Игроки и жертвы (СИ) - Костадинова Весела (книги хорошем качестве бесплатно без регистрации txt, fb2) 📗
Он наклонился вперёд, упершись локтями в стол, и я заметила, как жилка на его шее слегка дернулась. Его губы растянулись в едва заметную, но абсолютно лишённую тепла улыбку.
— Минимальные риски, говоришь? — протянул он, понизив голос. В его тоне не было ни капли доброжелательности. — Думаешь, ты понимаешь, как работает этот комбинат? Считаешь себя такой умной, чтобы объяснять мне мои собственные схемы?
- Нет…. – я проглотила гордость и гонор, - нет. Простите…. Я действительно готова предоставить вам любые гарантии….
- Любые? – он внезапно откинулся на кресле и окинул меня быстрым оценивающим взглядом.
В этом взгляде было что-то жуткое, хищное, как у человека, который нашёл слабость своей жертвы и теперь размышляет, как её использовать.
Моё сердце пропустило удар, и я почувствовала, как к горлу подступил ком.
— Да, любые гарантии, — ответила, стараясь, чтобы голос не дрогнул, хотя внутри понимала, что за этими словами может последовать всё что угодно.
Он прищурился, и его глаза стали жестче, почти прикидывая что-то. В кабинете повисло напряжение, настолько густое, что его можно было ощутить физически.
— Гм, — протянул он, как будто обдумывая мои слова, и на его лице снова мелькнула та странная, злая полуулыбка, наполненная почти ненавистью. — Знаешь, — продолжил он медленно, — иногда гарантии — это не просто деньги или подписи на бумаге.
- Я не очень вас понимаю, - откашлялась я.
Богданов прищурил глаза, но молчал, дождавшись, пока вошедшая Анна поставила перед ним кофе и бросив на меня сочувствующий взгляд – удалилась.
— Не понимаешь? — протянул он, поставив чашку на стол и чуть наклонившись вперёд. Его голос стал мягче, но от этого ещё более угрожающим. – Хорошо. Тебе нужны деньги – я дам их тебе. Какая сумма нужна?
Я стояла, едва удерживая равновесие, когда он задал этот вопрос. Его голос был обманчиво мягким, почти вкрадчивым, как у змеи, которая готовится ужалить.
— Двадцать пять тысяч долларов, — выдавила я, стараясь, чтобы мой голос не дрогнул. Он звучал тихо, но достаточно чётко. Я знала, что это большая сумма, и от осознания её величины мой страх только усиливался. Никто в здравом уме не разбрасывается такими деньгами просто так.
Богданов чуть наклонился вперёд, его глаза блеснули интересом, и хищная полуулыбка на его лице стала шире.
— Двадцать пять тысяч, — повторил он, смакуя слова, словно развлекался этой игрой. — Не много, не проблема. — Он сделал паузу и не сводя с меня взгляда. — Но ты понимаешь, что за такую сумму я ожидаю… адекватных гарантий.
- Да, - кивнула, все еще не понимая его игры.
- Когда нужны деньги?
— Как можно скорее, — прошептала я, едва выдавливая слова.
Его полуулыбка стала ещё шире, и в ней не было ничего хорошего.
- Завтра устроит? – спросил он, а в глазах горел хищный, издевательский огонь.
- Да…. Я готова подписать все бумаги хоть прямо сейчас, - я не могла поверить, что он все-таки согласился дать мне заем. – Согласна на любые разумные проценты….
Он усмехнулся, и от этого выражения по моей коже пробежали мурашки. Его улыбка была триумфальной, словно он наконец добился именно того, чего хотел.
— Разумные проценты? — повторил он, будто это его позабавило. — Видишь ли, дело не только в процентах… они мне не нужны, Агата. И это будет не заем. Я дам свои деньги, личные.
- Простите… - ситуация стремительно выходила из-под контроля, я не могла понять, что происходит и откуда такая небывалая щедрость.
Кирилл Алексеевич чуть склонил голову набок, продолжая рассматривать меня, как охотник изучает свою добычу. В его глазах по-прежнему горел тот хищный огонь, от которого становилось не по себе. Он наслаждался моей растерянностью, будто это была часть игры, которую он привык выигрывать.
— Я дам тебе деньги, — повторил он медленно, растягивая слова, словно проверяя их на вкус. — Наличностью. Никаких бумаг, никаких процентов, даже возврата не надо. Всё предельно просто. Но взамен...
