Измена. Я ее не брошу (СИ) - Марика Ани (е книги txt, fb2) 📗
— Привет, моя принцесса, — присаживаюсь на корточки и ловлю любительницу со всей скорости впечатываться в меня. Вся в мать, что тут сказать. Вынимаю из кармана заветный киндер. И заслуживаю крепкие обнимашки с поцелуем в щеку.
— Тебе нлавится? — вертится ребенок, показывая свою шевелюру.
— Нравится, — хмыкаю, пытаясь оттереть с уха пигмент. — Только мне нравились твои светлые, как у мамы, кудряшки.
— Мне тоже, но Соня эск… экс… — хмурит лоб, пытаясь выговорить сложное слово.
— Экспериментировала? — помогаю ребенку и, подняв, несу в сторону гостиной.
— Да. Мама злилась и сказала, ты её лемнём побьёшь, — Асель замолкает, опять хмурится и смотрит пытливо. — Ты же не станешь?
— Нет, но в угол поставлю. Как только осмотрю зону боевых действий, — хмыкаю и останавливаюсь на пороге пустой комнаты. — А где мама и остальные?
— Они на заднем дволе. Малат Глафа пливёл.
— Кого? — опять останавливаюсь на полпути. Нет, надо точно логопеду показать.
— Идём покажу, — Асель спрыгивает с рук и бежит вперёд. Выходим во двор. Дочь тычет пальчиком в пушистого щенка и гордо повторяет: — Вот Глаф.
Прикипаю к жене. Жадно её осматриваю, Ника в кресле качалке грудью кормит нашу самую маленькую полугодовалую принцессу. Улыбается тепло и стреляет зелёными глазами в сторону притихшей Сони.
Дочь за Марата прячется, только розовые локоны выглядывают. А сын истинный защитник своих сестрёнок, прикрывает малявку. Даже подбородок выпячивает и плечи распрямляет.
— Папа сказал, что ему нлавятся лозовые волосы, — Асель вприпрыжку бежит к сестре. — И лемнём не будет бить.
— Дам! — вздыхает тихо Ника, пряча смех за кашлем.
— Да ладно, красиво же, — хмыкаю и ловлю бегущую ко мне Соню. Тру уши старшей дочери, которые тоже измазаны в краске. — Только в следующий раз экспериментируйте в нормальном салоне, под присмотром специалистов. И как это теперь оттереть?
— А пусть так в школу и идёт! — ворчит Ника. — И никаких карманных денег в течении месяца!
— Ну, мам! — стонет Соня и на меня жалобно смотрит.
— Я поговорю с мамой. А ты попробуй спиртом оттереть краску, он в аптечке. И Асель захвати, — хмыкаю, подталкивая девочек в дом. Те сразу же уносятся выполнять поручение.
Со вздохом спускаюсь с крыльца. На сына смотрю, что упрямо щенка к груди прижимает. Явно готовил речь, теперь храбрится и готовится отстоять свою позицию.
Я вообще собак не очень люблю. Примерно с тех пор, как был с ними заперт. И мы с Никой держали оборону, заводили сначала хомячков да канареек. Потом в нашем доме появился рыжий оборванец. Кот беспородный, по кличке Пират. Маленький пушистый комок за пять лет вымахал в огромную наглую усатую морду. И теперь вот. Щенок. Пушистый. Явно крупным будет.
— Мы же это обсуждали, Марат, — спокойно обращаюсь к сыну. — Собака — это ответственность.
— Я буду сам с ним заниматься. Обещаю! Пожалуйста. Давай оставим? — Марат сильнее прижимает щенка к себе, тот крутится-вертится и выскальзывает из детских рук. Падает на траву и разъезжающимися лапами несется прямо ко мне.
— Где ты только его взял, — ворчу, стараясь увернуться от пса.
Тот вовсю крутится под ногами, обнюхивает, носки туфель покусывает и, падая на спину, смотрит глазами-бусинками. Приехали. Мной не только жена с детьми управляют. Но и этот щенок. Потому что я готов его оставить.
— Дядя Саид подарил, — бурчит Марат, кулаки сжимает. Перевожу взгляд на молчаливую Нику. Жена пожимает плечами, что бы это ни значило. А Саиду всё же нужно ещё пару раз нос сломать, чтобы перестал вмешиваться в мою семью и занимался своими детьми.
— Сам будешь его выгуливать два раза в день. Кормить и дрессировать, — сдаюсь я. Пихаю легонько носком маленького энерджайзера и обхожу щенка.
— Спасибо! — Марат с радостным воплем обнимает. Хлопаю сына по спине, замечая ироничную улыбку на губах жены. Ещё обижается, когда я её манипуляторшей называю. Явно ведь всё обставила, могла сама запретить. Нет, меня ждала.
Сын уносится со щенком к остальным членам семьи, чтобы всех обрадовать пополнением, а я, наконец, добираюсь до одной хитрой женщины.
Скидываю пиджак на ручку кресла, ослабляю галстук, склоняюсь и, наконец, целую самые желанные губы.
— Привет, моя Бедовая жена.
— Привет, мой работящий муж, — улыбается, охотно передаёт уснувшую малышку и, поменявшись со мной местами, усаживается на одно колено. Обнимает. Голову на плечо кладёт и носом утыкается в шею.
Я чёртов счастливчик. И моё счастье — это жена, что до сих пор льнёт к груди. Нежностью и лаской оплетает. Заботой окутывает. Четверо детей. Совершенно не похожих друг на друга, со своим характером. Дом, который мы вместе построили, обставили и вдохнули уют.
Ника словно кошечка вытягивается, ноготками скребет. Поворачиваю голову, ловлю её взгляд. Она пальцем разглаживает морщинку между бровями. Смотрит, как двенадцать лет назад, топит меня в своих вкусных эмоциях.
— Люблю тебя, Асланова, — тихо произношу в пухлые губы. Щёки жены румянцем покрываются. Глаза прикрывает и улыбается. — Безумно сильно люблю, моя маленькая бедовая девочка.
