Девять дней (ЛП) - Фальк Хулина (книги бесплатно читать без .txt, .fb2) 📗
— Чудаки, — он начинает уходить.
Я сказал ему, что заплачу за все напитки, если это означает, что мне не придется делать ему подарок. Бог знает, что мне купить парню, у которого уже все есть.
— Я тоже люблю тебя, братан. — Аарон сбивает меня с толку. Повернувшись к Лили, я вижу, как она смеется, приглушая смех, прижавшись лицом к моей груди.
— Эй, ты не имеешь права судить нас.
— Я не сужу, но может, тебе стоит встречаться с моим братом? Похоже, он сильно завидовал тому, что мы «вместе».
— Что ты имеешь в виду? — Она вырывается из объятий, поднимая брови, словно я не понимаю, что это конец света. — Мы с Аароном в отношениях уже много лет. Мы практически женаты.
— Представляю. — Лили берет у меня блокнот и сует в сумочку. — Ты действительно думаешь, что должен встретиться с моей мамой?
Когда я сказал, что мне пора встретиться с матерью Лили, я сказал это только для того, чтобы Аарону было понятнее мое намерение. Думаю, встреча с родителями — это большое дело.
Впрочем, Лили и раньше встречалась с моими родителями.
Она знает моего отца, потому что он тренер по хоккею в нашем колледже. А моя мать оказалась дома, когда я взял ее с собой, чтобы увидеть Эйру.
Я не планировал, чтобы мои родители познакомились с ней.
— Я твой личный шофер, Лилибаг. Ты сказала, что хочешь навестить родителей завтра, так что мы сделаем это вместе, — говорю я. — Следовательно, я встречусь с твоей мамой.
— Разве это не странно? Я имею в виду, что встреча с моей мамой — это большое дело.
— Нет ничего странного в том, чтобы выставлять меня напоказ.
Лили начинает смеяться, ударяя кулаком по моей руке.
ГЛАВА 18
«Я рад, что ты сейчас со мной, прости, если заплачу» — Death bed (coffee for your head) by Powfu, beabadoobee.
Колин
«Дорогая Уинтер,
Честно говоря, это настоящее чудо, что ты получаешь от меня письмо.
Ты была моей лучшей подругой с первого года обучения, и мне жаль, что мне потребовалось много времени, чтобы найти слова, чтобы сказать это.
Ты знала, что я не в порядке. Ты слышала, как я плачу, кричу, когда боль становится слишком сильной. Но ни разу ты не вошла в мою комнату, чтобы спросить, нуждаюсь ли я в твоем утешении.
Я, черт возьми, сказала бы «нет», но знание того, что ты рядом со мной, означало бы…»
— Лилибаг, ты не можешь так писать, — говорю я, перебивая Лили, пока она читает для меня свое письмо к Уинтер.
Мы в пути уже двадцать минут, а Лили все еще думает, что написать. Я имею в виду, из того, что я видел, Уинтер заботится о себе больше, чем о ком-либо вокруг нее. Очень жаль, что Лили не знает, что сказать своей так называемой лучшей подруге.
Хотя я не могу ее винить.
— Я не знаю, что ей сказать. Все, что я могу, это сказать ей, какой дерьмовой подругой она может быть.
— Она была твоей лучшей подругой в течение многих лет, должно быть что-то хорошее во времени, которое ты провела с ней. — Я останавливаюсь на красный свет, наконец-то имея возможность как следует рассмотреть свою Лилибаг, пусть даже всего на мгновение.
Лили отрицательно качает головой.
— Всякий раз, когда Уинтер пытается выслушать мои жалобы, она в конечном итоге принижает меня. Ты знаешь тех людей, которые говорят: «Ну, мой хомяк умер сегодня утром», когда ты говоришь им, что умер кто-то из твоих близких?
— Не так, как в этом примере но да.
— Уинтер — одна из них, — Лили вздыхает. — Она говорит мне перестать ныть о депрессии, потому что я «плачу без причины». Она говорит мне перестать ныть о том, как ужасно я себя чувствую, потому что есть люди, которым еще хуже.
