Любовные игры - Роджерс Розмари (е книги .txt) 📗
Они больше не обменивались словами, было слышно только их прерывистое дыхание да стоны, вырывавшиеся у Сары из горла. «Господи! — словно в тумане думала она. — Не верю, что это происходит со мной наяву и что я в самом деле хочу этого!» Потом она вообще перестала думать о чем бы то ни было, впервые в жизни давая волю чувствам — словно падая с огромной высоты, кувыркаясь в воздухе. Ее затягивал зловещий омут. То, что он проделывал своими пальцами, было поистине чудовищно.
И наконец настал миг, когда он понял: больше нет необходимости держать ее руки, которые, перестав колотить его по плечам, судорожно вцепились в него.
Он трогал ее там, где ей хотелось, чтобы он ее трогал, отыскивая нервные окончания, о существовании которых она и не подозревала. Сара уже почти сдалась; все ее тело разрывалось на части, яростно билось в водовороте чувств; она вся выгибалась навстречу острой, почти желанной боли. Потом все ее естество пронзила иная боль, не имеющая ничего общего с физическими страданиями. Сара издала звериный вопль и сама не услышала его из-за своего бешено стучавшего пульса.
Еще… еще… и — просто невероятно — еще! Она не предполагала ничего подобного, не представляла и еще менее могла бы описать или хотя бы объяснить происходящее. Все, что она чувствовала, это движение его тела на ней и внутри нее — тела, заполняющего вакуум, унося ее к вершинам немыслимого блаженства.
Свободное падение на землю было похожим на пробуждение от транса. Сара уже не была прежней. Она ощущала себя страстным, чувственным существом, способным желать и утолять желание. Она совсем очнулась и отдала себе отчет в том, что лежит на скомканной и слегка влажной простыне. Марко продолжал жестом собственника сжимать ее в объятиях. Неужели он уснул? Если после всего он скажет что-нибудь грубое или насмешливое, она…
Он слегка изменил положение, чтобы уменьшить для нее тяжесть своего тела, и пробормотал, прижавшись ртом к нежному, чувствительному местечку между ее плечом и шеей:
— Боже мой, до чего ты соблазнительна! Такая тугая и теплая… Просто невероятно: я снова хочу тебя!
Хриплый звук его голоса заставил вибрировать ее чуткую плоть, наполнив ее одновременно и страхом, и… Его слова разбудили дремавший в ней первобытный инстинкт, и Саре захотелось дотронуться до него, сжать в объятиях, ощутить внутри себя. Погладить его черные как смоль волосы. Проверить, сможет ли он снова пробудить в ней ту же страсть и то же чувство свершения.
Руки Сары пустились путешествовать вдоль его спины, вернулись к плечам и затылку. Оттуда одна ее рука снова скользнула вниз, так далеко, как только могла достать. Она будто искала то место, где их тела слились воедино.
— Колдунья! — хрипло шептал Марко, и от его дыхания шевелилась прядь волос у нее на виске. Он снова начал двигаться и разрастаться у нее внутри, руками ухватив ее за волосы и притянув к себе лицо, которое вдруг начал покрывать бешеными поцелуями.
Все книги, которые ей доводилось читать, и все подруги утверждали, что ничего подобного не бывает. Так скоро!.. К своему торжеству, Сара убедилась, что они говорили неправду.
Она все еще плыла куда-то во сне, чувствуя себя легкой, как перышко, и вдруг услышала: он что-то сказал — но что? Сара сквозь сон повернулась к нему лицом, пробормотала что-то невнятное и крепко прижала Марко к себе.
Это было похоже на одно из тех слов, которые мужчины-итальянцы часто употребляют, обращаясь к своим любовницам. Сара невольно улыбнулась во сне.
Любовница! Кто бы мог подумать, она стала чьей-то любовницей, и даже не чьей-то, а Марко, и это уж совсем не лезло ни в какие ворота: ведь вначале она его ненавидела.
Больше она ничего не помнила, ничего не осознавала до тех пор, когда солнце коснулось ее своими жаркими лучами. Потом пришло чувство утраты.
