Любовь вне правил. Часть 1 (СИ) - Владон Евгения (книги полные версии бесплатно без регистрации TXT) 📗
Не удивительно, что он в буквальном смысле офигел, когда в один из ближайших после экскурсии дней (побывав до этого несколько раз в читальном зале их школьной библиотеки за очередным изучением "Менин" в более уменьшенном размере на странице книжного издания по истории искусств) увидел ту самую ожившую инфанту воочию, да ещё и в их дворе. Конечно, позже он узнает, что это была вовсе не Маргарита Тереза Испанская, а всего лишь их новая соседка Джоанна Слоун, но в тот момент он был готов поклясться, что испытал к её "видению" не менее трепетные чувства (граничащие со священным страхом и чем-то ещё более волнительным), чем тогда в музее Кейдтона. Такой же белокурый ангелочек со вздернутым кукольным носиком и большими выразительными глазками на круглом личике с пухлыми щечками и малиновыми губками. Даже волосы были почти такой же длины, цвета и заколоты над высоким лбом ложной чёлкой. Правда, она была чуть более насуплена и куда серьёзнее, чем её двойник королевских кровей, и самое главное, умела двигаться и говорить!
Какое-то время Рик следил за шестилетней Джоанн Слоун можно сказать издалека и "под прикрытием", пытаясь то ли разобраться в собственных ощущениях и чувствах, связанных с этой нелепой историей, то ли получить прямые доказательства, что это не сон, и эта девочка не может быть той самой девочкой, которой скоро уже будет четыреста лет в обед. Тем более он ни с кем не желал делится своими впечатлениями, как и зацикливаться на них, какими бы странными и затягивающими они не казались. Так что, в один из ближайших и прекрасных дней он всё-таки заставил себя сесть на велик и вернуться в дворовую команду таких же как он шалопаев-оторв, возвращая себе звание неоспоримого лидера районной шпаны из местных малолеток. Да и чего теперь греха таить, мысль погарцевать на своём двухколёсном "мустанге" перед новой соседкой не покидала его всё это время. Привлечь внимание этой не по детски серьёзной копии златокудрой инфанты хотелось куда сильнее, чем что бы то ни было до сего дня. Он желал уровнять очки, чтобы она не просто его увидела, а испытала к нему не меньший интерес, чем он к ней.
И она-таки его увидела и явно была ошарашена тем, что увидела, наблюдая со стороны с приоткрытым от наивного "изумления" пухлогубым ротиком, и совершенно не подозревая, что он тоже за ней наблюдает искоса, пусть и не показывает виду.
А дальше... Дальше всё разворачивалось по той самой пресловутой классике жанра.
Ну какой крутой пацан, да ещё и намного старший, начнет проявлять завышенное внимание к девчонке, которая так же, как и он до этого, чуть ли не тайком любуется всеми дворовыми подвигами Рика Баумана? Конечно она не могла быть никакой инфантой, пусть он даже и станет её так называть в ближайшем времени, и скорее в качестве клички-дразнилки, а не в виде тайного комплимента. И он будет делать всё возможное, чтобы не вспоминать о ней и те самые вызывающие её появлением эмоции, которые частенько будут накатывать на него на протяжении следующих восьми лет, вынуждая совершать весьма неожиданные и спонтанные порывы: такие, как прокатить Джо на старом мопеде или собственноручно отладить и смазать не менее старую пишущую машинку, вручив её прибалдевшей инфанте в виде безвозмездного подарка.
Конечно, с возрастом и быстрым взрослением многое стирается и замещается совершенно иными увлечениями и пристрастиями, осознанием, что ты действительно взрослый и можешь теперь делать крутые взрослые вещи, отодвигая далеко-далеко на задний план то, что теперь казалось каким-то глупым и неуместным. Не вспоминать инфанту Иоанну он, естественно, не немог, всё-таки они жили в одном дворе, сталкивались довольно часто, да и забыть полностью все детские случаи и истории из их совместных приключений было не так-то уж и просто. Но теперь она мало чем напоминала того ангелочка с картины Диего Веласкеса, хотя по прежнему оставалась для него ребенком, а ему уже некогда заниматься теми глупостями, какие обычно вытворял в её возрасте. К тому же, он мечтал осуществить свою давнюю мечту - уехать из Каслфорта в большой город, увидеть мир и стать знаменитым мотогонщиком. Какое место во всём этом могли занимать давным-давно канувшие в лета забытые мальчишеские интересы?
