Девочки-лунатики (СИ) - Ланской Георгий Александрович (полная версия книги txt) 📗
— Ну, так давай выпьем?
Карина дернула бровями и ничего не сказала.
— Ну, чего? Или слабо?
— Ничего не слабо.
— Ну, так давай!
Карина пожала плечами и вытянула руку вперед, но едва их локти сплелись, как в кармане задергался и засвистел телефон, оповещая о пришедшем смс. Она торопливо выдернула руку, сунула Вадиму свой стаканчик и достала телефон. Прочитав сообщение от Сашки, Карина рассмеялась. Перегнувшись через ее плечо, Вадим тоже уставился на экран, прочитал сообщение и его брови поползли вверх.
— «Ложусь спать. Моя дыра свистит пуще прежнего»… Ничего себе у вас разговоры, девочки. А мне в ваших играх позволите поучаствовать?
— У подруги в комнате окно плохое, — рассмеялась Карина. — Откуда-то дует ветер на разные голоса, спать не дает. А вы что подумали?
— Ну… Это самое…
— Какой неуместный эротизм! — заключила Карина и, хмыкнув, покатила свой чемоданчик к выходу на взлетную полосу.
Глава 7
Бангкок встретил влажной духотой, которая придавила участников телепроекта сразу, стоило выйти из самолета и пройтись по длинному застекленному коридору. То ли там не работали кондиционеры, то ли ужасающая жара тропиков проедала дыры в любом материале, но Олеся, еще не дойдя до будок паспортного контроля, почувствовала себя плохо. В висках застучало, дышать стало тяжело.
Звездам, конечно, было проще. Они преспокойно прошли через вип-зону. Замешкавшейся Олесе пришлось отстоять небольшую очередь, и только потом торопливо догонять группу. Хорошо еще, что громадина аэропорта была оборудована бегущими дорожками: встал и катись себе, а потом переходи на другую, если шагать невмоготу.
Получив багаж и обменяв деньги, Олеся присоединилась к остальным участникам проекта, отметилась в списке и прошла в спасительную прохладу автобуса. Сердце трепетало, предвкушая приключение.
Кастинг она прошла без особого труда, спасибо Васятке, который, к слову сказать, оказался за бортом, вылетев с полосы препятствий. А нечего так много курить. Впрочем, оно и к лучшему, некому будет раздувать щеки и корчить из себя обиженного. Знаем мы таких, потом до конца жизни будут попрекать своими благодеяниями. И вообще, лучше с ним больше не общаться!
Собрав участников проекта, автобус, наконец, выехал со стоянки аэропорта и покатил к морю. Олеся, уставшая после ночного рейса, поначалу еще разглядывала пейзажи, а потом прикрыла глаза, погрузившись в собственные мысли. Да и, к слову, смотреть особо было не на что. Автобус быстро выехал на автостраду, оставив Бангкок позади, пейзаж за окном был достаточно однообразным: тусклые пожухлые пальмы, болота, по которым прохаживались длинноногие аисты, зеленые джунгли вдали, ничем не отличающиеся от родных лесов, да небо, серое, затянутое влажными парами. Олеся долго вглядывалась в зеленые равнины болот, не мелькнет ли где плоская крокодилья морда, хватающая зазевавшуюся добычу, но так и не увидела. А говорили, что крокодилы там всюду!
Пассажиры быстро угомонились и дремали, приняв во внимание, что до отеля в Паттайе ехать около двух часов. Олеся прикрыла глаза.
Пряников настоял на своем, а она так и не смогла отбиться от его требований. Олеся выдержала довольно изнурительную фотосессию в роли развратной Снегурочки, а потом снялась в задуманном фильме, где ей пришлось изображать ожившую куклу.
Быть Галатеей оказалось непривычно утомительно, поскольку все это действительно смахивало на некрофилию. Двигаться нельзя! Моргать нельзя, терпи, сколько можешь, да и в партнеры достались какие-то непривычные новички, которые даже не пытались ее беречь, вертели во все стороны, как им хотелось, не слушая команд режиссера, да еще ржали, как кони.
Уроды!
Съемки нового фильма, где на корпоратив компании приходят фривольные Деды Морозы и Снегурочки передвинули на конец декабря. Именно в этот момент Олесе позвонили из Останкино и сообщили, что она утверждена на «Остров Робинзона».
— Андрюш, — сказала она Пряникову, — я от тебя ухожу.
