На веки вечные - Андерсон Кэтрин (книга бесплатный формат .txt) 📗
Наконец она поблагодарила его за то, что он был таким хорошим другом и ей, и Сэмми. И попыталась рассказать, почему украла собаку. Однако, перечитав, поняла, что ее поступок может показаться легкомысленным, даже безответственным. А если машина сломается в пути, то и безумным. Но Мередит не могла поступить иначе.
Она запечатала конверт в десять минут четвертого. Хит не звонил. Мередит не могла поверить, что он мог забыть: этот человек знал, что она нервничает, расхаживает по дому и с нетерпением ждет решения комиссии. Значит, спор о судьбе Голиафа затянулся — может быть, оттого, что шериф так горячо защищал собаку.
В половине четвертого она уже была вне себя. Если Хит не позвонит через пять минут, придется забирать собаку и бежать. Неужели он сам едет домой, чтобы сообщить плохие вести?
Эта мысль подтолкнула ее к действию. Если собаке вынесен смертный приговор, Хит, без сомнения, приведет его в исполнение немедленно. Тянуть время — только продлевать агонию. Что, если он уже в пути?
Мередит бросилась в спальню, намереваясь разбудить Сэмми. Теперь ее план был таков: посадить девочку в машину, заехать за Голиафом и покинуть город прежде, чем Хит успеет их остановить.
Но Сэмми в кроватке не оказалось.
Мередит заглянула сначала в ванную, потом в свою спальню.
— Сэмми, родная, ты где?
Никакого ответа. Мередит быстро обшарила остальные комнаты, вернулась обратно, заглянула под кровати и в шкафы, но дочери нигде не обнаружила. Выбежала во двор и быстро оглядела все вокруг.
— Сэмми!
Не получив ответа и на этот раз, Мередит почувствовала первые приступы паники. В последний раз она видела девочку крепко спящей в кроватке. Неужели дочь проснулась, когда она грузила машину? Мередит стала вспоминать, что делала. Зашла на несколько минут в сарай, чтобы взять воронку. Может быть, Сэмми в это время вышла из дома и, не найдя мать во дворе, пошла ее искать? В это трудно было поверить: Сэмми еще ни разу не покидала двора.
«Успокойся, — приказала себе Мередит. — Даже робкий ребенок иногда убегает. А Сэмми в последнее время стала намного смелее».
Она обошла двор, уже собиралась вернуться в дом и снова осмотреть комнаты, когда ее взгляд задержался на доме шерифа. Голиаф! Он был заперт на псарне. Наверное, девочка убежала, чтобы навестить друга.
Решив, что так оно и есть, Мередит кинулась к шоссе. Но ее сердце оборвалось, когда еще с подъездной дорожки она заметила лежащего в конуре Голиафа. Сэмми рядом не было.
— Доченька! — крикнула она что было сил.
Снова никакого ответа, только шепот послеполуденного ветерка в кронах деревьев. Мередит уже повернула к дому, но тут увидела на пастбище красное пятно. О Боже! На мгновение она окаменела, не в силах двинуть ни рукой, ни ногой. Только смотрела и чувствовала, как сердце подкатило к самому горлу. Неужели Сэмми перелезла через забор и лежит теперь в траве?
Мередит считала, что дочь боится коров и никогда не решится к ним приблизиться. Но иногда дети становятся настолько рассеянными, что ничего не замечают вокруг. Она сама много раз читала, как в погоне за мячом ребенок выскакивал под самые колеса мчащейся машины.
Сэмми нравились бабочки, и время от времени она пыталась их ловить. Может, и сейчас погналась за какой-нибудь на пастбище?
Мередит бросилась бежать, но не сводила глаз с ярко-красного мазка на траве. Ее девочка! Коровы на этом пастбище считались опасными. Они привыкли пастись на свободе и легко пугались людей.
Мередит побежала по полю. А когда достигла красной кляксы, совершенно задохнулась — дыхание прерывистыми толчками вырывалось изо рта. Клевер? Это всего лишь клевер! Она не верила глазам. Мчаться так далеко, умирая от страха, и найти только горстку цветов!
Несчастная женщина обернулась и оглядела пастбище. На соседнем выгоне прямо за ее домом виднелось еще одно красное пятно. Снова клевер. А вдруг дочь лежит раненая и беспомощная в траве? И Мередит снова побежала.
