Злобный босс, пиджак и Танечка (СИ) - Алексеева Оксана (лучшие книги TXT) 📗

Глава 23. Андрей

— Еще раз повтори! Он знал?

Коля уже десять раз повторил, а я поверить не мог потому и требовал. Друг уже раздраженно пожимал плечами:

— Говорю же, знал! Владимир Александрович не мог до тебя дозвониться, потому набрал меня. Я и не думал, что это тайна — сообщил, что ты с Таней в загородный дом рванул. Поработать! — и многозначительно улыбнулся.

М-да... То есть отец точно понимал, что Таня где-то там и все слышит. Все сказанное было сказано не для меня, а для нее. И про квартиру, И про отца, и про ее место. Но зачем? Отец всегда был циничным и расчетливым, но такого даже я от него не ожидал. Какие-то рамки должны быть! Зачем обижать, да что там — практически унижать, человека? Ведь сам считает ее прекрасной помощницей для меня! Это хорошо, что я вовремя сообразил и остановил ее от поспешных решений.

Но ведь все могло сложиться иначе. После таких новостей во мне взыграло чувство протеста, доселе неведомого уровня. Просто потому, что именно так именно с такими людьми нельзя.

Утром я ждал ее с вящим нетерпением. Боялся, что мои установки за время разлуки сойдут на нет: она снова встрепенется и заартачится. Но нет, Таня вышла — хмурая, удивленная. Это она меня, что ли, увидеть не ожидала?

— Мы теперь вместе на работу ходить будем? — спросила вместо приветствия.

— И возвращаться, — обрадовал я. Таня — немного медленная, не сильно обрадовалась.

Вздохнула и поплелась рядом. И только когда мы уже проходили мимо парковки, перешла на официальный тон:

— Андрей Владимирович, мы с вами почти все за выходные сделали. Скучно будет несколько дней.

— Вот уж придумала! Скучно тебе точно не будет!

— А это вы о чем? — зыркнула с подозрением.

— О том, что клиенты все равно будут звонить, а совещания проходят в штатном режиме, конечно.

— А-а, а я уж испугалась.

— Чего именно?

— Видимо, каких-то новых аттракционов. Все-таки с вами воевать мне было приятнее, чем воевать со всеми остальными.

Я бы приобнял ее, на ухо шепнул что думаю, но на глазах у свидетелей она явно начнет скромницу изображать. Потому для нее и осталось в тайне то, что мне тоже с ней приятно. Даже воевать. Нечасто. И исключительно для создания воинственного настроения.

День прошел спокойно, зато после нам снова «пришлось» возвращаться вместе.

Как только миновали парковку, она сразу перешла на ты:

— до сих пор не верится, что мы почти соседи! Это как-то... Кстати, я все же думаю, что покупка этой квартиры не оправдывается...

Я перебил, чтобы она неправильные вопросы задать не успела:

— Не почти, а соседи. Кстати, ты в курсе, что Коля с Леной уже встречаются?

— В курсе, — протянула она. — Шустрые они, сил нет.

Я ухватил ее за локоть и развернул к себе, останавливая. наклонился немного, чтобы слова звучали предельно серьезно:

— Таня, я вот что скажу: Коля — мой лучший друг Он может выглядеть идиотом и балбесом, но другом оттого быть не перестает!

— Не поняла, к чему это, — она опешила.

— К тому, что если твоя Лена обидит моего Колю, поматросит и бросит, как часто случается, то я за себя не ручаюсь!

— Чего?! — очень миленько возопила она.

Мне удалось не улыбнуться, повернулся и пошагал дальше, наслаждаясь продолжением:

— Это кто кого еще поматросит! Да моя Лена, в отличие от твоего Коли, ответственный и серьезный человек! Подожди, ты издеваешься? Признайся, что издеваешься!

Ни за что. Вот вообще ни в чем признаваться не намерен, кроме того, что мне очень нравится ее боевое настроение — прямо как ёршиком по спиночке. К сожалению, она очень быстро успокоилась и пошла рядом, недовольно побулькивая. Вот только когда я в ее подъезд направился, остановила:

— Стой, ты куда?

— Как куда? — я обернулся, чтобы она мое изумление оценить могла. — За пиджаком, конечно. У нас же теперь перемирие, союзники обязаны вернуть все трофеи.

