Сорока - Седлова Валентина (серия книг txt, fb2) 📗
В этот момент Денис наконец заметил Ксению, с бестолковым и озадаченным видом наблюдающую за его кулинарными махинациями из коридора.
— Привет, красавица! Как спалось?
— Спалось мне хорошо, даже, как видишь, работу проспала, теперь придется бежать со всех ног.
— Ну, насчет этого не переживай, твои ребята из редакции уже звонили, я им сказал, что ты сильно устала и сегодня берешь выходной. Спросил, насколько срочно ты им нужна, они ответили, что не так чтобы очень, только просили им перезвонить как сможешь. Так что сбавляй темп и иди умывайся. А потом я накормлю тебя одной вкуснейшей штукой…
— Подожди, я что-то не поняла. Ты что, отвечал на звонки?
— Во-первых, этот звонок был единственным, во-вторых, ты сладко посапывала в этот момент, а будить тебя после вчерашней встряски было бы просто бесчеловечно, а в-третьих, ты давно уже заслужила выходной. Так, не бушуй, а то я уже вижу, что ты готова взорваться обвинительной речью. Вдохни, выдохни, а теперь спокойно говори то, что хотела сказать.
— Ты хоть понимаешь, как они теперь на меня посмотрят? Провела ночь с мужчиной и решила прогулять работу! И вообще, как ты им представился, как мой любовник?
— Господи, такого количества чуши одновременно я давненько уже не слышал. Во-первых, мне представляться было незачем, это они сюда звонили, а не я им. Во-вторых, ты давно уже взрослый человек, и они, заметь, тоже. Мало ли что происходило вчера, это их не касается. Ну, бука, сама подумай!
А вообще-то он прав. И говоря откровенно, Сороке совершенно не улыбалось сегодня просиживать очередной день в редакции. Хотелось прийти в себя, отдохнуть. Да, коварный Берсерк знал, как ее уговорить.
— У-у, змей-искуситель, — бросила она ему. Стервец в ответ только улыбнулся и показал ей на дверь ванной комнаты — мол, иди.
Когда повеселевшая Ксения, переодевшаяся в свои любимые лосины и безразмерную футболку самой дикой расцветки, какую ей только удалось отыскать (настроение того требовало), вновь появилась на кухне, Дэн уже снял с себя фартук и сидел в ожидании Ксюши перед безупречно сервированным столом. Обещанной вкуснятиной оказалась яичница, но какая! Сорока, помимо всего прочего, обнаружила в ней куски помидоров, «Чайную» колбасу, сухарики с копченостями, репчатый лук. Но вкус у этого непонятного блюда был действительно бесподобным. А вот оладушек, как думалось Ксении, на столе не оказалось. Вместо них красовалась стопка румяных блинов, к которым Денис достал из холодильника варенье всевозможных сортов.
Когда с завтраком было покончено, Ксюша наконец задала вопрос, который вот уже полчаса вертелся у нее на языке.
— Слушай, а что за папиросу ты мне вчера дал? Она какая-то странная была, ей-богу. Я раньше пробовала курить и разные сорта табака перепробовала, но такого ни разу не попадалось. Да и ощущения после нее были какие-то странные. Не поверишь, в какой-то момент даже хотелось рассмеяться. Или заорать что-нибудь непотребное. И легкость такая, необыкновенная, невероятная даже.
— Почему же не поверю, очень даже поверю. Для этого я ее тебе и дал.
— Так что же это было?
— Самая обыкновенная конопля. Или, по-другому, марихуана.
— Так ведь это наркотик!
— Да, только слабый. Зато действует как надо. В свое время я с его помощью своих бойцов откачивал.
— От чего откачивал?
— От смерти. Когда на твоих глазах друга в куски разносит, очень сложно сообразить, что же делать в этой ситуации, как исправить неисправимое. Особенно тому, кто это впервые испытал. Кто на себе одежду рвать начинает, кто в ступор входит. В таком случае надо, чтобы парня, что называется, отпустило. Тут-то трава и помогает.
— А почему же тогда она запрещена у нас, раз она такая полезная?
— Сама подумай: расслабляющий эффект колоссальный, запаха, как от алкоголя, нет, а мозги закручивает лихо. Когда покуришь, кажешься себе крутым, умелым. В руках все горит, все спорится. А наутро понимаешь, что проблемы как были, так и остались. Хочется снова от них убежать. Значит, снова куришь. Потом конопли тебе становится мало, ищешь чего-то более крепкого. Переходишь на кокаин или героин. И все, покатился по наклонной.