На середине выгона нога угодила в борозду, лодыжка подвернулась и Мередит упала, больно ударившись головой. В глазах потемнело, и на черном фоне заплясали яркие искры. Какое-то мгновение она не могла подняться, только судорожно ловила ртом воздух. А когда боль отпустила, поднялась на колени, оперлась о землю руками, встала и, покачиваясь, пошла вперед.
Острые колючки рвали одежду и кожу, когда перелезала через проволоку. Но Мередит не чувствовала боли. Вперед! Вперед! Но вот наконец и добралась до красного пятна. Клевер!
Мередит медленно оглядела поле: его до горизонта испещряли красные соцветия. Но что, если одно из этих пятен не клевер? Коровы были не единственной опасностью. В траве водились гремучие змеи. Вдруг Сэмми потеряла сознание и лежит незамеченная? Она может умереть…
Хит машинально повернул на Герефорд-лейн: он управлял машиной почти автоматически и думал, как бы поаккуратнее сообщить Мередит, что комиссия постановила уничтожить Голиафа. Она будет плакать. Черт! Удержаться бы самому! И конечно, будет протестовать. Этого он опасался больше всего, потому что какая-то его часть была готова стукнуть кулаком и послать комиссию к дьяволу — ведь Голиаф столько раз рисковал жизнью!
С другой стороны, в глубине души он прекрасно понимал, что это решение было единственно возможным. Он знал это с того самого момента, как увидел руку коммивояжера. Только недавно в «Новостях» показывали, как задержанный за хранение наркотиков человек подал иск на триста миллионов долларов за то, что, пока он находился в наручниках, его укусила полицейская собака. Значит, и из-за Голиафа округ может понести колоссальный ущерб.
Прямо впереди кто-то брел по дороге. Так далеко от города пешеходов почти не бывает. Подъехав ближе, Хит узнал миниатюрную фигуру и темные волосы. Мередит! Он ударил по тормозам и, заставив машину клюнуть носом, остановился прямо перед ней. Она не узнала его и ковыляла дальше. И Хит понял: что-то стряслось.
Мередит наконец сообразила, что рядом остановился автомобиль, заглянула в окно и, радостно вскрикнув, прильнула к дверце. Ее лицо было в грязи, и темные дорожки от слез сбегали вниз по щекам.
— Мерри, ради Бога?..
Хит посмотрел на нее и осекся. Один ее глаз был карим, как обычно, но другой — небесно-голубым. Господь Вседержитель! Хит проморгался, решив, что его ослепило солнце. Но глаз по-прежнему оставался голубым.
Голос Мередит звенел в ушах, но не доходил до сознания. Он был настолько поражен, что слушал, но ничего не понимал. Только во все глаза смотрел на нее. И тут заметил, что взъерошенная ветром грива темных волос будто съехала набок.
Его точно ударили под дых кулаком: эта женщина с их первой встречи носила темные контактные линзы и парик. И сейчас из-под темных локонов, которые он так любил, пробивались светлые волосы.
Что же еще в ней фальшивого?
Хит невольно посмотрел на ее грудь, которая всегда казалась немного полной для такой миниатюрной женщины. И кое-чего не увидел. Ветерок прижимал ткань к ее телу, и соски должны были образовывать на ее груди острые пики. Ничего. Это означало, что Мередит носила бюстгальтер на подкладке.
Шериф с горечью ощутил, что предан. Неделями медленно и неуклонно влюблялся в эту женщину, а оказалось, что она все время лгала. Но вот Мередит сказала нечто, пробившееся сквозь красный туман его гнева. Потерялась? Она говорит, что Сэмми потерялась?
— Что? — Его голос показался грубым, как наждачная шкурка. — О чем вы говорите?
Мередит ухватилась за край приспущенного стекла, ее пальцы побелели.
— Я не могу найти Сэмми! — выкрикнула она. — Ее нигде нет. Ни с Голиафом, нигде. Пропала по крайней мере час назад, а может быть, раньше. Последний раз я ее видела, когда она спала.
Сердце шерифа екнуло, а гнев улетучился, как воздух из лопнувшего шарика. Он сразу позабыл о внешности Мередит и обвел взглядом окрестности. Хотя до города было не больше нескольких миль, место здесь считалось небезопасным. Коровы, змеи, поля и леса, которые тянулись на несколько миль.
