Дорога к тебе - Делински Барбара (лучшие книги онлайн .txt, .fb2) 📗
— Вы ведь, наверное, еще не ели? — спросила она, разгружая сумку.
— Еще нет.
Она протянула ему два сандвича, завернутые в полупрозрачную белую бумагу.
— Это из булочной Элизы. Один — индюшатина со швейцарским сыром, салатом и помидорами, ну и с горчицей. Другой — ростбиф с приправами. Выбирайте.
— А какой вы хотите?
Улыбнувшись, она покачала головой.
— Из всех подруг Рэйчел я наименее стеснительная. На вашем месте я бы выбрала то, что мне больше нравится. А то потом выбора может и не быть.
С Фэй Джек с самого начала чувствовал себя легко и свободно. Он взял сандвич с ростбифом.
— Спасибо. Это царское угощение.
Вытащив две бутылки диетической кока-колы, Фэй подала ему одну из них:
— Вот видите? Здесь выбора у вас нет. — Потом с улыбкой сказала Рэйчел: — Что касается бывших мужей, то этот не так уж и плох. — Она коснулась щеки Рэйчел.
— С ней все будет хорошо, — сказал Джек. — Как только внутренний ушиб пройдет, она придет в сознание. А после этого прямиком отправится домой.
Фэй кивнула. С минуту она молчала, потом прижала руку к груди и сделала глубокий вдох.
— Вы знаете, что в этот понедельник Рэйчел в первый раз пропустила собрание клуба книголюбов? Впервые за пять лет. Это что-то!
— Это так много для нее значит?
— И для нее, и для всех нас.
Уступив Фэй ближайшее к кровати кресло, Джек принес себе другое. Обычно, когда приходили подруги Рэйчел, Джек отодвигался к окну.
— А почему? — спросил он, проглотив кусок сандвича.
— Почему так много значит? — Фэй на минуту задумалась. — Потому что мы дружим и все мы разные. У каждой своя жизнь, мы не часто видимся между собраниями, но тем не менее мы стали очень близки. Когда обсуждаешь книгу и касаешься личных тем — тогда ты поневоле открываешься. Вероятно, я знаю этих женщин лучше, чем многих из тех, кого вижу каждый день. Думаю, именно тот факт, что в жизни мы никак не связаны между собой, и дает нам возможность говорить откровенно.
— И что, устанавливается мгновенное взаимопонимание?
— Да нет, не мгновенное. Некоторые долго чувствовали себя неуютно, выслушивая признания остальных во время дискуссии. Между нами не сразу возникла… духовная связь. — Фэй засмеялась. — Знаю, это звучит банально, но именно так и обстоит дело. Мы научились доверять друг другу. Кстати, мы тут не одиноки. В городе есть еще с десяток подобных клубов.
— И все из-за Опры?
Фэй снова засмеялась:
— Нет, наш клуб был создан задолго до этого. А некоторые из тех, других, существуют вдвое дольше нашего. Я даже слышала о клубах, которые объединяют уже второе поколение. Причем мы не клуб фанатов. Мы не боимся обсуждать недостатки книг. — Она нахмурилась. — В этом есть необходимость.
— В обсуждении недостатков?
— Во взаимной поддержке. — Задумчиво откусив кусок сандвича, она прожевала его. — Те, кому, как мне, за шестьдесят, знают, что такое жить в общине. Когда я была ребенком, мои бабушка с дедушкой жили в квартире этажом выше, две тети с семьями — через улицу, другие бабушка с дедушкой — в соседнем квартале. Моя мать располагала, выражаясь современным языком, встроенной группой поддержки. Потом наши родители купили дома и переехали в пригород, я и мои сестры окончили колледж, вышли замуж и уехали туда, куда нас увезли наши мужья. И внезапно оказалось, что поддерживавшее нас сообщество исчезло. Тогда мы, прогуливаясь по окрестностям с детскими колясками, подружились с другими матерями. Потом дети подросли, мы вернулись на работу, и там опять встретили пустоту. Сейчас молодые женщины, как правило, работают. Кто составляет их группу поддержки?
Джек представил себе Рэйчел в Сан-Франциско.
— Их мужья и дети?