Учитывая, что это сообщение последовало сразу после тривиального в их отношениях секса на съемной квартире, никакой реакции не последовало. Пряников валялся на кровати рядом с ней, проводя пальцем по ее влажной от пота спине. Его лицо, разъеденное оспинами, было благодушно-ленивым.
— Опять? — снисходительно спросил он.
— Не опять. Я, правда, ухожу, — раздраженно произнесла Олеся, и поднялась было с постели, но он схватил ее за руку и, уложив на лопатки, подмял под себя.
— И куда ты уходишь?
— Какая тебе разница? — возмутилась она, но Пряников держал ее крепко, ерзая от нарастающего возбуждения.
— Куда тебе торопиться-то?
— Пусти!
— Сейчас еще разок, и пойдешь…
— Да отпусти ты, придурок! — взвизгнула Олеся, но он уже активно шуровал руками по ее телу. Она побрыкалась, больше для самоуспокоения, зная, что этот кобелина никогда не упустит возможности удовлетворить свою похоть, а потом предпочла уступить, без удовольствия перенося всплески его желания.
В душевой, смывая с себя его запах, решила: хватит! Если до того момента были какие-либо сомнения, остаться в порно-бизнесе или уйти, то сейчас решение было принято.
Перспектив — ноль. Личной жизни — ноль. Не считать же за таковую служебный секс с партнерами по фильму или эти торопливые случки в чужих, каждый раз новых домах, отдающих казенщиной, несмотря на внешние попытки уюта? Деньги? Ну да, деньги, пропади они пропадом… Куда же без денег? От бесконечных съемок, чужих мужских тел, Олеся чувствовала себя старой и разбитой, и, засыпая в своей комнатке, частенько завидовала куда более удачливым. Та же самая Катя, будучи порноактрисой, имела куда больше: собственную квартиру, деньги, ребенка, мужа, в конце концов, пусть даже такого козла, как Пряников.
А что у нее? Ни ребенка, ни котенка. Подружек — и тех нет. Не считать за таковых Катьку и сотоварищей, порочных до кончиков ногтей.
Себя Олеся порочной не считала. Подумаешь, снимается в порно! К белому лебедю грязь не пристает.
Выйдя из душа, Олеся наткнулась на Андрея, который, не удосужившись одеться, прошлепал на кухню, зажав в зубах, дымящуюся сигарету. Из открытого окна дуло ему прямо в спину. Еще несколько дней назад, Олеся бы кинулась прикрывать ненаглядного от сквозняка, а сейчас — нет. Даже не шевельнулось ничего.
В его наготе не было ничего возбуждающего, или даже приятного. Рыхлая белая кожа, ассоциирующаяся с наваленными на рыночный прилавок куриными окорочками, вызывала даже омерзение. Подумать только, когда-то эту внешне полудохлую тушку хотелось прибрать к рукам и никому не отдавать.
«Чтоб тебя насквозь просвистело», — пожелала она.
— Послезавтра начинаем съемки «Новогодних приключений», — проинформировал Андрей, выдыхая сизый дым через ноздри, не подозревая об убийственных мыслях Олеси. — Эх, надо было раньше, боюсь, что к праздникам не успеем смонтировать… Ну, ничего, у меня есть материал из архивов. В общем, будь готова. Отоспись, отдохни. Снимать будем в полном аврале.
— Я тебе сказала, что ухожу.
— Чего?
— Ничего. Ты вообще слушаешь? Не будет никаких съемок больше. Все, наигралась я, не хочу больше.
Пряников поморщился, выдохнул и помахал рукой, разгоняя клубы дыма. Разметав серое облако по кухне, он миролюбиво произнес:
— Чего ты опять начинаешь? Катьки на этот раз не будет там, можешь успокоиться, никто тебе дорогу не перейдет.
— Да срать я хотела на Катьку, и на тебя, и вообще на всю вашу гребанную студию! — заорала Олеся. — Я тебе сказала: всё! Всё!!! Камера — стоп!!!
— Стоп будет, когда я скажу, поняла? Или ты забыла, откуда я тебя вытащил?
Олеся захохотала. Надо же, какое самомнение!
— Откуда ты меня вытащил? Откуда, Андрюша? Я что, проституткой была, как Аленка? Или наркоманкой конченой, как Дашка или Верка? Я, твою мать, обычной девчонкой была, которая хотела в кино сниматься, понял? Обычной! Без всяких там жизненных драм и проблем, пока в ваше болото не попала! Так что не надо мне тут разговоров, что ты меня на помойке нашел!