— Хорошо, — я пощипываю переносицу, пытаясь найти слова. — Как насчет того, чтобы вместо болтовни о дружбе, просто поблагодарить ее за то, что она отличный друг, а затем сказать что-то вроде «Я просто не хочу больше дышать, лол, — предлагаю я, зная, что это полная чушь.
По крайней мере, это заставляет смеяться Лили. Веселый, счастливый смех, который наполняет мои уши, как музыка.
— Можно также добавить несколько «Lmao».
— Точно.
— Хорошо, я попробую ещё раз.
Проходит еще добрых двадцать минут, пока Лили снова не начинает читать написанное.
«Дорогая Уинтер,
Наша дружба была настоящим парком развлечений, согласись?
Я не думаю, что у меня когда-либо был друг, близкий к тому, кто ты.
Ты веселая, добрая, настоящая тусовщица.
Ты показала мне, что проводить время в одиночестве — все время — это не смысл жизни…»
— Подожди, — приходится вставить мне, — она показала это тебе? Я почти уверен, что это сделал я.
— Это все, что я смогла придумать, Колин. — Она издает разочарованный стон, падая обратно на сиденье, как будто ее только что превратили в жидкость.
— Хорошо. Продолжим.
«Ты вытащила меня в мир, показала мне, что в жизни есть нечто большее, чем то, что я сую нос в какие-то учебники.
К сожалению, эта жизнь не для меня.
Я не такой тусовщик, как ты, Уинтер.
Мне нравится быть наедине с собой.
Мне нравится проводить время в одиночестве, быть дома, закутавшись под одеялом и в сотый раз пересматривая «Блондинку в законе».
Иногда мне хочется быть больше похожей на тебя.
Беззаботной и всегда в движении. Прыжок прямо в другое приключение. Ходить в клубы и начинать тверкать перед первым встречным парнем.
Хотя, если быть честной, я бы, наверное, не стала так просто тверкать перед каким-то случайным парнем.
Давайте будем более реалистичными, хорошо?
Я хотела бы быть более общительной и счастливой, как ты.
Кажется, ты всегда точно знаешь, как подавить свое безумие, справиться с горем и печалью.
Но, к сожалению, это не я.
Я не могу справиться с болью, с которой столкнулась. Я не могу справиться с одиночеством, изоляцией, которую я навязываю себе ради других.
Я отдаляюсь от людей, чтобы не раздражать их своими ужасными чувствами.
И становится слишком много, чтобы взять на себя.
Это слишком много, Уинтер.
Я больше не могу этого делать, поэтому я приняла меры предосторожности. Лишить себя жизни.
Это не имеет никакого отношения к тебе. Это все, что связано со мной и моими чувствами. Надеюсь, ты это понимаешь.
Я просто пишу тебе это письмо, чтобы ты могла, надеюсь, найти выход, зная, что это не о тебе.
Может быть, мы увидим друг друга в другой жизни.
А пока я желаю тебе всего наилучшего.
Я желаю, чтобы ты стала величайшей актрисой, которой ты так долго хотела быть.
Лили»
— Я думаю, это определенно лучше, чем твоя первая попытка, — говорю я ей, слегка пожимая плечами.
— Это ужасно, — стонет она. — По большей части это ложь.
— Ну, а ты бы предпочла уйти, сказав ей, как сильно ты её презираешь?
— Нет.
Лили подключает свой телефон к моей машине, позволяя себе включить музыку. Она даже не спрашивает, можно или нет. Но давайте будем реалистами, мне все равно.
Лили могла украсть мою машину и загнать ее в ближайшее озеро, и я даже не рассердился бы на нее. Не потому, что она и так слишком много переживает, а потому, что я думаю, что Лили почти не способна сделать что-либо, что действительно расстроило бы меня до такой степени, что я разозлился бы на нее.
Эти чувства пугают меня. Меня пугает, что один человек может заставить меня чувствовать так много разных вещей одновременно, когда я провел последние годы, избегая чувств вообще.
Лили делает меня счастливым, даже не стараясь. Когда я вижу её улыбку и слышу её смех, моя грудь согревается всеми способами, в которые я отказывался верить, и я не знаю, почему.
