Жизнь - жестянка (СИ) - Стрельникова Александра (читаем книги онлайн бесплатно без регистрации .TXT) 📗
Понятно. Он человек свободной профессии — может себе позволить любой имидж. А этот — длинные волосы, татуировки, свободная, не затрудняющая движения одежда — как раз соответствует его образу жизни.
Серджо оказывается великолепным собеседником. Много что повидал, кучу всего перепробовал — и в смысле еды, и в смысле разного рода авантюрно-экстремальных занятий. Рассказывает интересно и с удовольствием смеется. Бабушка млеет. Ей его вахлацкий, но при этом очень мужественный облик явно нравится.
Опять смотрю на его перевитые мышцами и татуировками руки, на узкие породистые ладони, на пальцы… Потом встаю и, извинившись, ухожу. Пока поднимаюсь по лестнице и иду до своей спальни слышу, как бабушка внизу, явно стремясь загладить неловкость, которая возникла после моего ухода, говорит:
— Девочка в последнее время слишком многое пережила…
Он что-то отвечает, но его низкий голос до меня долетает лишь на уровне интонаций. Зато слова бабушки по-прежнему слышно четко.
— Нет. Она сильная, справится. Если бы еще не этот человек… Тот, у которого вы дом купили… Его, кстати, тоже звали Сергей, вы знали?
Дальше слышать ничего не хочу. Захлопываю дверь.
Проходит еще несколько месяцев. Теперь мы видимся с соседом почти что каждый день. Сначала не понимаю, что он затевает. Потом все становится очевидно. Серджо ухаживает за мной так красиво, так по книжному правильно, что хоть плачь. Я и плачу. Иногда. По ночам, когда никто не видит. Не хочу слезами портить его замысел. Правда вскоре осознаю, что слезы эти — светлые. Прошлые обиды отпустили меня.
Стрельников и Кондрат куда-то пропали. Ну ладно Стрелок — он по крайней мере молодожен. А куда делся Федя? Меня не оставляет такое чувство, что эти мои так называемые друзья где-то залегли, как в окопе, и ждут, иногда выглядывая, чтобы узнать: будет бомбежка или салют?
Еще через пару месяцев мой новый сосед делает мне предложение, и я принимаю его. Бабушка в восторге. Правда, немного недоумевает, почему мы до сих пор так и не оказались с ее обожаемым итальянцем в постели.
— Очень мило, но… очень несовременно, — с некоторым сомнением говорит она. — А вдруг ты выйдешь за него замуж, а после выяснится, что в постели он ни на что не годен?
Лишь пожимаю плечами, пряча улыбку. Бабуля в своем репертуаре.
Решаем не привлекать церковь к нашим отношениям. Он, как говорит, католик, я вроде бы православная, хотя и не помню уж, когда последний раз в церкви была. Сложности и путаница. Куда проще обычный ЗАГС! Когда мы покидаем его, я уже не Соболева, а Ванцетти. Интересно, каково происхождение этой фамилии?
С моей стороны на свадебном застолье присутствуют бабушка и прибывший по такому случаю Шарль. Стрельников со своей маленькой рыжей супругой. Кондрат по-прежнему сам по себе.
Со стороны молодожена — никого.
Гости засиживаются надолго. Бабушка вместо тамады. Наливает и регулярно подбадривает собравшихся: «Кушайте, кушайте, гости дорогие, все равно нажретесь».
В какой-то момент Серджо под столом ухватывает меня за руку. Смотрю ему в глаза. В них властная тьма… Яростная и порочная. Заглядывая в нее, отчетливо понимаю, сколько скрытой, нами плохо осознаваемой, божественной мощи в том, что происходит между мужчиной и женщиной, если они по-настоящему связаны друг с другом. Как далеко это мистическое действо от банального «туда, сюда, обратно, тебе и мне приятно». Он поднимает меня на ноги и тянет к выходу. Первую брачную ночь мы должны провести в его доме. Бывшем доме Коршуна. Как спутался этот странный клубок…
Мы переходим улицу, он принимается открывать дверь, и я вижу, что рука его дрожит. Ключ не сразу попадает в замочную скважину. Целовать меня он начинает едва переступает порог и не прекращает до самой спальни. Его губы скользят у меня по волосам, по лицу, шее, груди. Я отстраняюсь и любуюсь им. Как же он хорош!
Сложные узоры татуировок обвивают его руки, плавно перетекают на грудь и спину. Я начинаю прослеживать их, ведя по ним то языком, то губами, и так добираюсь до самых кончиков его пальцев. Целую их по очереди. Мизинец, безымянный и средний на правой руке. Указательный на левой. Некогда вырванные с мясом ногти отросли, но все равно они не такие, как те, что рядом. Он замирает, тревожно уставившись на меня. Я же произношу всего одно слово:
— Сережа…
