Девочки-лунатики (СИ) - Ланской Георгий Александрович (полная версия книги txt) 📗
— Олесь, я на работе, нам нельзя вот так с пассажирами болтать, — прервала Карина. — Давай, я тебе потом позвоню.
— Да куда ты позвонишь? — рассмеялась Олеся. — В рельсу? У нас на острове все средства связи отберут. А я намерена биться до конца, я же не такая неженка, как эти… так что ближайшие два месяца я буду вне зоны. И потом, я теперь постоянно симки меняю. Сама понимаешь, у актеров эти заморочки — дело привычное. Поклонники, то, сё…
Про себя Карина подумала, что за три с небольшим месяца Олеся вряд ли стала настолько популярной, что поклонники атаковали ее на улице и обрывали телефон, но на всякий случай сказала:
— Ну, у меня-то номер прежний, так что звони.
— Погоди, я запишу, — засуетилась Олеська. — Продюсер вообще-то против моего общения с простыми людьми, но ему и не обязательно знать…
Откровения про продюсера прозвучали так фальшиво, что Карина не поверила, но номер все-таки продиктовала. Олеська скрылась в туалете, а Карина, усмехнувшись, подумала, что врать подруга так и не научилась.
Анемичная Лада в жизни оказалась невероятно деятельной и буквально за несколько часов нашла сказочную квартиру недалеко от аэропорта, буквально в трех остановках. Сталинский дом впечатлял громадными комнатами, высоченными потолками и практически полным отсутствием соседей. Старая двухэтажка, которую по недоразумению не снесли хищные московские застройщики, стояла неподалеку от небольшого сквера, живописного даже зимой. Первый этаж дома давно застолбили предприниматели, переделав квартиры под офисы. На втором этаже каждого подъезда было всего по две квартиры — неслыханная роскошь.
— Для двоих все-таки дороговато, — возбужденно объясняла по телефону Лада. — Поэтому я Сашке позвонила. Она согласна на переезд.
— Сколько там комнат? — прервала Карина.
— Две. Большущая и маленькая. Поехали смотреть? Мы сейчас выходим уже.
Маргоши не было дома, и о своем решении съехать, Карина тетке пока не сказала, решив не радовать раньше времени. Отчаянно зевая, она наскоро позавтракала, и, небрежно застелив постель, отправилась собираться.
За два месяца полетов ей только раз выдалась неделя, когда она безвылазно сидела дома — ждала вызова, а сейчас усталость давала о себе знать. Постоянно хотелось есть домашнего. Видеть разогретую еду из касалеток она уже не могла. Оказавшись дома, Карина ныла, и бесконечно просила тетку варить супчики, небесная сухомятка надоела до чертиков. В Бангкоке она, дорвавшись до тайской кухни, едва ли не вылизывала тарелки с острым супом том ям или курицей в кокосовом молоке. Коллеги смотрели с ужасом, просили не добавлять приправы в их порции, а вот Карине все было нипочем.
Ничего романтичного в своей профессии она не видела, и к полетам относилась спокойно, как к любой работе. В конце концов, ничем не хуже, чем обслуживать клиентов в магазинах или укладывать волосы в салонах красоты. Угнетало только, что школьные знания оставались позади, а стало быть, улетучивалась возможность пройти по конкурсу в престижный вуз.
«Ну и ладно, — мрачно подумала Карина, открывая дверь. — Обойдусь без высшего образования. Кому оно надо в наше время? Зато зарплату после практики будут давать нормальную.»
Обмануть себя, тем не менее, не получилось. Возможно, сказывалась усталость, возможно, повлияла встреча с Олеськой, явно не бедствующей, однако в тот момент, запирая входную дверь, Карина чувствовала себя обворованной. Неужели мать была права? Далась ей эта Москва? Летать с тем же успехом можно было из Екатеринбурга, и не мучиться в чужой квартире на неудобном комковатом диване. В такие моменты наваливающейся депрессии, ее раздражало легкомысленное чириканье Маргоши, решившей наплевать на остатки фигуры и напечь пирогов к визиту хахаля, бесила собственная неустроенная личная жизнь. А как ее устроить, если все время в небесах? Это у майских жуков все на лету, а ей хотелось неспешности, стабильности, как в хороших семьях.
