Формула неверности - Кондрашова Лариса (полная версия книги .TXT) 📗
— Замужем, — сказала она.
Он открыл было рот, но тут сзади засигналили, и водитель его машины нажал на газ. До чего бывают странные мужики. Пытаются познакомиться прямо на проезжей части!
Как некстати Таня попала в эту пробку. Она оглянулась назад — за ней вытянулся длинный хвост автомобилей. В сторону не свернешь, задний ход не дашь. Теперь хочешь не хочешь, а придется стоять. Хотя, если подумать, кто же попадает в пробку кстати?
Маша, наверное, уже вернулась с работы. Таня собиралась больше не откладывать объяснение с сестрой. У нее накопились кое-какие вопросы. Если прежде сестра ее никогда не обманывала — Таня всегда верила ей даже больше, чем себе, и вдруг… Ее неприятно поразило случившееся вчера… что за обстоятельства вынудили Машу сочинять рассказ, в котором все детали были шиты белыми нитками. Упал прямо возле ее машины… не зная, кстати, что эта машина именно ее. Значит, она хотела скрыть от Тани правду. Какую? А если Маша не захочет ей ничего объяснять?
Стоящая впереди машина дернулась и проехала метра три. Кто-то нетерпеливый сзади засигналил: мол, чего ворон ловишь. «Эх, парниша, я бы тоже хотела побыстрее ехать». Но она тоже подтянулась за передней машиной.
Через час Таня открывала ворота в свой двор — машина, в которой ездила Маша, уже стояла перед домом, так что она решила на минутку зайти домой, а потом — к сестре, поговорить.
Но пока Таня загоняла машину, пока закрыла ворота, пока переодевалась в домашнее платье, вспомнила, что сегодня она забыла поесть. Зашла на кухню, чтобы разогреть себе обед, и тут как раз вернулась домой Александра.
Стоило Леониду всего второй день отсутствовать дома, как дочь на глазах преобразилась. Теперь она больше не закрывалась в своей комнате, где порой даже ела, а прошла на кухню и расцеловалась с матерью. Лицезрение оживленной дочери напомнило Тане те времена, когда их семья жила весело и все трое любили находиться в обществе друг друга.
Одна из соседок по лестничной клетке даже сказала как-то: «У вас в квартире всегда смеются».
Но вот стоило поменять в их дружной троице всего одного человека на другого, как все переменилось. Мишка, кстати, до встречи с ней особой смешливостью не отличался. Наверное от того, что его мать вообще никогда не смеялась. Притом чувство юмора отнюдь не было ей чуждо.
Иной раз, слушая ее рассказы, Таня откровенно хохотала, а свекровь щурилась на ее открытый в тридцать три зуба рот и хмыкала: «Дурному не скучно и самому!»
Таня на нее не обижалась, потому что говорила она это беззлобно, — что поделаешь, если юмор у человека такой своеобразный…
А как дурачились они с Мишкой! Боролись прямо на ковре посреди комнаты. Конечно, это только так говорится — боролись. На самом деле Мишке приходилось быть осторожным, чтобы ненароком не придавить кого-то из своих женщин. Обычно Шурка бросалась на них сверху и визжала от удовольствия: ей нравилась куча мала…
Таня сразу поняла: дочь пришла, что называется, не с пустыми руками.
— Что, юный друг милиции, узнала кое-какие тайны мадридского двора?
— Мама, ты со мной так и разговариваешь как с придурошным подростком, — сразу обиделась Шурка. — Человеку девятнадцать лет, а его дома постоянно третируют, отказывая во взрослости. Может, мне в общежитие уйти?
— Я тебе уйду!
— Вот видишь, обращаешься со мной как с сопливой девчонкой!
— А ты, конечно, умудренная жизнью женщина… Прости! Но была бы ты по-настоящему взрослой, то на такие мелочи просто не обращала бы внимания. Ну посмеиваются над тобой, и что? Над всеми салагами посмеиваются. Поговори с теми ребятами, что в армии служили…
Дочь таки права, что это Таня не ко времени взялась отпускать шпильки в ее адрес? Небось над ней самой никто не смеялся. И она сказала примиряюще:
— Есть будете, барышня?
Хорошо, что Шурка незлопамятная, сразу забыла обо всех своих обидах.
— Буду. Проголодалась, просто жуть! Зато ты даже не представляешь, что я нарыла.
