Любовь всей его жизни (ЛП) - Тейлор Фарра (читаемые книги читать TXT) 📗

— Хорошо, значит, ты определенно не спал с ней.

Он не мог сказать, она снова сомневается в нем, или просто его дразнит?

— Это она так сказала? — спросил он.

Райан помедлила.

— Однозначно, намекала на это. Она сказала, что ты был с ней каждую ночь.

— Конечно, на гастролях каждую ночь я был с ней. Но не в ее постели. Вот же маленькая лгунья.

Спустя мгновение Райан рассмеялась.

— Если бы в поездке было так же, как на «Ранчо Каньон», то она должна была бросаться на тебя каждые пять минут.

— Скорее, каждые пять секунд.

— А она симпатичная девушка.

— Она очень красивая, — пожал плечами Маркус. — Но она не для меня.

— Да? А я?

Маркус поднес ее руку к губам и покрыл поцелуями. Затем произнес:

— Я сейчас скажу тебе кое-что, просто чтобы ты знала, что ты значишь для меня.

Он сделал паузу для пущего эффекта. Он ничего не мог с этим поделать. Это в нем говорил артист.

— Что? — поторопила Райан. — Ну же, выкладывай!

— Ты первая, с кем я... был, после развода.

— «Был»? — ухмыльнулась она.

— Ты первая, с кем я целовался, занимался сексом, спал – называй это как хочешь.

Она посмотрела на него так, словно он только что сообщил ей, что был воспитан волками в пост-апокалиптическом будущем.

— Иди ты! — сказала она, хлопнув его по руке.

— Клянусь моими детьми. — Улыбнулся он, хотя она все еще продолжала скептически поглядывать на него. Его не волновало, верит она ему или нет. В конце концов, она поймет, что он говорил правду. Что он всегда говорил правду.

— Но ты тот, кто выставляет себя напоказ!

— А ты патологически застенчива, но кого это волнует?

Маркус наклонился, чтобы поцеловать ее, но Райан удержала его и вскрикнула в отчаянии:

— Я не могу понять, когда ты говоришь правду, а когда играешь.

— Это не спектакль. Я не хотел никого, пойми, никого, в течение четырех лет. Сначала я думал, что раз этот период моей жизни закончился, то моя главная работа на данный момент – просто быть таким хорошим родителем, каким я только смогу быть. Казалось, что романтическая часть меня просто, не знаю, умерла, что ли. Я смотрел на красивую девушку и абсолютно ничего не чувствовал, ничего. Но теперь я понимаю, что все это время я просто ждал тебя.

Все услышанное, должно быть, что-то сделало с Райан, потому что на этот раз она притянула его к себе, прижалась к нему губами, пробежалась пальцами по его волосам, пока страстно целовала этого прекрасного мужчину. Маркус был так счастлив, что она ему поверила. Он никогда ей не лгал, ни сейчас, и никогда и ни в чем.

Райан вывернувшись, оказалась сверху и оседлала его. Маркус взглянул позади нее, просто чтобы убедиться, что дверь в детскую была закрыта и заперта. Потом посмотрел на Райан, сидящую на нем, залитые мягким светом прикроватной лампы ее волосы спадали на голые плечи. Она была такой красивой.

— Ты снова уже готова, так скоро? — поддразнил он ее.

— Знаешь? — Улыбнулась она. — Думаю, да.

* * *

Райан лежала в постели уже сорок пять минут, разглядывая искусно задрапированную москитной сеткой кровать с балдахином, пока Маркус спал рядом с ней. «Через пять минут, я пойду», – подумала она. Неважно, насколько окончательной была победа Маркуса на слушании, она не хотела, чтобы, проснувшись, Шарлотта или Майлз, нашли ее в постели своего отца. Неважно, исчезли риски или нет, но на данный момент Райан была няней его детей. «Я действительно больше не «просто няня?» – думала она. Все-таки детей следует приучить к мысли, что после окончания тура, им необходимо находиться в более стабильной обстановке: дома.

Она смотрела на гладкую, мускулистую грудь Маркуса поднимающуюся и опускающуюся при каждом вздохе, и подумала, что, если бы они жили в своем пузыре, вдали от сложностей мира музыки и СМИ, она бы, наверное, безнадежно влюбилась в него. Она осознавала, что они никогда не будут жить в пузыре. Неужели они никогда не смогут начать жизнь для самих себя? Два дня назад она бы сказала, что это невозможно. Он был рок-звездой, слишком известным, чтобы просто исчезнуть в безвестной жизни. Он жаловался на гастроли и выступления, но она могла сказать, что он любил, по крайней мере, часть этого. И у нее были собственные цели и мечты, не предполагающие возможность повсюду следовать за этим мужчиной и его детьми. И где тут золотая середина?

