Женщина-зима - Знаменская Алина (книги бесплатно .txt) 📗
Когда они вдвоем с Дарьей шагали по селу, солнце уже клонилось к закату, а коровы неторопливо возвращались с пастбища, подтягивались ближе к домам, но по дороге не забывали остановиться и похрумкать травкой возле палисадников. Дарьина корова, узнав хозяйку, остановилась и протяжно замычала.
– Не до тебя, Жданка, – отмахнулась Дарья. – Иди домой.
Корова постояла, озадаченно глядя вслед удаляющейся хозяйке. Потопталась скромно… и двинулась за ней.
Ольгу они увидели издалека. Она стояла на крыше своего сарая и собиралась прыгать вниз. Полина и Дарья, не сговариваясь, кинулись к калитке. Дернули – калитка заперта.
– Оля, открой!
– А я гостей не жду! Идите, откуда пришли!
Дарья попыталась открыть калитку, но та не поддавалась. Ольга заранее закрыла ее на щеколду.
– Оля, открой по-хорошему! Мы забор сломаем! – предупредила Полина.
– А ломайте! Сами же потом делать будете! Один идиот уже мне шкаф сломал! Ломать – не строить!
Ольга подошла к самому краю сарая и посмотрела вниз. Корова позади женщин протяжно загудела.
– Фу, Жданка! – взрогнули Дарья с Полиной. – Тебя только тут не хватало! Ольга, открой сейчас же!
Ольга, не отвечая, зажмурилась и… сиганула вниз. Полина и Дарья дружно охнули. Дарья поддела калитку плечом, та слетела с петель. Женщины в два прыжка оказались возле сарая, где в зарослях крапивы барахталась Ольга.
– Не ушиблась? – кинулась к ней Дарья. – Ногу не подвернула?
«Не ушиблась… – мысленно передразнила Полина. – Задрать бы подол да отходить той крапивой хорошенько! Дура!»
Но Дарья уже вытаскивала ревущую Ольгу из крапивы, уговаривала пойти к крыльцу и посмотреть, целы ли руки-ноги. Пока Дарья успокаивала напуганную собственным поступком Ольгу, Полине пришлось выгонять со двора упирающуюся Жданку. Та плохо слушалась Полину, все рвалась к хозяйке, а та хлопотала вокруг упрямой Генкиной зазнобы. Наконец Дарье удалось уговорить Ольгу войти в дом. Там царил погром, учиненный Генкой.
– Ишь как любит-то тебя! – всплеснула руками Дарья, оглядывая последствия визита сына к возлюбленной. – В щепки шифоньер-то разнес!
– Орел, – согласилась Полина.
Предстояло все это как-то прибрать, чтобы успокоить беременную. Дарья как обхватила Ольгу своими огромными ручищами, так и не выпускала. Гладила по широкой спине и уговаривала, как ребенка. По ее словам выходило так, что Ольга с Генкой – почти Ромео с Джульеттой. Что любят они друг друга безумно, поэтому ругаются, что это всегда так. А уж у Дарьи в шкафах для ребенка Генкиного давно все припасено – и фланели, и ситца. И нашьет она ему разных чепчиков и уголков с выкрутасами, соседки обзавидуются. Полина собирала Ольгины вещи и слушала Дарьины выдумки, как песню. Вели они новоиспеченную сноху впотьмах, огородами. За ними плелась обиженная, недоеная Жданка. Полина несла чемодан. Дома Дарья приказала Ольге располагаться, а сама отправилась доить корову. Полина тоже сразу убежала – было совсем темно.
В доме пахло перегаром. Генка спал на высокой кровати, по-детски свернувшись, зажав обе ладони коленками. В открытое окно доносились отголоски лягушачьего концерта. Ольга сняла платье, подвинула сонного Генку. Тот стукнулся коленками о стену, но не проснулся. Ольга вытащила из-под него одеяло и улеглась рядом. Прохладная весенняя ночь за окном щедро пела на все голоса.
Ирма поливала из шланга только что высаженные помидоры. Рассада переросла, и вид у нее был несколько хилый. Дня три-четыре придется отливать, прежде чем растения переболеют, станут набирать силу. Ирма делала привычное дело, которое не мешало мыслям витать далеко отсюда. Только играющая в траве дочка нет-нет да и возвращала ее к действительности.
