Пленники судьбы - Монтефиоре Санта (серия книг TXT) 📗
— Папочка! — закричала Джуно, подбежав к бассейну и склонившись над бортиком. — Где ты был?
— В городе. — Он подтянулся, чтобы поцеловать ее в щечку.
— Да ты весь мокрый. — Она вытерла лицо своей любимой гусеницей.
— Ты спустишься ко мне?
— И мы поиграем в непослушного крокодила?
Люк, оттолкнувшись, очутился на середине бассейна.
— Непослушный крокодил сегодня очень голоден! — зарычал он грозным голосом. Джуно тотчас подпрыгнула, скинула платье и натянула на себя купальный костюм, а Коко, как обычно, стояла в сторонке, настороженно наблюдая за происходящим. — Ну же, Коко, — упрашивал ее отец. — Ты не испортишь в воде свой маникюр. Если ты не заберешься в воду сама, то непослушному крокодилу придется схватить тебя.
— Выходить из бассейна запрещено, — запротестовала Коко. — Это правило.
— А кто устанавливает здесь правила?
— Я, — сказала Коко, в то время как Сэмми расстегивала змейку на спинке ее платья. — Бабушка шьет мне костюм, как у балерины, — живо прибавила девочка. — Она собирается покрыть его блестками. — Люк недоуменно посмотрел на Сэмми.
— Она пообещала, ведь так, Коко? — спросила Сэмми.
— Ну что ж, у Вентуры прибавилось работы!
В эту ночь Люк лежал, засунув под голову руки, созерцая наверху тени, которые падали на штукатурку, и упивался мыслями о Козиме. Он нарочно не закрыл ставни, дав возможность мягким звукам ночи проникать внутрь комнаты, наполняя ее трезвоном сверчков, шорохами маленьких животных, шумом ветра, шуршащего в ветках деревьев. Люку очень хотелось поделиться своими мыслями с Карадоком, но ведь он уже был не подросток, который хвастается своими победами. Ему сорок лет, и он, кажется, впервые в жизни влюбился по-настоящему. Предыдущие отношения, которые его связывали с женщинами, включая Фрейю и Клер, лишь слегка задели его. Однако Козима, подобно стреле, проникла в самую сердцевину его души и осталась там, каждой робкой улыбкой все больше поражая его сердце. Практически все в ней приводило Люка в восторг. Он дотрагивался до нее, но она все еще казалась недосягаемой, он целовал ее, но она держала дистанцию. И, когда Козима улыбалась, он чувствовал, что она дает ему нечто особенное, чего никому больше не давала.
Люк уснул, но в три часа ночи его разбудил крик одной из дочерей. Сначала он подумал, что видит сон, — девочки никогда не звали его по ночам. Однако крик становился все громче. Люк неуклюже слез с кровати и набросил халат поверх пижамы.
Очутившись в комнате девочек, он увидел, как Коко утешает свою маленькую сестричку. Он тут же схватил ее в охапку.
— Что такое, дорогая? — нежно спросил Люк, поглаживая ее лоб.
— Папочка! — воскликнула, всхлипывая Джуно. — Мне страшно.
— Ей приснился кошмар, — важно сказала Коко.
— Тебе не нужно бояться. Папочка с тобой.
— Я думаю, что это снова медведь.
В дверях появилась Сэмми. Ее волосы были растрепаны, глаза — полузакрыты.
— Все в порядке? — спросила она, прижав согнутые в локтях руки к груди, которую облегал откровенный топик.
— Все в порядке, Сэмми, спасибо. Можешь возвращаться в постель. — Сэмми быстренько улизнула. — А сейчас, милая, расскажи мне, что тебе приснилось?
Джуно крепко прижала к себе свою игрушечную гусеницу.
— Меня преследовал большой медведь.
— В Италии нет медведей.
— Это не обычный медведь, папочка. Это медведь-чудовище, — сказала Джуно, забираясь в постель.
— Но медведей-чудовищ не бывает. Ты думаешь, бабушка Ромина смирилась бы с присутствием таких существ в своем замке? — Джуно робко улыбнулась и отрицательно покачала головой. — А теперь послушай, если я тебе понадоблюсь, то знай, что я в комнате в конце коридора. А ты постарайся думать о чем-нибудь приятном, и тогда это тебе и приснится.
— О Гриди, — сказала Коко.
— Или об игре в непослушного крокодила, — прошептала Джуно, закрывая глаза.