Он сделал паузу, и я почувствовала, как напряжение в комнате сгустилось, словно воздух стал вязким и давящим. Моё сердце замерло, а ладони вспотели от страха.
— Взамен, — продолжил он, глядя холодно и издевательски, — ты проведёшь со мной ночь. Одну ночь. И твоя проблема будет решена.
Мир передо мной качнулся. В голове звенящей тишиной раздался этот мерзкий приговор, и я на мгновение забыла, как дышать. Холод пробежал по позвоночнику, и всё внутри сжалось в комок, который невозможно было разжать.
- Что? – едва слышно пробормотала я, подумав, что смотрю какой-то фильм или читаю третьесортный роман.
Богданов не отвел взгляда, не дрогнул и даже не моргнул. Его лицо хищника светилось, как будто моё недоверие доставляло ему удовольствие. Он, казалось, наслаждался моим потрясением, впитывал его, как вампир впитывает страх своей жертвы.
— Ты слышала меня, Агата, — произнёс он мягко, и это было ещё хуже, чем если бы он кричал. Его голос был обволакивающим, липким, словно яд, проникающий в каждую клетку моего сознания. — Одна ночь. Это не так уж много за двадцать пять тысяч долларов, правда?
Богданов сидел передо мной в своём кожаном кресле, спокойно попивая кофе, будто обсуждал со мной что-то обыденное. Его взгляд был напряжённым, пронизывающим, ожидающим. Он знал, что загнал меня в угол, знал, что я отчаянно нуждалась в деньгах, и, похоже, наслаждался этой властью надо мной.
— Агата, — повторил он моё имя, и в его голосе была странная смесь мягкости и жесткости, от которой меня передёрнуло. — Я допиваю кофе. Твоё решение?
Мир перед моими глазами казался размытым, будто я смотрела на него сквозь туман, но его слова прозвучали громко и ясно. У меня не было времени. Не было спасительного выхода. Только это предложение, отвратительное, унизительное, но... возможно, единственное, что могло спасти свекровь. Облизала пересохшие губы, стараясь хоть немного выиграть время. Закрыла глаза, досчитала до десяти.
- Вы загнали меня в угол, - услышала свой голос и поразилась, насколько холодно и безразлично он звучал – видимо сработал давным-давно усвоенный навык держать себя в руках. – У меня нет выхода – я согласна. Когда?
Он откинулся на спинку кресла, и его глаза загорелись триумфом, от которого у меня внутри всё скрутилось в узел. Он словно наслаждался моей капитуляцией, моим безысходным согласием, и это зрелище, похоже, доставляло ему истинное удовольствие.
— Вот так лучше, — протянул он с все той же хищной, самодовольной улыбкой. Его тон был пропитан удовлетворением, будто он только что выиграл очередную игру, в которой я была лишь фигурой на его шахматной доске. — Завтра вечером. Восемь часов. Я пришлю машину.
Он произнёс это с таким спокойствием, словно обсуждал какую-то деловую встречу, а не то, как собирается воспользоваться моим отчаянием. Мои пальцы по-прежнему судорожно вцепились в спинку стула, и я с трудом заставила себя кивнуть. А после развернулась и вышла прочь, на едва гнущихся ногах.
3
Я плохо помнила, как добралась до дома, оставив машину прямо перед комбинатом, даже не заботясь о том, что её, возможно, заблокируют или эвакуируют. Ноги будто сами несли меня вперёд, механически поднимая по лестнице, пока я не оказалась перед нашей дверью. Наша маленькая квартира была тесной, слишком тесной для нас троих, но именно в этих стенах я всегда находила уют и безопасность. Только сегодня всё казалось другим, словно знакомые стены сдавливали меня, не давая дышать.
Как я умудрилась заставить себя улыбнуться, когда на пороге меня встретила дочь, я до сих пор не понимаю. Её глаза светились радостью, и в руках она держала нарисованную открытку: корявые цветы в вазе и разноцветное солнце.
Баба Маша встретила меня с готовым ужином, её усталые глаза светились теплотой, и она радостно позвала нас к столу. Они обе были такими счастливыми видеть меня, что я просто не могла показать им, что творилось у меня внутри. Нельзя было разрушать этот мир, в котором они находили радость, даже если сама я была на грани.
