его впустить, — мне бы хотелось, чтобы они прогнали Рука. Я сейчас так унижена. Как я выглядела, лёжа на полу? И в луже собственной рвоты, к тому же. Идеально. Было бы намного лучше, если бы я могла просто прятаться здесь ещё на несколько часов, а затем поехать домой и прятаться в своём стыде пару дней, прежде чем увидеться с ним снова, но если я что и знаю о Руке Блэкхите, это что он упрямый и настойчивый мужчина. Пока я здесь, он не пойдёт домой. Он поднимет ад, пока его либо не арестуют, либо он не увидит меня, а я не хочу, чтобы у него были проблемы. Не из-за меня.
Соамс бросает едкий взгляд на одну из медсестёр, которая убегает. Другая медсестра мгновение выглядит потерянной, а затем разворачивается и тоже уходит. Соамс слегка заметно качает головой.
— Пожалуйста, примите мои извинения за их поведение. В этой больнице болтовня встречается чаще, чем простуда. С ними будет строгий разговор, я обещаю.
— Всё нормально. Уверена, они всё равно просто говорят то, что думают все остальные.
Он забирает мою карту с конца кровати и делает в ней несколько пометок, а затем кладёт на место.
— Мы оставим вас здесь ещё на час или около того. Как только ваш организм восстановится, вы сможете поехать домой. Можно вам кое-что посоветовать, мисс Коннор?
У меня такое ощущение, что мне не понравится этот совет.
— Не позволяйте мыслям других людей влиять на вас, — говорит он. — В этом мире семь с половиной миллиардов человек, и у каждого из них есть своё мнение. Единственное мнение, которое должно что-то для вас значить, это ваше. И вашего кавалера, конечно же.
Я слабо ему улыбаюсь.
— Значит, вы не думаете, что он мой племянник?
Соамс качает головой.
— Племянник не выглядел бы таким напуганным. Только большая любовь может заставить мужчину так паниковать, — он разворачивается, собираясь уйти, но затем передумывает, задерживаясь у края занавески. — Я однажды встречался с женщиной, которая была старше меня. Значительно старше. Все говорили, что ничего не получится. Нам давали шесть месяцев. Максимум год. Я рад сказать, что они все очень ошибались.
— У вас всё получилось?
Он улыбается.
— Мы женаты уже четырнадцать лет.
Он уходит, как раз когда приходит Рук. Соамс был прав: он выглядел так, будто у него была паника. Он бледный и осунувшийся, и его обычная самоуверенность его покинула. Он едва видит доктора, проходя мимо него. Сев на край кровати, Рук переплетает пальцы на коленях, глядя на свои руки. Он тяжело вздыхает.