Ничего такого за это время не случилось. Не считать же за личную жизнь неудавшийся роман со студентом и неуклюжие заигрывания на работе со стороны мужской части персонала? Пребывая в дурном настроении, Карина забивалась на диван и отказывалась от еды, делая вид, что спит.
Может, и к лучшему, съехать от тетки? Все-таки с девчонками явно будет веселее.
Карина вышла из квартиры. Повернув ключ, она обернулась, услышав, что в подъезде не одна. У лифта стоял сосед Миша, придерживающий за талию высокую худую блондинку с надменным лицом. Кабинка гремела где-то внизу и не торопилась подниматься, что, кажется, страшно нервировало подружку соседа. Девушка нервно нажимала на кнопку, неубедительно притворяясь, что не видит вышедшей Карины.
— Привет, — обрадовался Миша. — Давно тебя не было видно. Все летаешь?
— Все летаю, — согласилась Карина. Блондинка покосилась оценивающе и, решив, что собеседница недостойна внимания, презрительно хмыкнула.
— Круто. А мы вот в киношку собрались. Пошли с нами.
Блондинка снова хмыкнула, но на этот раз нервно. Предложение ей явно не понравилось, и Карину это развеселило.
— А что, я с удовольствием. Что за фильм?
— Вообще-то мы хотели побыть тет-а-тет, — торопливо взвизгнула блондинка. Миша хлопнул ее ладошкой по попе и улыбнулся с лихой бесшабашностью.
— Мара, ты чего? Втроем-то всяко веселее, правда, Карина?
— Конечно, — поддела блондинку Карина, которую происходящее очень забавляло. — На троих всегда было проще… того… сообразить.
Игры «в любовь» Карину заставляли почувствовать себя некоей шкодницей, прогуливающейся с булавкой возле связки воздушных шаров: постоянно хотелось сказать гадость. Очень уж фальшивыми казались ей демонстративные обнимашки-поцелуйчики на улицах. Виделась в этом какая-то кукольность, мол, гляньте, как у нас все хорошо, хоть на аватарку ставь в «Одноклассники», в окружении розовых сердечек.
Подруга Миши, судя по всему, думала по-другому. Она так шарахнулась от кавалера, что застоявшийся тяжелый воздух разметало по углам. Из шахты лифта доносился тихий гул приближающейся кабинки.
— Да ты меня уже задолбал своими играми «на троих», — злобно вскричала Мара, и ее визг ударил в потолок. — Понял? За-дол-бал! Раз я тебя не устраиваю, трахайся хоть с Натусечкой своей, или вот с этой, мне по фигу! Тоже мне, герой-любовник!
Двери лифта открылись. Блондинка сбросила с себя руку Миши и с воем ринулась внутрь. Миша обернулся на Карину и, беспомощно пожав плечами, последовал за ней. Карина усмехнулась. Как же права была тетка, предупреждая насчет соседского парня, вежливого и такого позитивного. Карина частенько видела Мишу с разными девушками, и пока Лобовы-старшие были в отъезде, сынок то и дело таскал домой своих обоже: блондинок, брюнеток, рыжих, а однажды Карина увидела из окна девушку до боли похожую на одноклассницу Наташку, разве что слегка похудевшую и сменившую прическу. Вот и сейчас у лифта, поглаживая блондинку Мару по тощей заднице, Миша оглядывал соседку своими честными бархатными глазами, затянутыми мутноватой пленочкой похоти.
Шел бы ты, мальчик, лесом!
Тем не менее, раскачиваясь в вагоне метро, Карина то и дело думала о смазливом мажоре, живущим через стенку, но думала без всякого удовольствия, невольно сравнивая с Игорем Савицким.
Сравнение было не в Мишину пользу.
Девчонки уже ждали на станции, подпрыгивая от нетерпения. Сашка с воплем полезла целоваться. Лада улыбалась в стороночке.
— Мать, ну ты похорошела до невозможности, — верещала Сашка. — Вот что с людями делают высота и кислородное голодание. Свежа, как роза. И ведь только с рейса, да?
— Ага, — кивнула Карина. — Прямо из Бангкока, только загореть не успела толком.
— Не, почему? Видно, что подрумянилась. Все-таки денек на солнце куда полезнее нашей слякоти, да, Лад?
— Да какой там денек? Пара часов…
— Давайте уже поедем, — нетерпеливо прервала Лада. — Поболтать и по дороге можно. Обидно будет, если такую квартиру из под носа уведут.