– Где Катя? – спрашивала Ирма, и девочка с готовностью пряталась в траву. – Нету Кати…
Звонкий смех дочери, ее озорная мордашка над травой. Игра не надоедала дочке и не мешала Ирме. Обе выглядели абсолютно счастливыми, пока на огороде не появился Игорь. Деверь прошагал мимо Ирмы, задев ее плечом. Взял из сарая лопату и отправился в конец огорода, туда, где остался невскопанный участок. Его присутствие немедленно наложило легкую тень на настроение Ирмы. Ей стало неуютно под наблюдением деверя. Она физически ощущала взгляды, то и дело бросаемые в ее сторону. Игорь готовил грядки под огурцы: постоянно устраивал перекуры, висел на лопате, пялясь на Ирму.
– Что-то я смотрю, ты повеселела в последнее время, – наконец подал он голос.
Ирма коротко взглянула на него, ничего не ответила, продолжая заниматься своим делом. Она не то чтобы совсем перестала замечать уколы родственников Павла, а словно притерпелась к ним. Внешний план ее жизни вроде бы не поменялся. Те же домашние дела, те же разговоры, та же атмосфера царили в доме Гуськовых. Только Ирма словно оказалась вне всего этого. Что-то невидимое толстым слоем окружало ее, обволакивало, не давая пробиться до нее, уязвить или расстроить. Она изменилась. И первым из всего «термитника» эту перемену заметил Игорь. Он, подобно скорпиону, ходил кругами, чтобы напасть внезапно и нанести свой смертельный укус.
– Думаешь, не заметно, как глазки-то заблестели? – негромко сказал Игорь, ковыряя лопатой в земле. – Ты хвостом-то поменьше крути. Павел узнает…
– А ты обо мне не печалься, – посоветовала Ирма, ничуть не меняясь в лице. Она говорила с уверенностью человека, который что-то решил для себя. И равнодушие ко всему, что не касалось этого решения, было до того явным, что не могло не задеть Игоря. Ему необходимо было уязвить Ирму.
– Видел вчера, как ты нарядилась и пофырила в магазин. Для кого наряжаешься?
– Не твое дело! – огрызнулась Ирма, продолжая поливать тщедушные кусты. – И тебе не мешало бы нарядиться. Глядишь, Марина и сменит гнев на милость…
Ирма сумела найти самую больную на сегодняшний день мозоль Игоря – от ворот поворот, устроенный ему танцоркой Мариной. Накануне он явился к той и, по своему обыкновению, без предисловий, выложил перед девушкой приз: толстую золотую цепь. Обычно именно так покупал Игорь для себя любовь девушек. Реакция Марины привела его в тупик. Мало того что она послала ухажера куда подальше, так еще и подняла его на смех – рассказала о случившемся клубным работникам и болтливой Плешивке. Игорь вернулся из клуба красный, как синьор Помидор, и злой, как цепной пес Гуськовых, Деготь. Намеки Ирмы пришлись прямо в яблочко. У Игоря закипело. Он искал, на ком сорвать зло. Больше всего его бесила новая реакция Ирмы. Она не пугалась, не краснела, как раньше, не защищалась с отчаянием обреченного. А сразу, с равнодушием ежа, выставила заготовленные колючки. Игорь оставил лопату, подошел ближе к женщине и уселся возле емкости с водой.
– Узнать с кем – это дело техники, – не сводя прищуренных глаз со стройной фигуры золовки, продолжал он.
– И что дальше? – поинтересовалась Ирма.
– Дальше-то? А дальше – хахалю твоему Павел ноги выдернет и еще кой-чего, а тебе… тебе – Гитлер капут.
– А тебе?
– Что – мне? – не понял Игорь.
– Тебе-то что с этого? Ты ведь, Игорь, оттого к брату в постель заглядываешь, что свою личную жизнь никак не организуешь. Ты бы лучше собой занялся, чем в нашу с Павлом жизнь лезть.
– Могу и не лезть, – согласился Игорь. – Если мы с тобой промеж собой, типа, договоримся…
Он дотянулся и ухватил ее за подол сарафана. Несильно потянул к себе. Ирма шлепнула его по руке, но тот держал крепко. Подол натянулся, с плеча сползла лямка. Тогда Ирма сжала конец шланга так, что он стал узким, и направила струю прямо на Игоря.
– Не договоримся, – сказала она.
От неожиданности тот заморгал, стал ловить ртом воздух, но в рот попала вода и приходилось отфыркиваться и плеваться.
– Отвали, Игорь! – бросила Ирма, направив струю деверю под ноги. Но тот, хлебнув водички, не остыл, а только еще больше рассвирепел. Он ухватился за ее талию и, не обращая внимания на ледяную воду, бьющую из шланга, стал торопливо лапать ее везде, где могли достать загребущие руки.