Но проводить время с Маркусом и детьми – это чувствовалось так хорошо и так правильно, и они только что добились невероятной победы в ситуации, которая казалась совершенно безнадежной, прежде чем Маркус полетел в Лос-Анджелес. Неожиданно оказалось, что эта связь стала будто предначертанной им. Казалось, что она и Маркус могут сделать все до тех пор, пока стремятся быть вместе. Все, что им нужно было сделать – уточнить кое-какие детали. Неужели это будет так трудно?

В пять сорок пять утра Райан поцеловала Маркуса в щеку. Он улыбнулся во сне и повернулся к ней. Осторожно, чтобы не разбудить его, она бесшумно выскользнула из-под одеяла, оделась и вернулась в свою комнату, желая его, но понимая, что если будет терпеливой, то вернется к нему достаточно скоро.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

Жить в пузыре

В какой-то момент, во время почти недельного пребывания в Техасе, Шарлотта и Майлз уже начали считать наклейки на бамперах, призывающие употреблять говядину – «Коровы – это мясо», «Мясо: вот, что нужно на обед», «Что бы ни случилось в веганах, в веганах и останется»⁵³. Сегодня они должны были пересечь границу Восточного Техаса и Луизианы и добраться до трассы 87.

В течение первых трех недель после судебного заседания, чтобы наверстать задержку, вызванную визитом на «Ранчо Каньон», им пришлось совершать безумные зигзаги по всей стране. На второй неделе августа команда вылетела из Канзас-Сити в Портленд, штат Мэн, где их встретил автобус, и они начали трехнедельный заезд вдоль всего восточного побережья.

Райан все больше думала о фразе «жить в пузыре», и насколько точно она описывала гастрольную жизнь. Конечно, ей навсегда запомнятся волшебные детали, отличающие один пейзаж от другого: скалистые берега и отвесные скалы штата Мэн, невероятно пышные холмы Вермонта, и тот момент, когда она и Майлз, пока Шарлотта завтракала с отцом, заметили на реке Чарльз в Бостоне одинокого гребца, ведущего тонкую, как карандаш, лодку по воде, которая блестела, как сталь. Но это были украденные моменты, редкие перерывы в жизни на дороге, которая в основном характеризовалась поразительным сходством: через некоторое время и театры, и стадионы выглядели одинаково, и похожие, словно копии, люксы Маркуса – кровать с шуршащими декоративными шелковыми подушками и ненужной москитной сеткой, мягкий синий диван – тоже были совершенно одинаковыми, независимо от города.

В обеденный перерыв в Силвер-Спринг, штат Мэриленд, Райан с детьми шла следом за Маркусом между рядами в Таргете⁵⁴, куда они зашли, чтобы купить детям дополнительные пижамы.

— Прямо, как в Калиспелле, — сказала Райан. — Точно так же.

— Я знаю, разве это не здорово? — согласился Маркус.

— Здорово? — И тут до нее дошло, что никто не заставлял Маркуса каждый раз останавливаться в одной и той же сети отелей в точно таком же номере с точно такой же мебелью. Маркус, должно быть, хотел именно этого.

— Вся моя жизнь была полна перемен. К девяти годам я сменил шесть школ в четырех городах. Я нормально отношусь к переменам. Но мне нужно, чтобы некоторые вещи в моей жизни оставались стабильными.

Он схватил ее за руку и улыбнулся перед тем, как побежать и догнать бредущего впереди Майлза.

Райан про себя улыбнулась. Рок-звезда, которая стремится к комфорту привычной рутины? Маркус продолжал ставить ее в тупик на каждом шагу. Но что означала его потребность в однообразии? Была ли это естественная реакция на непредсказуемость кочевой жизни? Или это подразумевало, что где-то под своим рокерским фасадом Маркус Трой хотел, если и не окончательно осесть, то хотя бы начать осваивать более размеренную, нормальную жизнь не только для своих детей, но и для себя? Если бы они могли разобраться, стоит ли им остановиться на Монтане, Мичигане, Калифорнии или на каком-то четвертом варианте, о котором они еще не задумывались, у них бы все получилось, она знала это.