Ненавижу тебя, сосед (СИ) - Манило Лина (читать книги онлайн полностью без сокращений txt, fb2) 📗
— Я увидел её, когда ей было шесть.
— Чего?
— А мне восемь. Да, Ник, не пялься так, глаза выкатятся. Мы были… лучшими друзьями. У меня никого дороже Синеглазки не было, если только мама. Потом… ладно, это неважно, но я в любом случае увидел её раньше тебя.
— Ты врёшь.
— С чего бы? Ник, это долгая и запутанная история, но суть одна: Яся для меня намного больше значит, чем я готов признать. А ты… ну я не знаю… утешишься? Ты же быстро это делаешь, мгновенно. Ну, как недавно с той силиконовой куклой на этом, — взмах руки назад, — диванчике. Помнишь?
Никита бледнеет и в два шага оказывается напротив. Если бы на мне была надета хотя бы майка, он схватил бы меня за грудки, но приходится просто дышать огнём.
— Это неважно, — выплёвывает. — Неважно, слышишь? Мне плевать, что там было раньше. Я хочу, чтобы сейчас она была моей.
— А она хочет быть твоей?
— Отцепись от неё, Лавр. Просто оставь Ясю в покое.
— Не могу.
— Сможешь, иначе… Лавр, я не хочу ругаться. Но я влюбился, понимаешь? Никогда не верил в эту ванильную чушь про любовь с первого взгляда, но она существует!
— У кого с первого взгляда, у кого с первой груши, — бормочу себе под нос, но Никита слишком увлечён своей обидой, чтобы расслышать. Он продолжает:
— Чёрт, опять по второму кругу, но… если, как ты говоришь, она тебе так дорога, почему я никогда о ней не слышал? Почему ты всё это время крутил с другими девчонками? Ты не любишь её. Отстань от Ярославы!
И тут меня срывает. Здравомыслие рвётся на клочки, покидает меня окончательно.
Толкаюсь вперёд, прижимаю Никиту к барной стойке, нависаю сверху, надавив локтём на его горло. Тот хрипит, лупит наотмашь, задевает то скулу, то висок, но я не чувствую боли.
— Ты, мать твою, не имеешь права мне приказывать. Влюбился он. Да ты не можешь остановиться спариваться со всеми, кто ноги раздвинет. И с этим ты решился сунуться к Ярославе?
Надо остановиться, иначе придушу. Кое-как привожу себя в норму, хватка на горле друга слабеет, я делаю шаг назад. Никита хрипит, глядя на меня бешеными глазами, держится рукой за горло, ненавидит меня каждой клеткой организма. Отдышавшись, кидается на меня, валит на спину, но я успеваю сориентироваться и, сгруппировавшись, скидываю с себя ошалевшего Воропаева.
Мы расходимся, как противники на ринге, чтобы через мгновение наброситься, но чей-то визгливый голос бьёт по барабанным перепонкам, дезориентирует.
— Ребята-ребята, вы чего?! Дураки совсем, что ли?! — белая вспышка вклинивается между нами, мне упирается в грудь острый кулачок, и возмущённая Ясина подружка обливает нас молчаливым возмущением.
— Ты ещё кто такая? — ошарашенный Никита удивлённо таращится на Ивашкину, а она гневно фыркает.
— Вообще-то я Оля, и у нас с тобой совместный проект, — Ивашкина возмущена до глубины души. Оборачивается к Никите, тычет ему пальцем в грудь, отбрасывая назад светлые спутанные волосы. — А ты вместо того, чтобы делом заниматься, решил подраться. Ай-яй-яй.
— Чёрт…
— Ага, — Ивашкина наступает на Никиту, а он так ошалел от её напора, что впервые, наверное, не может найти слов. — Если ты думаешь, что имеешь право меня кинуть, то я тебя расстрою. Мне нужен этот проект, а тебе не нужны неприятности!
Никита пару раз глазами хлопает, запрокидывает голову и начинает хохотать.
— Он больной? — интересуется Ивашкина, обернувшись ко мне. — Ножом не ткнёт мне в живот?
— Ну… вроде обследовался.
— Я сейчас злая, — зловеще сообщает Ивашкина, снова переключившись на смеющегося Никиту. — Так что со мной лучше не связывайся, покусаю.
— Больно покусаешь? — забавляется выбитый из колеи Никита, наверное, впервые глядя не в декольте, а в глаза девушки.
— Нос откушу, будет твоё личико уже не таким хорошеньким, — обещает, ткнув Никиту в грудь в последний раз. — Впрочем, так хоть не таким смазливым будешь, брутальности добавится.
Вот это её понесло. Я в восхищении.