Хотя, тот случай с пьяной малышкой Джо чуть было не подрезал все его стойкие убеждения и даже психику, поскольку в один из этих моментов он реально и не на шутку труханул. Успокаивая и укачивая на руках свою инфанту, и заодно попутно обещая ей чуть ли не звёзды с неба, Рик на какое-то мгновение поддался забытым чарам своих спящих воспоминаний. Да и Джоанн так доверчиво и слишком уж тесно льнула к нему и прижималась, временами даже терлась, как та дрожащая, теплая и очень-очень ласковая кошечка (а он ещё, как назло, забыл одеть на себя обратно хотя бы футболку, хорошо, что хоть штаны с него не успели тогда стащить). В общем, он почувствовал, что возбуждается и не менее сильно, чем от недавних и более откровенных обжиманий с рыжей Карлой из школьной группы чирлидерш. Правда с Джо всё было абсолютно по другому, и поэтому он так и испугался, пусть и не показывал вида. Ну не мог же он столкнуть её с себя, как ошпаренный, а потом ещё и прогнать без каких-либо вразумительных объяснений, и тем более, когда она находилась в таком состоянии? Она всё равно не замечала его эрекции (и на вряд ли могла понимать, что это такое вообще), продолжала вжиматься в него, доверчиво цепляясь своими маленькими полудетскими пальчиками. И этот её запах, без примеси сухих парфюмов и дезодорантов – такой естественный, тёплый, прогретый на свежем воздухе горячим солнцем (пусть немного и подпорченный алкогольными парами креплёного портвейна), почти забытый, но такой до боли знакомый – запах из их детства, запах яркого летнего дня, в солнечных лучах которого он впервые заметил её у них во дворе. Запах чарующей ностальгии.
Он так и не смог забыть этого прощального с его малышкой инфантой Иоанной вечера. Казалось, теперь он мечтал поскорее сбежать из Каслфорта по большей части из-за неё. Словно не хотел наблюдать, как она вскоре тоже начнет взрослеть, обретая чувственные женственные формы и более утонченные черты лица, как изменится её взгляд – с доверчивой наивности в оценивающий ментоловый бриз, от которого у любого счастливчика вскроет сладким ознобом далеко не один позвоночник и немеющие ладони.
Рик не знал откуда, но был уверен, что она превратится в настоящую красавицу и от былой схожести с инфантой Испанской не останется даже слабого намека. И эти её надутые пухлые губки и три вертикальные складочки на переносице, которые он все эти годы мысленно называл "я хочу только так, как хочу именно Я!" впоследствии станут вызывать у мужчин весьма неадекватную реакцию с не менее волнительным чувством страха.
И он действительно, как ему тогда наивно чудилось, сумел сбежать от всего этого и не только из маленького и слишком тесного городка, из которого он вырос ещё задолго до своего окончательного отъезда. Может он так же мечтал избавиться от того мальчишки с его странным мироощущением и необъяснимыми желаниями? Не удивительно, что воспоминания о картине с маленькой инфантой продолжали преследовать его едва не на протяжении всей последующей жизни. Ещё в колледже он перерыл не одну студенческую и городскую библиотеку в поисках других портретов и исторических справок об этой королевской особе. Детская страсть и увлеченность, не оставляла его едва не на протяжении всей последующей жизни, то вынуждая противостоять собственным привычкам и пристрастиям, то толкая неосознанными порывами за подсознательными импульсами казалось бы давно выдрессированного тела.
Первая женитьба на популярной в те времена начинающей актрисе молодежных сериалов Шэннон Прайс стала чуть ли не открытым вызовом самому себе. Невысокая черноглазая и эффектная брюнетка горячих южных кровей была абсолютной противоположностью устоявшимся предпочтениям Рика. Они познакомились впервые на рекламной вечеринке в честь предстоящего мотозабега на гоночной трассе Моторленд Арагон в Альканьисе и уже через пару часов, нарушая все спортивные режимы и четкие указания тренеров Баумана, оказались в одной постели в номере Шэн. Это позже Шэнни откровенно признается, что не смогла устоять перед непосредственным и таким чарующим обаянием двадцатилетнего красавчика (что уж там теперь говорить об его обезоруживающей улыбке прирожденной фотомодели), ведь она никогда до этого не отличалась столь вызывающим поведением. И даже в будущем она не раз будет ставить ему это в укор, ревнуя едва не ко всему что двигалось и не важно какого пола или марки производства (да, мотоциклы тоже входили в число особо выделенных счастливчиков).