— Я сама тебе отдам. Завтра!

А что это мы так глазками забегали? Не убрано? Бюстгальтеры на стульях валяются, а я типа ее бюстгальтеров ни разу не видел?

— Нет. Сегодня. Он мне срочно нужен, — заявил я, но отступил. — Принесешь сама.

— Именно сегодня?

— А что, он в таком состоянии, что прямо сейчас не реанимируешь? Что ты там вытворяла с моим любимым пиджаком?! — я показушно прижал ладони к щекам.

— Ничего я такого не вытворяла! — Таня сверкнула глазами. — Хорошо, сегодня занесу.

— Вот и славненько, — я уступил ей проход и отправился восвояси. — Заодно и поужинаем вместе. Раз уж я из нас единственный, кто умеет готовить.

Не остановился, чтобы ее взгляд оценить.

Таня как-то не особенно спешила. Точно, что ли, над пиджаком моим напоследок надругаться решила? Но я пока не паниковал — закончу с ужином, да к ней завалюсь, если у бедняжки чувство самосохранения отказало. Однако она все же пришла, когда я заканчивал. Протянула мне пакет: принюхалась в направлении кухни — а то! Я же знал, по каким рецепторам бить голодающих.

Вынул пиджак. Здорово, старый друг, давно не виделись, а о наших тайных встречах Танечка не догадывается — узнала бы, убила на месте, обоих. встряхнул, натянул на себя поверх домашней футболки. И заметил через отражение в зеркале, как она смотрит. Напряглась, губу закусила и отвернулась, будто бы неинтересно ей. Странная реакция, если честно. Это ей очень не нравимся мы с пиджаком или, наоборот, очень нравимся? Хотя на данный момент меня устраивало любое отсутствие равнодушия. Не стал снимать — все же отличная вещь, удобная, а Тане только полезно не в своей тарелке побывать.

подтолкнул в сторону кухни. Отметил про себя, что не сопротивляется — я вовремя ее прикормил. Но оказалось, что она просто хотела поговорить. И начала сразу, как только заняла место за столом:

— Андрей, я все не могу выкинуть из головы твоего отца. Вот честно тебе скажу, когда он позвонит — я не сдержусь и вылью на него все, что думаю! И будь что будет.

-— Так выливай, — одобрил я, хотя мне не нравилось, как она хмурится. Места себе из-за этого не находит, переживает.

— Выпью! — повторила она, а потом добавила менее уверенно: — Или нет. Не смогу, наверное... Знаешь, Андрей, я и тебе помочь хочу, но тебе я только на работе и могу помогать — нет лучшего способа доказать, что он был неправ на твой счет, — это предъявить результаты, к которым придраться невозможно. Никак ты в этой войне иначе не победишь.

Как ни прискорбно было признавать, но она права:

— Да, об этом мы с тобой уже договорились. И, если честно, я рад, что ты будешь на моей стороне. С такой двинутой на порядке занудой я, по крайней мере, могу быть уверенным в тылах. А это важный факт. Возможно, самый важный из всех.

Она задумчиво кивнула:

— А личное — оно личным и остается. Зацепило меня, конечно, так и подрывает — позвонить и на место поставить. И пусть он хоть ядом захлебнется, хоть вообще мне жизни не даст, но на душе полегчает. Да вот только я тогда рискую, что мой папа узнает, твой вряд ли с ним церемониться будет, когда я его всерьез разозлю.

И вспоминаю мелочи какие-то, которые совсем не мелочи. Ты знаешь, что твой отец с похоронами мамы помогал? Папа тогда просто на части развалился, один с тремя детьми остался — и пусть мы почти взрослыми были, но до того времени он всегда был на работе, даже подхода к нам не знал. И, — она надолго погрузилась в себя, — я хорошо помню, что Владимир Александрович тогда заявился. Громко так говорил, мы все вздрагивали после долгой тишины, все хлопоты на себя взял, даже родню из других городов сам обзванивал. Вот зачем он это делал, если это просто секретарь, которого он за человека не считает?

Я в общих чертах был в курсе истории, но точного ответа не знал:

— Не преувеличивай. Твоего отца он все же уважал и должное ему отдавал.

— Ну да, — Таня скривилась. — Вот только настоящее его отношение выяснилось, когда речь обо мне зашла. Нет, Андрей, я никогда со своим папой так не поступлю.