— Так говоришь, словно сам это пережил.
— Не совсем. Просто на заре туманной юности снимал с иглы одного своего знакомого. Впечатлений хватило надолго.
— И как, снял?
— Тогда да. А сейчас не знаю, что с человеком дальше стало. Как-то пути наши разошлись, и все. Хотя надеюсь, что больше он к этой гадости не потянется.
— Странный ты тип, Берсерк.
— Почему же это?
— Не угадаешь, что ты в следующую минуту сделаешь или скажешь. После этой ночи ты знаешь обо мне практически все, а я как была в неведении относительно тебя, так и осталась.
— Успокойся, я знаю о тебе ровно столько, сколько ты мне рассказала, а это, поверь мне, совсем немного. Я, например, до сих пор не в курсе относительно того, как ты смотришься в платье или в юбке.
— Ну, если только это и осталось во мне непознанного…
— Почему же? Я не знаю, как ты выглядишь, когда сделаешь макияж.
— И это все?
— Для начала хватит, а потом посмотрим.
— Тогда никогда не появлюсь перед тобой накрашенной или не надевшей брюки. Буду загадочной. Что еще?
— Со вчерашнего дня хотел спросить: что у тебя за аромат по квартире витает? Какие-то особые духи? Или просто освежитель воздуха?
— Ну, этот секрет я тебе, так и быть, раскрою. Это всего-навсего индийские душистые свечи. Их продается немереное количество сортов, но я предпочитаю сандал. Хочешь сейчас зажгу одну для тебя?
— Давай, валяй. Кстати, не будешь возражать, если я немного пороюсь у тебя в шкафу?
— Конечно, буду. Зачем это тебе?
— Хочу провести ревизию твоих спортивных вещей.
— Могу сразу сказать, что ничегошеньки ты не найдешь. Все спортивные костюмы как анахронизм я вывезла на дачу еще лет пять назад, как только в универе закончили преподавать нам физкультуру.
— Не есть хорошо. Ладно, разберемся. А с обувью у тебя что? Кроссовки или тенниски найдутся?
— Этого добра у меня выше крыши, но все рваные. Я же в них только в лес хожу или по парку ползаю. А к чему все эти вопросы?
— Пока ни к чему. Звони в редакцию, успокаивай их, что появишься на работе послезавтра, а потом собирайся.
— Почему послезавтра? И куда мне собираться?
— Отвечаю по порядку. Послезавтра потому, что завтра тебе не захочется куда-то вставать со своей кровати и вообще передвигаться. Не надо смотреть на меня такими большими глазами: дело вовсе не во мне. А куда мы поедем, сказать могу: делать покупки. Давно уже убедился и на своем, и на опыте друзей, что ничто так не поднимает женщине настроение, как своевременный поход по магазинам. Давай двигай, посуду я сам помою.
Да, намечалось что-то непонятное, но наверняка приятное. Ксения быстро переговорила по телефону с Анжелой и отпросилась еще на день, пообещав принести сразу на работу готовый материал. Когда Анжела спросила, что случилось, Сорока сказала, что ничего страшного, обычный нервный срыв. В редакции это происходило частенько. Рано или поздно какая-нибудь творческая личность из журналистов начинала кричать, что разучилась делать нормальные вещи, гонит одну халтуру или еще что-то из подобного репертуара. Заканчивалось это все утешением несчастного, вытиранием соплей и дружным хором: «Иди-ка ты домой, отдохни». Так что Анжела ничуть не удивилась Сорокиным объяснениям.
Улыбнувшись своим нескромным мыслям по поводу предстоящего времяпрепровождения, но так и не найдя ответов на все свои вопросы, Сорока пошла одеваться.
Первым делом они заехали в дорогой спортивный магазин. Там Берсерк, критически осмотрев дюжину разных спортивных костюмов, купил Ксении просторные тренировочные брюки серого цвета, теплый свитер в тон брюкам, две футболки и одну спортивную маечку, как для шейпинга. Затем настал черед обуви. В итоге были выбраны черные легкие, укороченные на манер теннисных, но устойчивые кроссовки. На все попытки Ксении узнать, для чего все это богатство, Денис отвечал: «Скоро узнаешь, подожди».
