Зачетный профессор (СИ) - "AlmaZa" (книги TXT) 📗
- Нет, я просто не хочу быть подлецом, поскольку у меня есть совесть. Я не собираюсь опускаться на уровень среднестатистического повесы, которыми, по-хорошему, надо мыть полы, а не восторгаться.
- Понятно, запоздало раскаялся и решил выйти беленьким и чистеньким? – Шивон ещё раз хмыкнул. – Что ж, давай! Только я не собираюсь прекращать. Да, я не скажу Норе ничего, раз для тебя это принципиально и ты удалишься. Но я всё равно завоюю её! Она мне нужна, со спором или без, но мне нужна эта женщина, ясно?
Дверь за спиной Кюхёна внезапно открылась и Шивон, стоявший лицом к ней, едва не принял за мираж увиденное. Его челюсть отвисла и младший механически повернулся посмотреть, что произошло, сам тут же переняв мимику товарища, но быстро совладев с собой. Холодный пот прошиб спину и во рту разом пересохло. Локоть съехал по стене, стукнув о неё плечо. Нора стояла на пороге и широко улыбалась.
- Что ж, я рада, наконец, что вы озвучили всё сами, - она ступила вперед, и они невольно подвинулись, уступив ей место между ними. – Мне было изначально понятно, что это не более, чем шутка, так что, зря ты, Кюхён, волновался, что я могу испытать боль или что-то подобное. Даже не знаю, недооценил ты меня или переоценил. Или ты подумал, что я всерьёз стала другой? – женщина жалостливо приподняла брови. – Прости, мне тоже было неприятно обманывать, но теперь, кажется, мы разобрались друг с другом? Никто не будет отпираться от сказанного, всё предельно ясно.
- Нора… - прошептал Шивон, но она показала указательным пальцем у губ, чтобы он помолчал. Кюхён смотрел на неё, не отводя глаз, и пытался прочитать истину происходящего. Откуда она здесь? Зачем? Чья это злая ирония? Он посмотрел на Шивона и начал захлебываться злобой.
- Это ты подстроил?
- Клянусь, я не знал, что она тут! – замотал тот головой.
- Он не знал, - подтвердила Нора, посмотрев в глаза Кюхёну. – Я приехала попрощаться, и оказалась очень вовремя.
- Попрощаться? – бледнеющими губами повторил парень. Его ноги задрожали от напряжения, пальцы стало ломить.
- Да, я уезжаю на следующей неделе, после зачета вашей группы, в Италию, - женщина улыбнулась в пол. – Мне обещали блестящие перспективы, приятный климат и оплаченное проживание, а так же спокойные условия для того, чтобы дописать мою научную работу.
- Это же шутка… - спазматическим горлом выдавил Кюхён.
- Нет, это правда, - разведя руками, Нора печально наполовину опустила уголки рта. – Всё закончилось, так что, пора расставаться. Не знаю, дал ли вам этот спор то, чего вы хотели, но меня позабавил. Это было увлекательным приключением для новой главы, которую я напишу. Спасибо, ребята, - она похлопала по плечу Шивона, но не решилась коснуться Кюхёна, махнув ему в воздухе. – На зачет можешь не приходить, я поставлю автоматом, не беспокойся. В благодарность… за всё.
- Нора! – шагнул он за ней, пошедшей на выход. – Нора, стой!
- Можешь не провожать, - она остановилась в дверях и устремила в него холодные, ледяные глаза прикусившей себе язык кобры. В уголках глаз как будто блестели льдинки, но не было ничего более пугающего, чем её равнодушная улыбка в этот момент. – Прощайте, молодые люди!
Эта улыбка не сходила с её губ ещё несколько минут, пока она спускалась в лифте, покидала здание, шла по улице в сторону… куда же она шла? Нора остановилась за каким-то углом, интуитивно почувствовав, что там нет людей. Рухнув на корточки, она опустила ладони на асфальт, потеряв равновесие. Сумочка стукнулась о землю, сползя с плеча.
- А-а! – из горла вырвался крик, разлетевшийся по мокрому осеннему воздуху. Где-то с ветки слетело несколько птиц. Слёзы брызнули из глаз неуправляемым потоком. Нора опустила на тротуар и колени, дрожа и плача в голос в каком-то закоулке. Поверхность была влажной и брюки на коленях промокли, а ладони испачкались. Мыслей не было, в голове была лишь шумовая завеса из лжи, разочарований и боли, очередной боли, сплошной боли. Опять, опять, опять! Те же грабли, те же самые, Господи, почему она такая дура? Столько лет, столько сил потрачено, и впустую.
- Дочка, с тобой всё нормально? – какая-то пенсионерка нагнулась над Норой, поставив сумку с продуктами и беспокойно разглядывая сидящую женщину. Остановив всхлипы, преподавательница попыталась придать себе приличествующий вид и вернуть голос.
- Не знаю, если всё нормально со мной, то с этим миром явно что-то не так, - сквозь слезы грустно посмеялась Нора.
- Ну, что ты, обидел кто? – бабушка не намеревалась уходить, не убедившись, что оказала все меры по спасению.
- Нет, меня никто не обидел, только… - приподнимаемая заботливой прохожей, она кое-как встала на ноги. – Жизнь меня ничему не учит… я верю в хорошее, а оно заканчивается.
- Как заканчивается и плохое, - заметила старая женщина. – Жизнь состоит из полос, черных и белых. Если тебе сейчас так плохо, значит, перед этим было хорошо. А коли так, то после этого хорошо снова будет.
Нора попыталась улыбнуться бабушке и её наивному, простому и доступному пониманию. Конечно же, перед этим ей было очень хорошо, потому и больно так, что потерялось то ощущение. Не она ли сама преподавала, что одно существует за счет другого, и без противоположности нет ни одной вещи на земле. Если бы она не познала горе, то не узнала бы и радости. В конце концов, жизнь продолжается, её ждет ректор, нужно подписать контракт на работу в Европе, а это новая страна, новые люди, новые заботы, новый этап, всё можно опять строить заново. Телефон в сумочке трясся так, что его пришлось достать. Кюхён звонил, уже не в первый раз, но она только смогла обратить внимание на что-то ещё. Она не будет поднимать ему трубку. Она никогда не должна была этого делать, начинать игру и ввязываться в неё. Но тогда не было бы вчерашнего вечера, и того вечера под дождем, и тех изумительных словесных баталий, не было бы ничего, что делало её жизнь интересной в последнее время. Не было бы наслаждения, и физического, и морального, которое она испытала вдоволь. Нужно ли огорчаться и расстраиваться теперь?
Успокаиваясь, Нора поблагодарила пенсионерку и, отряхнувшись кое-как, заметила, что Кюхён не прекращает звонить. Набрав в легкие воздуха, она сделала всё, чтобы интонация не выдала иссякших слез.
- Да? – подняла она, всё более уверено идя к станции метро.
- Если ты уедешь до того, как мы поговорим, то я приеду к тебе в Италию. – произнес Кюхён насколько же спокойно, насколько говорила она. Что-то подсказало, что он мог рвать зубами не только подушку, пока она не поднимала, но и всё, что попадалось под руки.
- О, не стоит, я слушаю тебя.
- Это не телефонный разговор.
- А у меня есть вопрос и для телефонного, - цинично, щипая себя за душу муками, Нора говорила не со сталью в голосе, но с каким-то драгоценным металлом. – Можешь поведать мне подробности спора? Детали, так сказать. На что вы спорили?
- Нора, не надо…
