Любовь вне правил. Часть 1 (СИ) - Владон Евгения (книги полные версии бесплатно без регистрации TXT) 📗
- Набирают вес обычно по другим причинам! Поэтому они и торопятся выскочить замуж.
- Хорошо, будь так. – Гаррет явно сдержался от соблазна посмотреть на ручные часы. – Но речь сейчас о том, что тебе действительно необходим хороший и настоящий отпуск, тот который расслабляет не только тело.
- И почему именно в Сейнт-Анну, а не в ту же Бразилию? А может я хочу слетать в Париж и вместе с тобой? Кстати, ты так и не ответил, почему билетов четыре. Ты тоже полетишь?
- Ты хочешь в Париж?
- Я вообще никуда не хочу! Я о том, что кто-то вдруг решает куда и с кем мне лететь вопреки моим собственным желаниям и планам!
- Полететь я с тобой не смогу, поскольку у меня аврал на работе, пришлось взять несколько дополнительных дел (ведь теперь из них двоих работал один Парчер, а счета на свадебные расходы обещали быть астрономическими). А с кем лететь, тут ты вольна выбирать на своё личное усмотрение. Я просто сказал Бауману, что у тебя есть две неразлучные подружки, без которых ты никуда не ходишь, включая твою старшую сестру Терри. Вот поэтому количество билетов и номеров-люксов в отеле "Риена-Гранде" выросло сразу до четырех мест.
- "Риена-Гранде"? – Джо не узнала собственного голоса. Она вообще не думала, что-либо говорить. Слова сами собой вырывались из перехватившего внутренним волнением горлышка: - Это тоже Его отель?
Уточнять, чей именно это отель, было не нужно. Но ей определенно не нравилась собственная реакция на всё услышанное и происходящее.
- Да, и все четыре номера забронированы на две недели. Обслуживание, еда, выпивка и посещение прочих развлекательных комплексов гостиницы, включая все три казино господина Баумана, – всё входит в проплаченный счёт поездки. Так что, я бы на твоём месте не стал по долгу раздумывать. Подобные подарки на голову каждый день не падают. И если ты всё-таки захочешь отказаться... тут буду удивлен даже я!
Впервые Джоанн не знала, что ответить. У неё просто отключился мозг со способностью соображать и думать. А ещё она вовремя заметила, как у неё трясется под столиком правая нога, выбивая голой пяткой по ламинированному паркету беззвучной чечёткой. Она схватилась за коленку липкой от пота ладошкой, в неосознанной попытке подавить нервную тряску, как раз в тот момент, когда Гаррет начал подниматься из-за стола, наконец-то позволив себе посмотреть на часы.
- Разве он не улетает сегодня из Леонбурга? – вопрос вылетел из её рта до того, как она успела осознать, что сморозила непростительную глупость. Откуда она могла об этом знать?
- Да, сегодня, после обеда. Поэтому, он и встретился со мной вчера. – но Парчер почему-то не обратил на её вопрос никакого внимания, обойдя столик и нагибаясь над неестественно оробевшей невестой, дабы завершить утренний ритуал их семейного завтрака с последующим расставанием до позднего вечера. – А если сомневаешься, лететь или не лететь, посоветуйся об этом со своими подругами и сестрой. Что по мне, то тебе подобная поездка явно не помешает, а может даже пойдет на пользу. Всё, мне пора. Возможно опять буду сегодня поздно. Не скучай. И звони, если что важное...
Он нагнулся, коснувшись привычным жестом ладони и пальцев взъерошенных волос на шее Джо и поцеловал её в подставленные и очень сухие губки. Она ответила на его поцелуй машинально без каких-либо задних мыслей, поскольку мозг всё ещё отказывался включаться на полную мощность. Но она всё равно была не здесь и едва понимала, что делает и что происходит. Зато ей удалось придавить рукой ногу и снять с неё предательскую нервную дрожь.
- Люблю своего солнечного зайчика. – он снова улыбнулся, но на этот раз одной из тех редких и откровенных улыбок, которые хранил для самых особенных случаев и не менее особенных людей. Не ответить на неё Джо просто не могла. Только в этот раз её автоматическая улыбка прошлась холодящей отдачей по сердцу и лёгким. Ещё чуть-чуть и к глазам подступят слёзы.
- Люблю моего сладкого котика! – голос вроде не дрогнул, но говорить было очень тяжело.
И с какой это стати ночное пожелание перед сном вдруг перекочевало в их утреннее прощание?
