Последняя любовь - Робертс Нора (книги без сокращений .txt) 📗
– Хорошо, только не путайся под ногами.
– Э-э, маленькая просьба, пока ты не ушла. У тебя случайно нет кофе?
– Случайно нет. Я месила тесто, и оно теперь на моем новом мобильнике. Вчера я работала до самого закрытия, а в восемь утра позвонила Фрэнни, сказала, что заболела. Причем таким голосом, словно ее горло пропустили через мясорубку. Двое официантов слегли с простудой еще вчера, следовательно, сегодня мне опять придется вкалывать допоздна. Дейв не может выйти вечером – в четыре часа ему пломбируют канал, а в половине первого приезжает автобусная экскурсия.
Слова Эйвери звучали резко, как удары хлыста, и Оуэн только кивнул.
– В общем… – Девушка показала на длинную стойку. – Делай, что хочешь.
Она умчалась на кухню, только мелькнули ярко-зеленые кроссовки. Оуэн предложил бы ей помощь, но Эйвери явно была не в настроении. Он знал ее как облупленную – почти всю жизнь! – и понял, что она торопится, нервничает и устала. Впрочем, Эйвери справится. Она всегда справлялась. Бойкая рыжеволосая малявка из его детства, бывшая девушка из школьной группы поддержки – они с Клэр, подругой Бекетта, на пару возглавляли команду черлидерш, – стала трудолюбивым ресторатором. И готовит потрясающую пиццу.
Эйвери оставила за собой легкий аромат лимона и заряд бодрости. Оуэн сел у стойки под стук и звяканье, которые доносились из кухни. Ему вдруг пришло в голову, что эти звуки умиротворяют и настраивают на рабочий лад. Он открыл портфель, вытащил айпад, блокнот и снял с пояса мобильник.
Оуэн звонил, посылал е-мейлы и сообщения, делал пометки в календаре, подсчитывал – с головой ушел в работу и отвлекся, только когда перед ним поставили стакан кофе.
– Спасибо. Не стоило беспокоиться, я буквально на минутку.
– Оуэн, ты сидишь здесь уже сорок минут.
– Правда? Не заметил. Хочешь, чтобы я ушел?
– Без разницы. – Эйвери устало потерла поясницу. – У меня все под контролем.
Теперь пахло по-другому, и Оуэн заметил, что Эйвери уже поставила на большую плиту кастрюльки с соусами. Да, решил он, может, рыжие волосы и молочно-белая кожа с россыпью веснушек и выдают шотландское происхождение Эйвери, но ее пицца «Маринара» такая же итальянская, как костюм от Армани.
Девушка присела на корточки у холодильника под стойкой и начала наполнять контейнеры с начинками для пиццы.
– Жаль, что Фрэнни не выйдет, – сказал Оуэн.
– Мне тоже. Ей на самом деле очень плохо. А Дейв мучается зубами. После обеда он заглянет на пару часов, но только потому, что у меня не хватает людей. Не хотелось его просить.
Пока Эйвери занималась делами, Оуэн изучал ее лицо и только теперь заметил синие круги под глазами.
– У тебя усталый вид.
Эйвери бросила на него уничтожающий взгляд над миской с оливками.
– Спасибо. Девушки обожают, когда им это говорят. – Она пожала плечами. – Я и вправду устала. Думала, что высплюсь утром – Фрэнни должна была открыть, а я бы подошла к половине первого. С тех пор как я сюда переехала, у меня почти не было свободного времени, вот я и посмотрела шоу Джимми Фэллона, потом закончила книгу, которую пыталась дочитать всю неделю. В общем, уснула в два часа ночи, а в восемь позвонила Фрэнни. Шесть часов сна не так уж мало, если не работаешь в две смены.
– Во всем есть свои плюсы. Зато хорошо идут дела.
– Подумаю о плюсах после автобусной экскурсии. Ладно, хватит обо мне. Как у вас с гостиницей?
– Прекрасно. Завтра собираемся обставлять третий этаж.
– Чем?
– Мебелью, Эйвери.
Она поставила миску и вытаращила глаза.
– Правда? Ты серьезно?
– Сегодня после обеда приедет инспектор, посмотрит и решит, давать разрешение или нет. Думаю, что разрешит, нет причин для отказа. Я только что говорил с Хоуп, она займется уборкой. Мои мама и тетя тоже придут помочь, а может, уже пришли, сейчас почти одиннадцать.
– Я бы поучаствовала, да не могу.
– Ничего страшного, у нас полно рабочих рук.
