Не горюй! - Кайз Мэриан (книги бесплатно без TXT) 📗
Тут меня опять охватило чувство вины. Ведь Адам — очень милый человек и заслуживает лучшего обращения. Мне доставляло большое удовольствие быть с ним и разговаривать. Хотя я знала его всего несколько дней.
Эта мысль вернула меня напрямую к вопросу, как я могла влюбиться в человека, которого почти не знала, будучи одновременно влюбленной в Джеймса.
«А, пошло оно все! — с отчаянием подумала я. — Мне необходимо избавиться от всех этих будоражащих мыслей. Сейчас мне с ними не разобраться. Я иду на встречу с человеком, который мне нравится, так что надо думать совсем о другом. Например, хорошо ли я выгляжу, И нравлюсь ли ему. И как мне затащить его в постель.
О важных вещах!»
Адам ждал меня там, где мы и договорились, — у кафе, Сердце у меня екнуло. Выглядел он, как всегда, потрясающе.
— Привет, — улыбнулся он. — Опоздала всего на пятнадцать минут. У тебя это входит в привычку.
— Заткнись! — улыбнулась я. — Извини.
— Привет, ангелочек, — сказал он, глядя на Кейт, привязанную к моей груди.
Кейт промолчала.
Мы вошли в кафе, продираясь сквозь толпы возбужденных людей. Что вы хотите: субботний день, все сошли с ума. Покупательный синдром, не иначе.
Я уверена, что этому явлению есть какое-нибудь хитрое медицинское название. Наверное, что-то похожее на мистраль, который часто налетает на итальянские деревни. Мужчины бьют своих жен, собаки воют, куры не несут яиц, женщины кричат и плачут (не без оснований: ведь их мужья дерутся) и отказываются стряпать и убирать.
Но психоз, который несет мистраль, — детские игры в сравнении с тем, что происходило в эту субботу.
Я как-то читала, что пробежка по магазинам очень влияет на уровень адреналина в крови. Повышается давление, люди потеют, глаза у них вылезают из орбит. Именно поэтому во время покупательской оргии всем требуется чашка кофе или стакан молока.
Мы стояли в центре переполненного кафе, а мимо пробегали обалдевшие люди с подносами, уставленными чашками кофе и тарелками с плюшками. Они явно находились здесь уже несколько недель и все еще не дождались свободного стула.
Но Адам — он и есть Адам. Он отыскал единственный столик, освободившийся за последние три недели, и, убедившись, что мы с Кейт удобно устроены, пошел за кофе.
Настоящий герой!
Адам вернулся очень быстро с подносом, заваленным булками.
— Я не знаю, какие ты любишь, — объяснил он. — Вот и взял по одной каждого сорта.
Я была так растрогана, что едва не расплакалась.
— Ну зачем ты так? — сказала я. — Ты ведь бедный студент, и нам их никогда не съесть.
— Об этом не беспокойся, — улыбнулся он. — Уверен, я доем все, что ты не осилишь.
Адам сел напротив и наклонился ко мне.
— Ну, как ты? — спросил он. Причем спросил так, будто ему и в самом деле интересно.
— Хорошо, — ответила я, робко улыбаясь и чувствуя себя глупой девчонкой.
Поразительно, стоит осознать, что кто-то тебе нравится, как превращаешься в полную дурочку.
Во всяком случае, со мной всегда так.
— Давай я немного подержу Кейт? — предложил он.
— Если хочешь, — сказала я, выпутывая Кейт из упряжи и осторожно передавая ему.
Повезло же девчонке!
Какая жалость, что она еще не умеет говорить. Иначе бы я подробно расспросила ее, что она чувствовала в руках Адама.
Мы сидели и болтали, а вокруг нас по-прежнему толкались, вертелись и кружились толпы людей. Адам, Кейт и я представляли собой оазис спокойствия в дублинском хаосе.
Как будто наша троица находилась в своем отдельном мирке.
По существу, мы даже мало разговаривали. Мы спокойно сидели, окруженные пакетами с моими покупками, пили кофе и ели булки.
Адам играл с Кейт, восторгался ею, рассматривал ее крошечные пальчики и осторожно касался шелковистой щечки. На его лице было выражение такого сосредоточенного удивления и восторга, что я даже забеспокоилась: а вдруг Адам педофил?