— Постой, ты, значит, занималась самым настоящим расследованием?
— А ты думала, мамочка, я пошутила? Но когда я расскажу тебе, что узнала, ты не станешь надо мной смеяться.
— Я не смеюсь, я шучу, а это не одно и то же. Слушаю внимательно, о, Холмс моего сердца!
— Знаешь он кто, твой Леонид Сергеевич? — Саша выдержала эффектную паузу. — Игрок!
— Тоже мне, новости! Он этого и не скрывает, играет с товарищами в преферанс. Однажды я рядом с ним целый вечер просидела — ничего интересного. «Вист! Пас! Без одной!» Сплошная белиберда.
— Нет, ты меня не поняла. Каретников — профессиональный игрок, понимаешь? Он этим деньги зарабатывает.
— Чушь какая! — несколько неуверенно проговорила Таня. — Он строитель, строит новым русским дома… Я несколько раз ездила на его объекты. Рабочие его знают, и заказчики…
— В свободное от игры время, — подхватила Шурка. — Надо же выигранные денежки как-то отмывать. Вернее, перед другими оправдывать.
— Погоди, ты хочешь сказать, что он карточный шулер?
— Не шулер, а игрок, — терпеливо пояснила дочь.
— Но шулер, по-моему, это гораздо хуже.
— Как ты не понимаешь! Игрок — это все равно что наркоман. Он не может отказаться от своего пристрастия. Ради того, чтобы отыграться, он может жену на кон поставить.
— Скажешь тоже, жену! — не поверила Таня. — У нас в стране, слава Богу, рабства нет. Жена не собственность, жена — это женщина… у которой будущее в прошлом! — договорила Таня и, довольная собой, рассмеялась. Ее веселила серьезность юной дочери.
— Мне кажется, в последнее время ты смеешься без повода, — недовольно заметила та.
— Но-но, не груби матери. Хочешь, чтобы я без повода плакала?
— Прости, мама, но я тебе такие серьезные вещи говорю, а ты опять будто сюсюкаешь со мной.
— Погоди. Если ты говоришь, что Леня… Леонид Сергеевич игрок — и играет он давно, не так ли? — а мы живем с ним шестой год, и никого на кон, как ты говоришь, он не поставил. Ничего из дома не вынес, скорее, наоборот, нес в дом… Лучше скажи, дочурка, кого из русских писателей ты сейчас читаешь. Кто из главных героев проигрывает состояние? Оставил семью без копейки, пустил по миру…
— Мама, погоди, у этой медали есть еще одна сторона. Ребята мне сказали, что на днях он выиграл очень много денег… просто астрономическую сумму — об этом все говорили, кто с этим связан. Никогда еще в городе на кону не было такого большого банка… Я не стала спрашивать, сколько именно, но это и не важно, правда? В милиции не знали только фамилию этого везунчика…
— А теперь благодаря тебе узнали?
— При чем здесь я? Следователь стал выяснять причину, по которой Каретникову было нанесено ножевое ранение…
— И выяснил?
— Это я тебе и пытаюсь рассказать. У них в компании один игрок проиграл больше всех: и дом, и свою фирму — вообще все, что имел. И тогда он пригласил вроде как отомстить за себя шулера. В городе его никто не знал.
— Погоди, что значит — отомстить? Он считал себя обманутым?
— Нет, что ты! У них там свои законы, свой кодекс чести. Когда на кону стоят, как ты говоришь, целые состояния…
— Это не я говорю, это ты говоришь!
— Я тоже, мамочка, не слишком большой знаток нравов игроков, но ребята рассказывали, что они испытывают такой азарт, столько адреналина в кровь впрыскивается! Каждый рискует. Но каждый понимает, что никто его не заставлял. Как ты говоришь, за что боролись, на то и напоролись. А Медведев скорее всего относится к людям, которые в своих несчастьях винят кого угодно, кроме самих себя…
— Погоди, какой Медведев?
— Проигравший. Он не подумал, как опасно мошенничать в такой компании, где у людей судьба решается. Если эти люди обнаружат шулера, его могут и убить!
— Ты меня пугаешь.
— Пугай не пугай, а дело это опасное, все игроки по лезвию ножа ходят.
— Ишь ты, как подковалась. Саша, мне не нравится твоя так называемая практика…
— Мама, ты меня все время перебиваешь. Если не хочешь, я не буду рассказывать.
