До и после (ЛП) - Миллс Эмма (книги полностью .TXT) 📗

— Нет. — Губы Фостера дрогнули, а глаза снова заполнились слезами.

Эзра поразмыслил над этим минуту и сказал:

— Знаешь, что нужно делать?

— Что?

— Зажмурься, очень крепко, и считай до трехсот. Это все, что нужно. Просто считаешь до трехсот, а когда откроешь глаза, пройдет пять минут. Даже если тебе больно, или дела идут дерьмово, или ты не знаешь, что делать, ты только что прожил целых пять минут. И когда тебе кажется, что ты больше не можешь, просто закрой глаза и снова считай. Это все, что нужно. По пять минут за раз.

Глаза Фостера были красными. Он слабо кивнул:

— Хорошо.

— Давайте сделаем это. — Эзра сел на край койки и посмотрел на меня. — Мы все закроем глаза.

Я закрыла глаза, и мы начали считать:

— Один... два... три...

На «сорок четыре, сорок пять, сорок шесть» дыхание Фостера стало ровным. На «сто семьдесят восемь, сто семьдесят девять» я услышала, как он откинулся обратно на подушки. На «двести пятнадцать, двести шестнадцать, двести семнадцать» я протянула руку поверх одеяла, нашла пальцы Эзры и крепко сжала.

Мы досчитали до трехсот.

Я открыла глаза.

Фостер испустил долгий вздох, посмотрел на меня и слабо кивнул.

Я кивнула в ответ. Он крепко зажмурился.

И начал считать заново.

36

Эзра оставался с нами, пока не приехали мои родители. Мама была сама не своя.

— Поверить не могу, что нас не было рядом, — продолжала повторять она. За первые десять минут она взбила подушки Фостера раз двенадцать.

— Я в порядке, — продолжал отвечать Фостер, и это хорошо, потому что, кажется, маме требовалось множество заверений. Клянусь, она готова была заставить его произнести алфавит задом наперед и по порядку, чтобы убедиться, что из его головы не выбили пару букв.

Пока мои родители занимались Фостером, Эзра переместился ближе к двери.

— Спасибо, — сказала я, заметив это. — За... ты знаешь.

— Без проблем.

Эзра достал из кармана телефон, и я впервые подумала о том, что уже поздно.

— Ты, наверное, хочешь домой.

Он помотал головой:

— Нет, я просто... не хотел мешать.

— Ты не мешаешь.

Он слабо улыбнулся, а потом показал мне телефон.

— Джордан пишет мне без конца из приемного покоя.

— Он здесь?

— Ага. Я сказал ему, что с Фостером все нормально, но думаю, мне все же придется выйти.

Мои родители были заняты Фостером, а Фостер, в свою очередь, был занят ими. Так что я пошла с Эзрой в приемный покой.

Линдси, Кэс и Джордан — все сидели здесь. Когда мы вошли, они замерли.

— Чемпион. — Джордан вскочил на ноги и заключил меня в объятия. — Как он?

— Он поправится.

— Хорошо. Отлично. — Он отстранился. — Как ты?

— Я в норме.

— Ты выглядишь уставшей, — сказала Линдси, но потом округлила глаза. — Это не значит, что ты выглядишь плохо, я имею ввиду, ты всегда хорошо выглядишь, просто...

— Все нормально, — сказала я. — Я устала.

— Я могу подвезти тебя до дома, если хочешь немного отдохнуть.

— Нет, я в порядке. Спасибо. Хотя я думала сходить в кафетерий... я что-то проголодалась.

— Ой, мы заехали ко мне домой. После игры. Я привезла сэндвичи и еще всякое. Ребята, может, вы поищите торговый автомат и купите попить?

— Да не вопрос, — кивнул Джордан и вместе с Кэсом и Эзрой отправился дальше по коридору.

— Я знаю, каково это — ждать в больнице, — сказала мне Линдси. — Иногда забываешь поесть.

Я взглянула на нее, когда она начала распаковывать большой ланчбокс. Я не знала, считались ли мы достаточно близкими подругами, чтобы спрашивать, почему она ждала в больнице. Я решила, что нет. Но когда она протянула мне сэндвич, я подумала о том, что она всегда была добра ко мне, и решила, что мы все-таки достаточно близки.

— Почему ты была в больнице? — спросила я, взяв сэндвич.

— Из-за дедушки. Он тяжело заболел в прошлом году.