Я плохо знаю эту девушку, но похоже, стресс открыл в ней незнакомые раньше грани. Такая яростная стала, ты гляди.
— Я в душ, а вы тут не убейте друг друга, — разворачиваюсь, собираясь уйти. Никита бросает вслед, что мы ещё не закончили, а я отмахиваюсь от него, оставляя его в компании злой отличницы.
Так, сейчас душ в комнате Обухова, потом ещё чашка кофе и вперёд, на встречу с самой жуткой женщиной всей моей жизни.
Яся многого не знает о своей матери, а я не знаю, отважусь ли когда-то рассказать.
Замираю на лестнице, закрываю глаза и упираюсь пылающим лбом в прохладную стену. Меня догнали фантомные боли: ощущение чужих жёстких пальцев на своей руке.
Ясина мать словила меня однажды, схватила до синяков, оттащила в сторону, чтоб не видел никто и хорошенько тряхнула. Так, что у меня зубы клацнули.
«Только попробуй ещё раз, оборванец долбаный, подойти к моей дочери. Уничтожу».
Я никогда не видел женщины страшнее! А с другими такой милой была…
«И передай своей мамаше, чтобы не смела на чужих мужей заглядываться. Уяснил, гопник малолетний?»
Мне было десять и я ничерта не понял. Кто на кого заглядывается? Что именно нужно передать? И почему я гопник?
Но сейчас мне не десять. И кажется, до меня начало доходить, что именно тогда случилось в жутком взрослом мире. Непонятном и чужом.
24. Ярослава
Я спускаюсь ровно к семи. Внизу оживление: проснулись девочки, Обухов жалуется на свою несчастную судьбу, а Демид стоит у окна, спиной ко всем. Невольно осматриваю холл в поисках Никиты, но его нет, и это неплохая новость.
Сейчас мне не хочется ещё и этих проблем. И так на взводе.
— Всем привет! — я стараюсь выглядеть бодрой и весёлой, а от нервной улыбки болят щёки.
Дашка, сидящая на подлокотнике кресла, мрачно салютует мне чашкой, а Ивашкина пристроилась рядом и что-то высматривает в своём телефоне. Даже головы не поднимает, лишь рукой взмахивает, не отрывая взгляда от экрана.
— Проснулась? — Демид, собранный и серьёзный, оборачивается и проходится взглядом от моей макушки, задерживается лишь на долю секунды на губах и быстро опускает глаза, чему-то хмыкнув. — Замёрзнешь так.
— Надо узнать, может быть, что-то уцелело в комнатах, — бормочу, а Даша, звонко хлопнув себя ладошкой по лбу, убегает в выделенную для них комнату.
— Что это с ней?
Но в ответ тишина.
— Поехали? — Демид пружинисто отталкивается от подоконника и направляется ко мне, но тут рыжим ураганом обратно влетает Даша, громко ногами топая, и протягивает мне пакет.
— Это твои вещи! — радостно улыбается, но почти мгновенно скисает. — Ну, небольшая часть. Я только те, что на твоей кровати лежали успела захватить. Видишь, а ты ещё смеялась, что у меня рюкзак такой огромный. Смотри, как пригодился!
Чёрт, это так трогательно, что у меня в носу щиплет.
— Дурочка ты, спасаться надо было, в не мои шмотки в рюкзак пихать, — я порывисто обнимаю подругу, которая за несколько недель стала мне очень дорога. Шепчу ей на ухо: — Спасибо тебе, ты крутая.
— Я герой, да? — сдавленно смеётся, пряча смущение и неловкость. — Всё, иди, куда там тебе надо было. Мы…
— Вы тут оставайтесь, — говорит Демид, угадав ход мыслей девочек. — К девяти приедет сосед, не расходитесь никуда. Это важно. Яся, поехали. Время.
— Я только переоденусь быстро, — неопределённым жестом указываю на несчастное платье, которое уже в печёнках сидит. Не терпится снять эту бесполезную, пусть и очень красивую тряпку и одеться в привычные вещи.
Демид кивает, едва заметно улыбнувшись, а я снова убегаю в его комнату, чтобы через несколько минут спуститься в полной боевой готовности.
— Всё, теперь можем ехать, — я даже чувствую себя увереннее, хоть поджилки всё равно мелко трясутся.
Даша хлопает глазами, перводя взгляд с меня на Демида, а я обещаю ей потом всё-всё рассказать.
— Ой, да целоваться они идут, — смеётся Обухов и, глянув на часы, оживляется. — Так, у меня встреча с преподом, не могу опоздать. А вы сидите, сидите, никуда не уходите. И ничего не ломайте!