Может быть, все это лишь приснилось ей? Сара протянула руку и нахмурилась, когда рука встретила одну лишь подушку. Так это все-таки был сон? Пошевелившись, она сморщилась от непривычной ломоты во всем теле. Сара заморгала и поглядела в сторону окна. Сквозь незанавешенные окна струился яркий свет. Она издала приглушенный стон и повернулась, чтобы взглянуть на другую сторону постели.
О черт! Лучше сейчас не думать обо всем этом. Но вопреки ее воле на Сару нахлынули воспоминания. Она машинально прижалась щекой к подушке, устремляя невидящий взгляд в стену. Выходит, это все-таки произошло? Но до чего же странно, что ее первым мужчиной стал именно Марко, единственный из всех, кого она была готова презирать еще до того, как познакомилась с ним. Марко околдовал ее своими поцелуями, сделал такой, какой хотел ее видеть, заставил соответствовать своим ожиданиям. При этом он все еще пребывал в уверенности, будто она — Дилайт, чье имя он шептал, занимаясь любовью с Сарой, обыкновенной, серенькой девушкой, которая всегда жила по правилам и вовсе не принадлежала к числу тех женщин, которых мужчины называют сексапильными.
Что, ради всего святого, ей теперь делать?
В натуре Сары было много от отца, воспитавшего ее разумной и практичной девушкой. Осмотрительность прежде всего! Но оказалось, что она переняла кое-что и от матери: всю страстность, все безрассудство, которые ее учили безжалостно подавлять… Ради чего?
Сара потянулась, и всем ее существом овладела сладкая истома. Она вспомнила Марко и подумала: нет, не сестра, а она сама заслужила все те слова, которые он говорил ей раньше. Но она не испытывала ни вины, ни раскаяния. Марко желал Сару и был с ней — даже если считал, что обладает другой. Она-то знала: каждой клеточкой своего тела, радостно и бесстыдно!
Что сделано, то сделано, нужно идти вперед. Она вызвала в памяти нагое тело Марко, игру его мускулов под ее руками. Краснея, вспомнила о том, как его пальцы исследовали каждый дюйм ее тела, проникая в самые укромные уголки, узнавая о ней то, о чем она и сама не догадывалась. Сара беспокойно заерзала на постели. Конечно же, он оставил ее из-за слуг. Когда он вернется?
Глава 27
Однако по прошествии некоторого времени ее душой овладели сомнения, а вместе с ними вернулись и остатки здравого смысла, чуть было не окончательно утраченные вместе с опостылевшей невинностью. А каково будет встретиться лицом к лицу с Серафиной — ведь эта ушлая женщина мигом сообразит, что произошло ночью. Сара состроила гримасу. Она уже подумывала о том, чтобы самой постирать запачканные простыни, но Серафина заглянула в ее покои раньше, чем успела наполниться ванна. Конечно, она моментально схватила взглядом все подробности, включая брошенную в угол мятую ночную рубашку с оторванным кружевом.
Сара невольно залилась краской, точно самолюбивый подросток.
При виде простыней, которые Сара как раз срывала с кровати, экономке на миг изменила ее обычная невозмутимость, однако она и виду не подала, только позволила себе замечание:
— Пусть синьорина не утруждает себя, я сама обо всем позабочусь. — Она услышала шум воды и покачала головой. — Если бы вы позвонили, я сама приготовила бы вам ванну. Пожалуйста, в дальнейшем зовите меня сразу, как проснетесь.
Дело не в словах, а в подтексте, думала Сара, сидя в своей роскошной благоухающей ванне и тщетно пытаясь расслабиться. Как ни старалась она скрыть свои истинные чувства, Серафина угадала и приняла к сведению перемену в ее положении. Отныне она лично будет заботиться о порядке в сариных апартаментах, белье и утренней ванне. Сара жалобно улыбнулась своему отражению в мутном от пара зеркале. Как он назвал ее ночью — куртизанкой? И при этом почти рычал. Да, она определенно начинала чувствовать себя куртизанкой. Интересно, скольких женщин он держал в плену ради своего удовольствия? А потом, когда они приедались, безжалостно изгонял, откупившись какой-нибудь дорогой безделушкой или новеньким автомобилем.
Что ж, бойко бежали ее мысли, пожалуй, я соглашусь на машину. Вот только чувствам почему-то недоставало такой же бойкости…