— Мне жаль.

Она кивнула:

— Мы очень скучаем по нему.

Стало тихо. Когда я посмотрела на Линдси, у нее на лице было странное выражение. Я не успела и слова вставить, как она выпалила:

— Девон, прости меня, пожалуйста. Понимаю, сейчас у тебя голова забита другим и это не самое удачное время для тебя... для всех... но я знаю, что только все усложнила.

— О чем ты?

— Мне не следовало просить Эзру идти со мной на бал выпускников.

Этого я не ожидала, и мне не хотелось, чтобы разговор принимал это направление.

— Ты не обязана... Я хочу сказать, что ты имела полное право просить кого хочешь.

Мои большие пальцы вдруг стали очень интересными. Все такие отстоящие и тому подобное.

— Нет, послушай, я узнала, что... я услышала, что вы с ним больше не собирались идти вместе, и просто подумала... — Она поморщилась, едва не плача. — Это так отвратительно, ужасно, я просто хотела заставить вас с Кэсом ревновать. Мне так жаль.

Я моргнула:

— Тебе не нравится Эзра?

— Не так.

— Но ты должна... нравиться Эзре?

— Почему?

— Потому что ты — это ты. И... он согласился пойти с тобой, и...

И это было логично. Он был хорошим, и она была хорошей; они просто подходили друг другу.

— Нет, он даже не хотел идти. Мне пришлось его уламывать. — Глаза Линдси были широко открыты. — И это было ужасно, Девон. В буквальном смысле. Мы вошли в спортзал, пробыли там минут двадцать, а все остальное время провели у него дома, готовясь к вечеринке. Я развешивала гирлянды, а он... молча пялился на формочки для льда.

Я слабо улыбнулась.

— Я так злилась из-за того, что Кэс пришел с этой... этой малолеткой, Грейси Хольтцер.

Это была самая презрительная реплика, которую я от нее когда-либо слышала. Я не могла не улыбнуться.

— Вообще-то, Грейси крутая. Она приказала ударить парня из-за меня в спортзале. Я как будто стала свидетелем мафиозной разборки.

Линдси все еще была расстроена.

— Уверена, она классная. Я просто... Мне было так плохо, и еще хуже от того, что я знала, что поступила с тобой некрасиво.

— Ты не... — покачала я головой.

— Я должна была поговорить с тобой. Соседки ведь должны общаться, правда же? — с надеждой улыбнулась она.

— Правда, — ответила я и замялась. — Линдси... я думаю... я знаю... что ты очень нравишься Кэсу. Просто иногда он серьезно тупит.

— Как Эзра, когда тот согласился пойти со мной, хотя очевидно же, что он влюблен в тебя?

Я подавилась, закашляла, брызгая слюной, и сказала:

— Вроде того. Может быть. Если это действительно так.

— Девон, так и есть.

Я пробурчала какое-то возражение и завозилась с целлофановой упаковкой от сэндвича. На секунду я задумалась о том, чтобы еще поуговаривать ее дать Кэсу шанс, но в конечном итоге ничего не сказала. Я не знала, заслуживал ли он ее вообще, и решила предоставить все остальное судьбе.

37

Линдси, Кэс и Джордан пробыли в больнице столько, сколько позволял комендантский час Линдси. Когда они собрались уезжать, мы все вышли на стоянку.

Естественно, Линдси прижала меня к себе.

— Спасибо, — сказала я. — Спасибо, что пришла.

Она отстранилась:

— Девон, ты лучшая.

Еще одна очевидная неправда. Но Линдси была достаточно великодушной, чтобы верить в это.

— Насчет того, о чем мы говорили...

Линдси посмотрела туда, где Эзра разговаривал с Джорданом, потом обратно на меня, потом опять на Эзру и, на случай если до меня не дошло, многозначительно округлила глаза.

— О чем это?

— Я правда считаю, что ты должна, ну, знаешь, дать этому... супу... второй шанс.

— Супу?

— Ну, тому супу, про который мы говорили. Думаю, ты должна попробовать. Это очень... хороший рецепт. Исключительно надежный. И определенно вкусный. — Она широко распахнула глаза. — Не то чтобы я знала. Я вообще его не пробовала.

— Не самая идеальная метафора.

Линдси усмехнулась:

— Я просто говорю, что ты точно нравишься этому супу; и если он тебе тоже нравится, ты должна...