Измена. Я ее не брошу (СИ) - Марика Ани (е книги txt, fb2) 📗
— Ты же помнишь? Чем больше краснеешь, тем сильнее я тебя хочу, — мурлычет ласково Дамир со смешинками в глазах. Его вот совсем ничего не смущает.
— Я не специально, — бормочу, облизывая губы, и, охнув, давлюсь дыханием. Просто мужчина поцелуем рот закрывает и жаром меня наполняет.
Насладиться последними минутами нам не удаётся, так как за стенкой гремит посудой, шумит водой и ворчит один вредный Варвар. И это не я его обозвала, прозвище такое прицепилось со времен института.
Выгоняю Дамира отвлечь Натана. Кутаюсь в халат и, подхватив чистые вещи, бегу в ванную.
Сборы не занимают много времени. Быстрый душ, небрежный пучок, самая простая одежда — удобные широкие штаны и тёплая толстовка. И вот я уже готова к переезду.
— Доброе утро, тигрица, — хмыкает Натан, когда захожу на кухню.
— Не нарывайся, Нат, — рычит Дамир и отодвигает для меня стул.
— Молчу-молчу, — поднимает руки вверх, сдаваясь, адвокат и тянется к папке с документами. Кладёт на стол документ о расторжении брака и новенький паспорт. — Нет больше Вероники Яровой. Как и Валиевой. Теперь ты Анна.
— Иванова⁈ — возмущённо вскидываю голову. У нас в детском доме этих Ивановых пруд пруди было. Даже Иванов Иван Иванович был. Обычно эту фамилию дают тем, у кого совсем нет родных. Кого нашли или подкинули.
— Выйдешь замуж — сменишь фамилию, — фыркает Натан и подмигивает. А вот Дамир ещё сильнее злится, чашку с такой силой сжимает, что она трескается под напором его пальцев.
— Только на Асланову, — шепчу успокаивающе и целую в щёку.
Мы втроём завтракаем вчерашними блюдами. Согреваемся горячим кофе. Я жмусь теснее к молчаливому и напряжённому Дамиру. И очень стараюсь не расплакаться. Держалась ведь эти дни.
— Если хотите провернуть всё незаметно, нужно выехать из города до рассвета. Прощайтесь в темпе. Я буду в машине, — хлопает в ладони Натан, отвлекая от мыслей, и выходит из кухни. Даёт нам несколько минут наедине.
Я не знаю, что нужно говорить в таких ситуациях. Да и язык будто прилипает к небу. Меня потряхивает. Дамир, с шумом выдохнув, к себе тянет. Обнимает крепко.
— Всё будет хорошо. Не волнуйся, ладно? — шепчет, губами прижимаясь к виску. Ладонь смещает на живот, даруя немного тепла. — Позаботься о себе и нём.
— Как мы его назовём? — выпаливаю внезапно, отстраняясь и в глаза заглядывая. — Сына. Мы так и не придумали имя.
— Я доверяю тебе, ты подберешь самое правильное и верное имя, — Дам стирает дорожки слёз и целует в солёные губы.
— Нет. Скажи! Хоть как-то поучаствуй в его судьбе!
— Ника, — напрягается он, хватка становится жёстче. — Не рви душу, маленькая.
— Скажи! — упрямо поджимаю губы, смаргивая чёртовы слёзы.
— Марат, — прикрыв глаза, прижимается лбом к моему лбу.
— В честь твоего отца, — согласно киваю, стискивая шею мужчины.
— Моя Беда, — выдыхает с шумом, усмехаясь.
Целую в губы, хватаю документы и, соскочив, выхожу из кухни. Дамир идёт следом, слышу его почти бесшумные шаги, но стараюсь не останавливаться. Не даю себе промедления. Иначе точно разревусь и никуда не поеду.
— Не провожай меня, — тихо прошу, надевая ботинки и не оборачиваясь. — Пожалуйста, останься здесь.
Дёргаю с вешалки куртку и выхожу из квартиры. Дверь с глухим стуком закрывается, отрезая нас друг от друга.
Глава 38
Ника
Из всех возможных рейсов я выбрала Кипр. Страну, где официальный язык — греческий, которого я, к сожалению, не знаю. Чем же я руководствовалась? Наверное, тем, что с детства мечтала побывать там, где зародились мифы и легенды Древней Греции. В Грецию рейсов, увы, не было. Да и потом, именно у берегов Кипра из воды вышла Афродита, рожденная из пены. И зимой можно увидеть ту самую пену. Именно на Кипре жил Пигмалион — гениальный скульптор, создавший статую из слоновой кости и полюбивший до беспамятства. Богиня так прониклась его чувствами, что оживила Галатею.
