Не учите меня жить! - Кайз Мэриан (читать книги без txt) 📗
— Нет, Дэннис, — твердо возразила я. — Пойми, пожалуйста, что с ним я в эти игры играть боюсь: он способен неверно понять сказанное, даже если речь идет о самых простых вещах. Обычные при первом знакомстве хитрости и женские уловки — говорить «нет», подразумевая «может быть», и «может быть», имея в виду «да», — в этом случае могли бы все погубить.
— Ладно, если ты настаиваешь… Дальше что было?
— Он сказал: «Я так романтически настроен, ты будешь доедать пиццу?»
— Златоуст чертов, — без всякого восхищения пробормотал Дэннис.
— Я пришла в небывалое возбуждение, — продолжала я.
— А от чего тут в возбуждение-то приходить? — цинично заметил мой друг. — Заплачено же, значит, надо кому-то доесть, но что в этом возбуждающего, ей-богу, не понимаю.
Я оставила его мерзкую ремарку без внимания.
— А в постели он как, ничего? — спросил Дэннис.
— Пока не знаю.
— Как, ты ему не дала?
— Он и не просил.
— Но ведь вы провели вместе почти двадцать четыре часа. Тебя это не смущает?
— Нет.
Меня действительно это не смущало. Разумеется, такая скромность в мужчине не вполне обычна, но ничего неслыханного в ней нет.
— Он точно голубой, — сказал Дэннис. — Помяни мое слово! Разве тебе не обидно, что он не попытался тебя завалить? — в некотором недоумении спросил Дэннис.
— Потому-то мне и не обидно, — сказала я. — Мне нравятся мужчины, которые идут к цели медленно, которые хотят узнать меня до того, как уложат в постель.
Это была чистая правда, а вовсе не бравада для Дэнниса: мужчины, пребывающие в постоянной боевой готовности к сношению, большие взрослые дядьки с непомерными сексуальными аппетитами действительно меня пугают. Не понимаю мужиков с похотливыми взглядами, толстыми ляжками, волосатой грудью и массивным небритым подбородком, с эрекцией по шесть раз в час, воняющих потом, солью и сексом. Тех, кто входит в комнату, всем своим видом говоря: вот мой готовый к делу друг, а через пять минут прибудет и все остальное.
Подобные жизнелюбы приводят меня в необъяснимый ужас.
Возможно, я просто боюсь не оказаться на их высоком техническом уровне и быть жестоко раскритикованной. Такие мужчины могут выбирать любых женщин, каких пожелают, и привыкли брать от жизни лучшее. Если у одного из них в койке окажусь я, не имея ни груди, ни длинных ног, ни аппетитного загара, то не вызову ничего, кроме горького разочарования.
— Что все это значит? — спросят меня, как только я разденусь. — Ты совсем не похожа на ту, что я трахал сегодня днем. Ты вообще не женщина. Грудь у тебя где?
Я надеялась, что, если мужчина пообщается со мной, прежде чем мы вместе ляжем в постель, у меня будет больше шансов на то, что он поведет себя по-человечески и не станет надо мной смеяться. И будет снисходителен к моему очевидному физическому несовершенству, потому что я интересна как личность.
Не хочу сказать, что ни разу не спала с мужчинами, с которыми только что познакомилась. Пару раз бывало и такое. Иногда я чувствовала, что у меня просто нет выбора. Или человек очень мне нравился, и я боялась, что, если не отвечу на его приставания, он убежит и больше ко мне не подойдет. Если бы Гас настаивал на немедленном сближении, наверно, я бы уступила. Но его сдержанность обрадовала меня куда больше.
— Это все твое католическое чувство вины, — скорбно качая головой, изрек Дэннис. Надо было остановить его, пока он не напустился на католическую церковь, монахинь, братьев во Христе и как они калечат души юных неопытных созданий, с которыми соприкасаются, отнимая у них способность к свободным от чувства вины чувственным утехам. А то дискуссия затянется на всю ночь.
— Нет, Дэннис, от случайных связей меня удерживает не католическое чувство вины.
Подозреваю, что, будь у меня большая упругая грудь и длинные, стройные, лишенные целлюлита загорелые ноги, я легко разобралась бы со своими религиозными комплексами. Возможно, тогда я уверенно прыгала бы в постель к незнакомым мужчинам, не задаваясь вопросами морали и нравственности. Может, и секс как таковой действительно доставлял бы мне удовольствие вместо того, чтобы каждый раз становиться набором упражнений: вести себя так, будто получаешь удовольствие, пытаясь в то же время спрятать от глаз партнера излишки задницы, отсутствие груди, ляжки, которые тоже… ну, в общем, понятно.