- Может сегодня успею застать тебя неспящей? – это был скорее риторический вопрос и по большей части самому себе. Но Джо прекрасно поняла и значение этого "задумчивого" взгляда и что именно имел в виду Гаррет. Вот только связанные с подобными моментами волнение со сладким предвкушением не забились хрустальными колокольчиками в районе солнечного сплетения и внизу живота. Ей стало ещё холоднее от ещё более усилившегося и беспрестанно наползающего страха. И она никак не могла дать определение всем этим чувствам и ощущениям. Вина? Паника? Не спадающее предчувствие чего-то запредельно плохого?
Бауман встречался с Парчером без какого-либо намека на угрызение совести перед другом сразу же на следующий день после... Боже правый...
Ей стало ещё страшнее. И даже слегка поплохело (а может далеко не слегка). Мало того этот... вконец потерявший стыд Тарзан с набедренной повязкой из банного полотенца не побоялся встретиться лицом к лицу с обманутым им другом, так ещё и решил с его же помощью провернуть свою очередную аферу?
Нет, вы только подумайте! Каков наглец и мерзавец! И ведь точно знал, как она себя поведет!
Действительно знал? Всё-всё-всё? Даже то, на что она решится в ближайшие пару часов?..
* * *
Кажется, ему тогда было десять и он заканчивал на тот момент младшую школу, собираясь перейти в общую среднеобразовательную в том же учебном заведении их маленького и такого тесного даже для ребенка провинциального городка. На весенних каникулах родители всех будущих "выпускников" решили устроить своим деткам-непоседам нежданный сюрприз – сброситься на школьную поездку в ближайший учебный центр университетского города Кейдтон. Обычно подобные поездки были едва не обязательными мероприятиями, особенно, если дело касалось посещения музеев, зоопарков и прочих детских театров, вписывающихся в школьную программу обучения. Но чаще все эти редкие путешествия в другие (пусть и ближайшие к Каслфорду), но более крупные населенные пункты запоминались именно возможностью увидеть мир за пределами давно приевшихся улочек и изученных вдоль и поперек районов родного города. Правда ту поездку Рик запомнил совсем с другой и самой неожиданной для него стороны.
Их всех повели тогда в большущий в Кейдтоне музей естествознания. И как большинство мальчишек своего возраста Рик жаждал попасть в галерею с чучелами доисторических обитателей планеты и в буквальном смысле заглянуть в пасть настоящего тираннозавра. Только от былого ажиотажа и нетерпения не осталось и камня от камня. Секции с экспонатами и панорамами из динозавров и каменных эпох оставили где-то на самый конец экскурсии, но Рик напрасно переживал, что до этого времени умрет от смертельной скуки, пока их будут водить по галереям с картинами из разных столетий последнего тысячелетия. Буквально через пять минут он забыл и о гигантских рептилиях и о возможности незаметно выскользнуть из группы школьников, чтобы самому устроить исследование местных достопримечательностей.
Они остановились перед большущей картиной-копией под названием "Менины". Невероятно огромное полотно, под самый потолок далеко не низкого помещения, с которого на зрителя смотрели изображенные в свой полный рост участники одной известнейшей в мире художественной композиции – пятилетняя золотоволосая инфанта Маргарита Тереза Испанская в окружении нескольких не менее детально прописанных фигур её личной свиты.
Сопровождающий их экскурсовод с воодушевлённым знанием предмета на твёрдую пятерку с плюсом рассказывал историю мирового шедевра и воспроизведенный на нём замысел художника. Но Рик слушал его тогда в пол уха. Всё внимание десятилетнего мальчишки было намертво приковано к трёхмерному изображению воистину фантастической картины. Никогда ещё рассматриваемые им с близи художественные полотна не производили на его сознание столь неизгладимого впечатления. Может виною были сами участники изображенной портретной композиции, которые смотрели на зрителей с разных точек холста, как из открытого портала в параллельное измерение? И они на самом деле казались живыми и необычными. Хотя сильней всего его почему-то впечатлила ладная кукольная фигурка и застывшее личико златокудрого ангела по центру. Ребенок-принцесса, девочка королевских кровей с манерной грацией и в позе урожденной аристократки. Почему именно она так запала в его память, а не страшная большеголовая карлица в правой части картины или хотя бы сам художник за углом высокого холста, всматривающийся в стоящую напротив чету испанских монархов? И почему он не мог не думать именно об этой картине и об этой давно умершей девочке, испытывая необъяснимое волнение при воспоминании о ней, не важно, где бы он после этого не находился – по возвращению домой в Каслфорт или уже дома, спустя несколько дней после поездки в Кейдтон?