Люк уложил ее обратно в постель, укрыв одеялом и поцеловав в лоб. Затем он подошел к Коко.
— Мне жаль, что она разбудила тебя, дорогая.
— Да все в порядке, папочка. Я привыкла.
— А ты разве не одна спишь?
Она отрицательно покачала головой.
— Я нужна Джуно.
— Ты хорошая сестра, Коко. Джуно повезло.
— А меня ты тоже обнимешь?
Люк был тронут. Добиться любви Коко было труднее.
Забравшись вновь в свою постель, Люк испытывал незнакомое ощущение — уверенность, что он кому-то по-настоящему нужен.
На следующий день, после того как рано утром Люк поплавал с дочками, он ускользнул в тратторию, чтобы увидеться с Козимой. Она поджидала его в зеленом платье, ее волосы свободно падали на плечи.
— Привет, моя красавица, — сказал он, обвив рукой ее талию и целуя в щеку. Запах лимонов, исходивший от нее, опять заставил его затрепетать, как вчера вечером, у крепости.
Она украдкой огляделась вокруг.
— Осторожнее, Люк. Мы не очень-то ладим с Розой. Давай не будем усложнять наши с ней отношения еще больше. — Он удивленно приподнял брови. — Ты ей нравишься, — пояснила она, склонив голову. — Ты удивлен?
— Вообще-то нет, — признал он. — Не могу отрицать, что немного поспособствовал этому.
— Да ты любитель пофлиртовать.
— В противном случае ты бы со мной не заговорила. Но ты всецело завладела моим вниманием в тот самый момент, когда я впервые тебя увидел.
— На берегу, с Франческо?
— Ты выглядела такой печальной. И почти сразу разбила мое сердце.
— А сейчас он здесь?
Люк окинул взором набережную и пляж.
— Нет, обычно он играет вон у того столбика. Именно так я узнаю, что ты находишься где-то поблизости.
— Я верю тебе… потому что очень сильно хочу, чтобы это было правдой.
— Жаль, что я не могу тебе этого доказать.
— Мне придется довериться твоим словам.
— Ты знаешь, что можешь это сделать. — Люк взял ее руку в свою. — Ты можешь полностью мне доверять.
Они прошлись по набережной к уединенному пляжу, покрытому галькой, а потом сели там, глядя на бескрайнее море.
— Ты особенная, Козима.
— Я не ощущала себя особенной уже очень долгое время.
— С тех пор, как перестала встречаться с Риккардо?
— Да, с тех самых пор.
Люк посмотрел в ее серьезное лицо.
— Я влюбляюсь в тебя.
— Ты едва меня знаешь.
— Это совершенно не важно. Важно, что я чувствую. Я доверяю своим инстинктам. Уверен, что ты такая же, как я тебя придумал.
— Расскажи мне о себе, — попросила Козима, когда он уткнулся лицом в ее шею.
— Я знаю о тебе все без слов, я тебя чувствую.
— Я тоже тебя чувствую, Люк, но мне хотелось бы знать о тебе побольше.
— Тогда поцелуй меня.
Она пробежала пальцем по его колючей щеке.
— Обещаю, что поцелую тебя до ленча.
В середине дня к замку на сверкающем «мазерати кватропорте» подкатил Денис Мендорос со своей дочерью Стефанией. Денис, будучи греком по национальности, родился в Судане, а вырос в Йоркшире, хотя так никогда и не избавился от сильного акцента, который англичанки находили неотразимым. Природа наградила его темной кожей, характерной для жителей Средиземноморья, и умными карими глазами, но главным украшением Дениса по праву считалась его улыбка, которая, обнажая белоснежные зубы, сияющие на фоне загорелого лица, казалось, смогла бы осветить маленький континент. Ромина, которая всегда находила Дениса привлекательным, заключила его в объятия, словно белая полотняная бабочка.
— Стефания! — воскликнула она, вся сияя от радости, но с явной неохотой отрываясь от отца девушки. — Я так рада, что и ты к нам пожаловала! — Скользнув взглядом по длинноногой молодой особе, стоящей перед ней, Ромина тотчас ухватилась за идею сосватать их с Люком. У девушки были длинные блестящие волосы, напоминающие цветом гриву гнедой лошади. От отца Стефания унаследовала смуглую кожу и карие глаза. Она была настоящей красоткой. — Сколько тебе лет, Стефания?
