Предан(н)ая (СИ) - Катс Натали (прочитать книгу .TXT) 📗
Глава 59.
— Шанс на что, Сережа? — спросила Юлька, глядя в глаза тому, которого любила и который поступил с ней так подло. А потом сбежал, чтобы не отвечать за эту подлость.
— На любовь? — неуверенно спросил Сережа, — да… я понимаю… но, Юлька… как же это больно понимать, что сам, сам, своими руками сломал то, что оказалось так дорого…
— Думаю, я знаю… мне кажется, это так же больно, как понимать, что тот, который был для тебя дороже всего на свете, положил тебя под другого мужчину чтобы получить должность… — Юлька вытерла слезу, которая нарушала ее планы не плакать. Ей нельзя сейчас быть слабой, — нет… Сережи, такого шанса я тебе дать не могу. Понимаешь… эти чувства не вернуть, Сережа. А ты эгоист. И ты сам не сможешь быть вместе с той, которая любит тебя меньше, чем любила я. А я никогда не смогу снова полюбить хоть кого-нибудь так же… безусловно… как тебя.
— Юля, пожалуйста… я готов менять, — Сережа перебил ее и стукнул кулаком по подоконнику, — я еще никогда так ни перед кем не унижался, Юль… никогда никого не умолял так, как тебя… видишь, я уже меняюсь. Хотя больше всего мне хочется взять тебя в охапку и увезти. Но ты ведь мне этого никогда не простишь, да?
— Да, не прощу. Но я не договорила. Я готова дать тебе шанс, Сережа. Шанс заслужить мое прощение. Если тебе это будет нужно. Потому что я все равно не буду с тобой.
— Да, — Сережа потер виски, — ты и, правда, изменилась… Та, моя Юлька никогда не была бы ко мне так жестока.
— Ту твою Юльку никто под другого мужика не подкладывал, — Юлька начинала злиться, — ты не понимаешь, да?!
— Понимаю… прости, — Сережа оттолкнулся от подоконника и снова сел за стол, — я хочу этот шанс Юль. Хотя бы этот. Все лучше, чем ничего, да?
Он неловко улыбнулся.
— А кофе меня напоишь? Чайник уже вскипел….
Юлька молча налила кофе и поставила кружку перед Сережей. Разговор задел ее гораздо сильнее, чем хотелось бы показать. И больше всего она желала, чтобы он ушел. Потому что плакать при нем она не будет.
— Ты еще помнишь, какой кофе я люблю, — он пригубил кружку, — из твоих рук он всегда был такой вкусный, Юль… даже если это дурацкий Нескафе. Почему ты его любишь?
— Ты снова, Сережа, — устало выдохнула Юлька…
— Я не про него, — он повертел в руках кружку, — я про кофе… Спасибо… я, пожалуй, пойду…
Юлька молча пожала плечами. И вышла в коридор вслед за Сережей. Он оделся и собрался выходить.
— Юля, — он замер в дверях, — обещай мне кое-что, пожалуйста. Я прошу тебя.
— Что именно, — ей хотелось остаться одной. Выплакаться…
— Обещай, что возьмешь трубку, если я позвоню. Я не буду надоедать тебе часто… но иногда мне так хочется тебя услышать, Юль… пожалуйста…
— Хорошо, — кивнула Юлька, — если не часто, то я отвечу…
— Спасибо. Пока, Юль. У меня самолет через четыре часа. Я уеду, и не буду больше тебя мучить. Я рад, что ты дала мне шанс, — он вскинул руку, словно желая провести по Юлькиной щеке, но остановился так и не коснувшись ее. Замер. И махнув рукой, развернулся и направился к лифту.
— Прощай, Сережа, — выдохнула Юлька и неожиданно для себя добавила, — позвони мне, когда долетишь.
Он кивнул и шагнул в открывшиеся двери лифта. Поднял взгляд и у Юльки защемило сердце от той звериной тоски, которую она увидела в когда-то любимых глазах. Кажется, Сережа и, правда, изменился. Жаль, поздно… Юлька закрыла дверь и взяла телефон.
— Сережа, — улыбнулась она сквозь слезы, которые полились еще там, когда медленно съезжались двери лифта, закачивая еще одну страницу Юлькиной жизни, — привет. Я так соскучилась. Как ты себя чувствуешь?
— Привет, — теплый и ласковый голос брюнета успокаивал, — я тоже соскучился, Юлька. Мне уже лучше… ты придешь сегодня? Я отправлю за тобой Пашу…
— Нет… Сережа, прости, но сегодня я хочу побыть одна. Я приду к тебе завтра. Хорошо?