– Мои будут нелишними. Может, завтра, все зависит от болезней и зубных каналов. Господи, Оуэн, как здорово! – Эйвери пританцовывала от радости. – И ты целый час молчал?
– Тебе было некогда, и ты на меня ворчала.
– Выложил бы все сразу, я бы обрадовалась и не ворчала. Сам виноват.
– Может, присядешь на пару минут?
– Сегодня мне придется все время двигаться, как акуле.
Она со стуком опустила крышку, поставила миску на место и подошла к плите: проверить соусы.
Оуэн следил за тем, как она работает. Похоже, Эйвери умудрялась делать полдюжины дел одновременно, как будто жонглировала мячиками, подхватывая отскочившие и вновь подкидывая их ввысь. Оуэну с его любовью к организованности и порядку это казалось удивительным.
– Мне пора возвращаться. Спасибо за кофе.
– Не за что. Если кто из ребят захочет здесь перекусить, пусть ждут до половины второго. Народу будет меньше.
– Хорошо.
Оуэн собрал свои вещи и пошел к выходу, но замер у самой двери.
– Слушай, Эйвери, а какой это цвет? Я имею в виду твои волосы.
– Ярко-медный.
Он ухмыльнулся и покачал головой:
– Я так и знал. Увидимся.
2
Оуэн застегнул пояс для инструментов и сверил свой список недоделок с Райдеровым.
– На третьем этаже полно женщин, – сообщил брат с оттенком горечи в голосе.
– Голых?
– Мама…
– Хорошо, давай об одетых.
– Мама, Кароли, управляющая гостиницей. Клэр, наверное, тоже там. Просто кишмя кишат, все время спускаются вниз и что-то спрашивают.
Райдер взял банку «Гаторейда» с кухонного «острова», заваленного чертежами и прочими бумагами, – он перебрался сюда после того, как Хоуп выставила его из своего будущего кабинета.
– Ты их позвал, тебе и отвечать на их дурацкие вопросы. И вообще, где тебя носило?
– Я же предупредил, что пойду к Эйвери – сделать пару звонков. Инспектор осмотрит третий этаж и скажет, можно ли обставлять номера. Я договорился насчет мебели для верхних номеров, будут расставлять завтра утром. С жалюзи тоже решили – начнут установку после обеда. Продолжить?
– У меня от тебя голова болит.
– Вот поэтому мне приходится звонить самому. В два часа займусь окончательной отделкой.
– Третий этаж, братец. – Райдер ткнул Оуэна пальцем в грудь. – Женщины. И все в твоем распоряжении.
– Ладно-ладно.
Оуэну хотелось работать, включиться в ритм перфораторов, молотков и электродрелей. Однако он обошел гостиницу, проклиная холод, взбежал по ступенькам и оказался в царстве женщин.
Пахло духами, лосьоном и моющим средством с лимонной отдушкой. Звонкие женские голоса перекрывали доносящийся снизу шум. Мать была в «Пентхаусе» – стоя на коленях, отмывала пол в душевой кабине. Жюстина собрала свои темные волосы в узел и закатала рукава мешковатого серого джемпера. Она была в наушниках и ритмично двигала под музыку обтянутым джинсами задом.
Оуэн обошел стеклянную конструкцию, присел на корточки. Мать не вздрогнула от неожиданности: по ее собственным заверениям, она обладала еще одной парой глаз, на затылке, и Оуэн ей верил. Жюстина подняла голову, улыбнулась сыну и сняла наушники.
– До чего же классно! – сказала она.
– Ты готова к этому, мам?
– Конечно. Отдраим все до блеска, хотя, честно говоря, я забыла, что такое въевшаяся строительная грязь. Мы разделились. Кароли убирает в номере «Уэстли и Баттеркап», а Хоуп занимается своей квартирой. Клэр обещала прийти помочь после обеда.
– Я только что вернулся из «Весты». Фрэнни заболела, а Эйвери ждет автобус с туристами. Она тоже хочет поучаствовать в уборке. – Оуэн бросил взгляд на ведро с мыльной водой. – Один бог знает почему.
– Такая работа приносит определенное удовлетворение. Ты только посмотри, Оуэн. – Жюстина переколола пару шпилек и огляделась. – Посмотри, что вы с братьями сделали.
– Мы с нашей мамой, – поправил Оуэн, вызвав у нее улыбку.
– Ты прав, черт возьми. Раз уж ты здесь, вытащи из этой коробки полочки. Одна будет здесь, а другая – вон там, – показала она.