— Итак, в результате, подводя, так сказать, итоги нашего разговора: что ты обо всем этом думаешь? — бодро спросила я. — Правда, он замечательный?
— Ну, не думаю, что это то, что нужно мне… Но, — поспешно продолжал он, — вообще он, кажется, симпатичный. И если ты упорно выбираешь мужчин без денег, надеюсь, ты понимаешь, что делаешь. Я бы не советовал, но, по-моему, я говорю со стенкой.
— А правда удивительно то, что предсказала гадалка? — просительно протянула я, чтобы направить его мысли в нужную колею.
— Не могу не признать, что попадание точное, — согласился он. — Безусловно, это знак. В обычных условиях я бы тебя предостерег, но, видимо, звезды распорядились иначе.
Именно это я и хотела услышать.
— Не считая отсутствия денег, он хорошо к тебе относится? — спросил Дэннис.
— Очень хорошо.
— Ладно. Для вынесения окончательного приговора надо все-таки на него посмотреть живьем, но до тех пор даю тебе мое временное благословение.
— Спасибо.
— В таком случае я бегу. Уже полпервого.
Заснула я счастливой.
30
Разумеется, на следующее утро, когда я проснулась и осознала, что сейчас нужно выползти из-под одеяла и идти на работу, настроение у меня было уже не то.
Мне хотелось спрятаться, но что делать: понедельник есть понедельник, а менять давно укоренившиеся привычки тяжко. Встреча с новым парнем, пусть даже таким замечательным, как Гас, не могла за одну ночь превратить меня в оптимистку, бодро вскакивающую с постели, не успеет отзвонить будильник, распевая: «Как здорово, что я не умерла ночью».
Не открывая глаз, я пошарила вокруг, нащупала кнопку выключения сигнала, выгадав себе еще пять минут тревожного от угрызений совести сна. Чего бы я сейчас не отдала за возможность не вставать! Все, что имею.
В ванной уже шумела вода. Отлично, там кто-то есть. Вставать, пока не освободится, бессмысленно. Еще пять минут свободы.
В комнату с шумом ворвалась Карен. Вид у нее был шикарный и очень деятельный, макияж — безупречный, что в столь ранний час производило несколько пугающее впечатление. Карен всегда выглядела ухоженной, как будто только что из салона красоты, и волосы у нее никогда не курчавились, даже под дождем. Бывают и такие люди. Но я к ним не отношусь.
— Люси, Люси, срочно просыпайся, — приказала она. — Я хочу поговорить с тобой о Дэниэле, был ли он когда-нибудь влюблен, я имею в виду, серьезно влюблен?
— Э-э-э…
— Брось, ты ведь его столько лет знаешь.
— Ну…
— Значит, не влюблялся, да?
— Но…
— А тебе не кажется, что сейчас ему самое время? — агрессивно осведомилась она.
— Да, — ответила я. Соглашаться всегда проще.
— Мне тоже.
Карен плюхнулась на мою кровать.
— И потом, я влюблена.
Мы немного полежали рядом молча. В ванной Шарлотта пела «Где-то над радугой».
— У этого Саймона, видно, прибор здоровый, — прокомментировала Карен.
Я кивнула.
— Ой, Люси, — драматически вздохнула она, — как на работу не хочется!
— И мне тоже.
И мы стали играть в «утечку газа».
— Правда, здорово было бы, если бы у нас на кухне случился взрыв газа? — спрашивала Карен.
— Да! Не очень сильный, но…
— Ну, достаточно сильный, чтобы мы остались дома…
— Но не настолько, чтобы кто-нибудь пострадал…
— Правильно, но дом будет частично разрушен, нас завалит, и мы застрянем здесь на несколько дней, будем только смотреть телик и листать журналы, и поневоле уничтожим все запасы в морозильнике, и…
Хотя «запасы в морозильнике» — не что иное, как полет безудержной фантазии. Там мы никогда ничего не держали, кроме огромного пакета зеленого горошка, который уже был, когда четыре года назад Карен поселилась в этой квартире. Иногда мы покупаем мороженое в больших коробках с твердым намерением лакомиться понемногу время от времени, чтобы хватило на месяц, но обычно оно не доживает до вечера.