Ещё несколько десятков мифов и легенд из одноименной книги стали тем самым толчком при выборе. Благо Натан вместе с новым паспортом мне ещё и шенгенскую визу сделал, поэтому проблем с перелетом не возникло.
Зря я, конечно, переживала и планировала незамедлительно начать учить греческий, так как по приезде обнаружила, что никакого языкового барьера нет. Многие киприоты понимают русский, худо-бедно изъясняются. А в туристических зонах вообще почти всё на русском. Вплоть до вывесок и названий блюд в меню ресторанов. Также все таксисты, персонал гостиницы, продавцы и даже сотрудники банка говорят по-русски. Удивительно просто!
Пожив в забронированном заранее отеле около недели, я восстанавливаюсь немного. Собираю себя по кусочкам, заставляю себя гулять по окрестностям и постепенно встаю на ноги. Поплакала, потосковала, пора заняться собой. У меня есть ради кого жить дальше и обустраиваться.
В первую очередь обращаюсь в агентство недвижимости. И вместе с риелтором Турканом находим для меня небольшую квартирку на втором этаже двухэтажного дома. В спокойном районе, подальше от шумных туристов и с приличными соседями.
В течении следующего месяца записываюсь к репетитору по греческому и английскому языкам. Иногда попадаются те, которые совсем меня не понимают и приходится буквально на пальцах объясняться. Чтобы этого не было, учу и подтягиваю забытую школьную программу. Также, по отзывам, нахожу клинику и записываюсь к очередному акушеру. И хожу на курсы для будущих мам.
В общем, обрастаю знакомствами и на месте не сижу. На курсах у меня появляются несколько приятельниц, с которыми мы частенько гуляем и пьём зеленый чай в местных кафе. У репетитора же я знакомлюсь с Андреасом. Точнее Андреем, обычным русским парнем, который приехал по приглашению в одну IT-компанию и ему тоже нужно подтянуть языки.
Из своей прошлой жизни общаюсь только с Кристиной. Не смогла я обрубить до конца все концы. Правда, подруга не знает, в какой из стран я нахожусь, и не расспрашивает. Просто понимает меня и поддерживает.
Оказавшись в чужой среде, совершенно одна, без поддержки, я замечаю, как становлюсь самостоятельной. Замечаю, что взрослею. Перестаю витать в облаках, мечтать и вести себя инфантильно. Планирую будущее и даже подумываю о возобновлении карьеры. Нет, не сейчас, после рождения сына, конечно же.
Время слишком быстро пролетает. Январь. Февраль. Март. Мне уже рожать совсем скоро, остались считанные дни. Я обо всём договорилась, договор с клиникой заключила. Врача на быстрый набор сохранила. И чем ближе день предполагаемых родов, тем сильнее я тяну за невидимую нить, что связывает меня и Дамира.
«С праздничком, дорогая, ты ещё не родила?», — пишет мне одним мартовским утром Крис. С улыбкой жмурюсь, прячу зевок в подушке.
«Ещё нет, как рожу, так скажу. Тебя тоже с восьмым марта! Желаю тебе встретить настоящую любовь и с головой утонуть в счастье!», — быстро печатаю ответ.
«Фу! Лучше б денег пожелала», — подруга отправляет зеленый смайлик, показывая, как её тошнит от моих слов.
Хихикаю, мотаю головой и нехотя поднимаюсь. Мы переписываемся около получаса. И, не выдержав больше душевных терзаний, решаюсь спросить:
«Ты можешь узнать, как дела у Дамира?»
«У кого?», — Крис добавляет удивлённую рожицу.
«У Саида, например», — на свой страх и риск пишу и жмурюсь. Готовлюсь к гневной тираде и обещаниям оторвать ему яйца, если подруга ещё раз его встретит.
«Ладно, скинь его номер», — внезапно всплывает сообщение, и я удивлённо таращусь на аватарку женщины. Явно какой-то сбой в матрице произошёл. Ещё месяца назад, когда мы общались в последний раз, при упоминании Валиева Кристина желчно требовала не упоминать этого мужчину. Так как он вызывает у неё мигрень с приступами агрессии и желаниями убивать.
Меня отвлекает дверной звонок. Оставив телефон, плетусь в прихожую. Смотрю в глазок и с улыбкой распахиваю дверь. Андрей стоит с букетом красных тюльпанов.
— С праздником, беременяшка! — торжественно вручает цветы молодой парень и белозубо улыбается.