Фэй печально улыбнулась:
— Этого недостаточно. Мужчины не понимают, что чувствуют женщины, а дети есть дети. Женщинам нужно общение с женщинами. Интеллектуальная дискуссия в клубе книголюбов может носить очень личный характер. Иногда мы обсуждаем книгу, а иногда обсуждаем себя. Некоторые книги настолько содержательны, что до своих проблем мы так и не добираемся. Другие же служат лишь в качестве затравки. — Фэй улыбнулась и снова дотронулась до руки Рэйчел. — Конечно, бывают какие-то чрезвычайные обстоятельства. Не можем же мы исключить Рэйчел из клуба за то, что она пропустила собрание в прошлый понедельник. — Она вдруг стала печальной.
Джек понимал, что она чувствует. Он и сам временами мог принимать участие в нормальной беседе — так, словно ничего не произошло. Но стоило ему взглянуть на Рэйчел, как внутри у него все переворачивалось. Теперь, когда синяк на лице начал проходить, она казалась еще более бледной. Явственнее проступили веснушки, словно дожидаясь, когда Рэйчел вернется к жизни.
Джек не мог себе представить, что этого не произойдет. Может, она и вправду моргнула сегодня утром?
— Посещение собраний нашего клуба строго обязательно, — вновь заговорила Фэй, видимо, желая отвлечь их обоих от грустных мыслей. — Это железное правило. У нас ведь всего семь членов. Если половина из них не явится, будет уже полная ерунда.
— Я до сих пор не могу ничего понять, — сказал Джек. — Рэйчел раньше никогда ни в чем не участвовала.
— Это в большом городе. Там везде люди, шум, везде что-то происходит. А в Большом Суре все по-другому. Каньон уже сам по себе изолирует тебя от мира. То, что Рэйчел больше всего в нем ценит, одновременно является и его главным недостатком. Художнику нужно побыть одному, но не все же время. Думаю, из-за этого у Рэйчел и возникло желание стать членом какой-то группы.
— А кто выбирает книги?
— Тот, у кого проходит встреча.
— А у Рэйчел они проходили?
— У всех проходили. Это еще одно железное правило.
— Разве не странно, что вы все вдруг отправляетесь в Большой Сур?
— Не более странно, чем когда она едет к нам. — Фэй вдруг печально вздохнула, и Джек понял, о чем она подумала.
— Авария могла произойти где угодно, — возразил он, вспомнив, что сказал патрульный полицейский. — Она могла направляться в Кармел совсем по другой причине, и все могло быть еще хуже.
У Фэй, однако, по-прежнему был удрученный вид.
— Расскажите мне, какие книги выбирала Рэйчел, — желая отвлечь ее, попросил Джек.
Фэй и в самом деле повеселела. Джеку нравилось, когда она улыбается — так было легче воспринимать действительность.
— Эта женщина в душе романтик, — лукаво взглянув на Рэйчел, сказала Фэй. — Однажды она заставила нас прочитать «Прощай, оружие!». В другой раз — «Тэсс из рода Д'Эрбервилей». И над обеими она плакала.
Джек попытался вспомнить, видел ли он когда-нибудь Рэйчел плачущей над книгой.
— Когда родились девочки, она читала не много. Разве что журналы. Девочки были очень активными. Если Рэйчел не занималась с ними, то рисовала. Пять минут чтения в постели на ночь — и она отключалась как по сигналу.
— Город ее утомлял, — сказала с порога Чарли Авалон — в очередном топике с бретельками, короткой юбке и туфлях на высокой платформе.
Джек встал. Чарли не входила в палату, и тогда Фэй сама к ней подошла. С минуту они стояли обнявшись — для поверхностного наблюдателя более чем странная пара, но с учетом слов Фэй все это выглядело совсем иначе. Когда Фэй вновь подошла к постели, Чарли последовала за ней. От предложенного кресла она отказалась, отказалась и от сандвича — просто стояла, держась руками за перила, и смотрела на Рэйчел.
— Я раньше жила в Сан-Франциско, — сказала наконец она. — Иногда мы о нем говорили.
— Вы его ненавидели так же, как она? — спросил Джек.
— Гораздо сильнее. Как раз она-то его защищала. Я знала, что именно в Сан-Франциско ее брак расстроился, но она никогда плохо не отзывалась об этом городе — до тех пор, пока мы не стали обсуждать «Теперь вы ее видите». Это о женщине, которая в сорок лет внезапно стала исчезать.
— Исчезать?
— В буквальном смысле слова. Рэйчел сказала, что в Сан-Франциско чувствовала себя именно так. Там было слишком много художников, слишком много народа, слишком много шума — происходило слишком много всего сразу, так что она не могла собраться с мыслями и начать рисовать. Там ей не за что было зацепиться. Она разлеталась в разные стороны, все выше и дальше.