— Знаешь, — задумчиво сказал он, разговаривая со мной, но глядя на Кейт, — те, кто не в курсе дела, вполне могут решить, что я — отец Кейт. Мы выглядим как типичная семья, решившая пройтись по магазинам в субботу.
Он взглянул на меня и улыбнулся.
Хотя в моей голове бродили практически те же мысли, я почувствовала себя странно, мне стало немного грустно, когда Адам произнес эти слова.
Нет, я была рада, что Адаму вроде бы нравилась Кейт. Но он не был ее отцом, ее отцом был Джеймс.
А Джеймса с нами не было.
Почему Адам не мог быть ее отцом?
Почему она безразлична ее собственному отцу?
— Ты хотел бы иметь детей? — спросила я Адама. — Я не имею в виду сейчас, но когда-нибудь?
Он замер и целую минуту сидел неподвижно. Потом повернулся и посмотрел на меня.
У него было очень странное выражение лица.
Но ответить он не успел. Раздались девичьи голоса:
— Смотри, это Адам!
— Не может быть! Где?
— Адам, как дела?
— Адам, где ты был вчера вечером?
К столику подошли три красивые молодые девушки, напоминающие экзотических птиц, явно его сокурсницы.
То есть очень разноцветные и шумные.
Они поохали и поахали над Кейт, но потом потеряли к ней всякий интерес, когда выяснили, что это не ребенок Адама.
«С чего это они решили, что у него есть дочь?» — удивленно подумала я.
Адам нас познакомил.
— Это Кейт, — сказал он, поднимая ее розовую ручонку и махая ею девушкам.
Они выглядели так потрясающе — красивый мужчина и моя маленькая девочка, — что сердце мое едва не разорвалось.
Почему на его месте не Джеймс?
Даже когда я счастлива, печаль таится где-то совсем рядом.
— А это Клэр, — продолжил он.
— Привет, — неловко улыбнулась я девушкам с прозрачной молодой кожей и в чудовищных нарядах, стараясь не чувствовать себя старой кошелкой.
— А это…
И он назвал три имени, которые я тут же забыла. Странные имена, крутые. И готова поклясться — придуманные. Наверняка этих имен нет в их свидетельствах о рождении. Там, очевидно, простые славные имена вроде Бетси, Мэри и Кэт. Но эти прекрасные девушки, окружившие Адама, выглядели так, будто к их выдающейся внешности подходят только выдающиеся имена вроде Атланты, Куй Микки.
И вообще все трое были похожи друг на друга.
У всех короткие стрижки.
Я хочу сказать, очень короткие стрижки.
Ку была практически лысой.
Зато Атланта с короткими, пушистыми, светлыми волосами не выглядела гадким утенком. Если присмотреться, она была вполне симпатичной. Честно говоря, она немного напоминала Кейт.
«Это может означать, что Адам, если он и в самом деле педофил, влюблен в нее по уши», — с тоской подумала я.
Я ревновала, чего уж тут скрывать!
Все четверо болтали о вчерашней вечеринке.
Мне очень хотелось, чтобы они ушли, чтобы мы снова остались одни. Мое лицо болело от усилий выглядеть веселой, хотя они не обращали на меня внимания, а весело болтали между собой и смеялись.
Создавалось впечатление, что троица решила задержаться надолго. Сердце мое упало, когда они подтащили стулья и уселись вокруг нашего крошечного столика, практически на коленях у Адама.
Я заметила, что ни одна из них не принесла даже чашки чая.
Наверное, мне не следует их осуждать. Им приходится экономить деньги, чтобы купить пиво и наркотики. Но когда одна из них принялась за булку, мою булку, я едва не расплакалась.
Мне хотелось топнуть ногой и истерически закричать:
— Это моя булка. Адам купил ее мне!
Но я сдержалась.
Я явно была не на своем месте. Да и глупо было надеяться, что такая, как я, может занять место в жизни такого мужчины, как Адам. Он молод, хорош собой, у него вся жизнь впереди. Я же чувствовала себя усталой, старой и глупой.
Адам продолжал болтать с девушками. Я встала и снова прицепила себе на грудь упряжь Кейт. Потом я наклонилась и довольно резко взяла Кейт из рук Адама, прервав тем самым оживленный разговор о какой-то Оливии Берк, которая, по-видимому, вчера на вечеринке сделала Малколму Тревису минет на глазах у всех присутствующих.