— Хорошо, — огорчился брюнет, — я люблю тебя.
— Я тоже тебя люблю. Очень сильно…
И лишь потом, положив трубку, Юлька дала волю слезам. Она рыдала, в который раз оплакивая свою любовь, свою наивность и предательство любимого. Да, теперь она понимала, что не зря говорят, первая любовь никогда не проходит до конца. Что-то осталось в ее сердце. Что-то такое… из-за чего она с трудом удержалась, чтобы не кинуться и не остановить дери лифта. И теперь вспоминая тоску в Сережиных глазах, она кусала губы, сдерживая крики. Как же больно. Как же все неправильно. Одна ошибка. Один неправильный поступок… Нет… брюнета она любит. Правда любит. И когда они месте, она абсолютно счастлива. Но… все равно… как же больно было отпустить его сегодня. Как же хотелось снова почувствовать его объятия, его поцелуи… и как же хочется, чтобы все это закончилось. Чтобы ее больше не мучили эти призраки убитых предательством чувств.
Звонок телефона раздался довольно поздно, когда Юлька, успокоившись, просто лежала, обнимая подушку и смотрела телевизор. Она не следила за сюжетом и не понимала, что там происходит, просто обнимала подушку и смотрела на движущиеся фигуры на экране.
— Юля… это я… я долетел, все хорошо…
— Хорошо, — хрипло после долгого молчания и моря слез ответила Юлька.
— Ты… ты плакала? — Сережин голос, такой привычно мягкий и заботливый, тревожил что-то в груди, — опять из-за меня, да? Прости. Мне так жаль, Юлька. Если бы я мог…
— Нет, — перебила его Юлька, — не из-за тебя. Все хорошо. До свидания.
И не дожидаясь ответа, отключилась. Чем меньше такого раскаявшегося Сережи в ее жизни тем лучше. Как легко было ненавидеть его, когда он вел себя как обычно: нагло и напористо, когда не прислушивался к ее желаниям, когда оставался сволочью, предавшей их общие чувства. А теперь…
Юлька вскочила. Она должна быть рядом с Сережей… с брюнетом. Потому что только так она может не думать о проклятом блондине, о том что было и о том, что могло бы быть…
Глава 60.
Утром Юлька пошла на работу. Да, больничный у нее еще не закончился, но ей нужно было отвлечься. В отделе ее встретили настороженно, все же на больничный она ушла так и не отработав ни одного дня на новой должности. Хорошо, что вникать особенно не потребовалось, ведь обязанности по большей части были уже знакомы. И, вообще, Юлька с удивлением узнала, что это только у нее за этот месяц с момента новогоднего корпоратива, прошла целая жизнь. Для всех остальных ее бегство с вечеринки и Сережина авария были событиями буквально вчерашнего дня.
И во время обеда коллеги просто одолели Юльку расспросами. Все кроме Марьи Ивановны. А ведь именно с ней и хотелось поговорить больше всего. Ведь так легко было догадаться, кто именно шпионил за ней и докладывал обо всем Сергею Николаевичу. Поэтому, улучив момент, Юлька постучала в двери отдела кадров.
— Войдите, — Марья Ивановна подняла голову от документов и расплылась в улыбке, увидев кто пришел, — Юленька, здравствуй! Как дела? Как жизнь молодая? Вот уж не ожидала тебя здесь увидеть…
— Думали, — усмехнулась Юлька, — Сергей Николаевич в Москву меня забрал?
— А ты разве к нему не летишь? — удивилась Марья Ивановна, — но он же говорил…
Замолчала она, прикусив язык.
— Марья Ивановна, — не выдержала Юлька, — как вы могли?! Я думала мы с вами друзья, а вы?! Вы за мной следили! И все докладывали ему! А я вам верила! И еще приходила и сама все рассказывала! А вы смеялись надо мной!
— Да что ты такое говоришь, Юлька? — Марья Ивановна огорченно заморгала ресницами, словно пытаясь сдержать слезы. Она либо хорошая актриса, либо действительно не понимает, что сделала. И следующие слова только подтвердили это, — я же для тебя старалась.
— Марья Ивановна, а вы меня спросили? — Юлька изо всех сил старалась быть вежливой. Все же эта женщина по возрасту годилась ей в матери.
— Юлька, а что спрашивать-то? Я же видал, как тебе было плохо, как ты плакала. А вы с Сережей такая красивая пара. Вы подходите друг к другу, как ключик и замочек. Я же это видела…
— Но вы знали, как он поступил со мной?! И неужели вы думали, что я смогу простить такое? — Юлька уже практически кричала. Кажется, Марья Ивановна так и не поняла, что была не права.
