До Тревора (ЛП) - Рейнольдс Аврора Роуз (полная версия книги .txt) 📗

— Да, я уже готова, чтобы этот день закончился, — кладу голову на бок Лолли. Тревор проводит рукой по моей щеке и волосам.

— Скоро все уйдут.

— Хорошо, — шепчу я, стараясь не думать о том, что случилось бы, если бы я вошла, когда Тревор был здесь наедине с Джен. Я хотела бы сказать, что настолько уверена в наших отношениях, что не предполагала бы худшего, но правда в том, что я, как большинство женщин, поспешила бы с выводами, никогда не предполагая, что это какая-то извращенная подстава.

— Я буду снаружи и поговорю с отцом. — Он наклоняется и целует меня в щеку.

Через десять минут Тревор и его отец возвращаются в дом. Лолли, наконец, пришла в себя, но все еще натыкается на предметы, когда пытается ходить.

— Они все еще в комнате? — спрашивает Джеймс, глядя в коридор.

— Да. — В этот момент Джен спускается вниз по коридору, слезы текут по ее лицу, новая челка демонстрирует ее большой лоб, который она пытается прикрыть рукой. Я прикусываю губу, чтобы не рассмеяться над тем, как плохо она выглядит. Тревор, стоящий рядом со своим отцом, поднимает голову, когда слышит ее. Его глаза расширяются, затем он подходит ко мне. Выражение его лица заставляет меня прижать Лолли ближе и уткнуться лицом в ее мех, чтобы заглушить свой смех.

— Шериф, — кивает отец Джен. Я слегка поднимаю голову, чтобы понаблюдать за их общением.

— Мистер Карлсон, почему бы нам не поговорить снаружи? — говорит Джеймс, протягивая руку вперед, чтобы Джен и ее отец шли вперед. Джен не поднимает глаз, Джон кладет руку ей на поясницу, выводя из дома. Когда я слышу звук закрывающейся двери, чувствую, что Тревор уставился на меня. Я не поднимаю глаз, просто сижу и продолжаю гладить Лолли.

— Я не знал, что ты хотела быть парикмахером.

— Я не хотела, — я, наконец, смотрю вверх и вижу, что он внимательно наблюдает за мной. — Хм... я, возможно, немного разозлилась.

— Ну, напомни мне, когда я тебя разозлю, никогда не оставлять рядом острые предметы.

— Тогда не зли меня. — Я пожимаю плечами. Он делает шаг туда, где я сижу на полу, низко наклоняется так, что его рот оказывается рядом с моим ухом.

— Ты любишь мой член, детка. Может быть, даже больше, чем я. И не думай, что я забыл о трюке, который ты провернула сегодня.

— Я уже объяснила тебе, я никогда ничего такого не говорила Джулс, — рычу я, злясь.

— Я знаю, что ты этого не делала, и я был не прав, делая поспешные выводы. Но ты все равно отключила телефон, сделав так, чтобы я не мог с тобой связаться, потом ты не сказала мне о посетителе, который приходил к тебе в магазин.

— Ох.

— Ох, — ухмыляется он. — Как ты думаешь, каким должно быть твое наказание?

— Ты не накажешь меня, — я прищурила глаза. Его взгляд падает на мой рот. Он наклоняется и быстро целует меня.

— Посмотрим, — пожимает плечами он.

— Я серьезно, Тревор, ты не накажешь меня, — отвечаю я, начиная паниковать.

— Когда ты получишь его, ты не будешь думать о нем, как о наказании.

— Что, черт возьми, это значит?

— Ребята, вы в порядке? — спрашивает Джеймс, входя в дом. Мое лицо становится ярко-красным, интересно, как много он мог услышать.

— У нас все хорошо, пап. Просто строю планы, — говорит Тревор, глядя вниз на меня и подмигивая. У меня отвисает челюсть. Я никогда не видела, чтобы он подмигивал, и у него это хорошо получается, в отличие от меня. Однажды, когда я попыталась кому-то подмигнуть, они подумали, что мне что-то попало в глаз, и предложили «Визин». Если это не удар по эго, тогда не знаю, что это еще такое.

— Мистер Карлсон и Джен только что уехали, — информирует нас Джеймс, входя на кухню и доставая блокнот. Тревор протягивает мне руку, помогая подняться с пола. Он быстро притягивает меня к себе.

— Я люблю тебя, детка.

— Всегда? — спрашиваю я, вставая на цыпочки.

— Всегда, — целуя меня в губы, потом в лоб, он разворачивает меня и тащит на кухню.

— Итак, вам нужно будет подписать несколько документов и решить, хотите ли вы подать заявление на получение запретительного ордера.

— Вы думаете, это будет необходимо? — спрашиваю я, покусывая нижнюю губу от беспокойства.

— Я никогда не мог подумать, что вам придется выдвигать обвинения против Джен Карлсон, поэтому этот вопрос вы должны задать себе, можете ли вы доверять Джен, что она оставит вас в покое?

— Не знаю, — тихо отвечаю я. Это просто еще одна вещь, с которой я не хотела иметь дело прямо сейчас. Тревор выводит круги по моей спине, его прикосновения помогают мне успокоиться. — А ты что думаешь? — спрашиваю я, оглядываясь через плечо на него.

— Я хочу, чтобы ты была в безопасности. Я знаю, что кусок бумаги не остановит ее, если она попытается сделать что-нибудь глупое, но если мы сделаем это, она может отступить.

— Она не нападала на меня. Она была здесь, пытаясь вернуть тебя, она просто сделала это очень дурацким способом. Как она вообще попала внутрь? — спрашиваю я.

— Она утверждает, что у нее есть ключ, — говорит Джеймс, глядя на Тревора.

— Ты дал ей ключ? — Я тоже смотрю на своего жениха.

— Черт возьми, нет. — Он рычит, его челюсть щелкает. — И я не знаю, как она сюда попала. Я знаю только, что она забралась в наш дом и опоила нашу собаку. Я бы сказал, что обе эти вещи указывают на ее нестабильность, не так ли?

— Да. — Я вздыхаю, готовая к тому, чтобы этот день, наконец, закончился.

— Тогда решено, мы получаем запретительный ордер, и хорошо, если он нам не понадобится.

— Я думаю, что это было бы самым умным поступком, — говорит Джеймс, переводя взгляд с Тревора на меня. — Итак, Сьюзан говорит, что свадьба состоится через две недели.

— Что? — Я в шоке. Я понятия не имею, о чем он говорит.

— Сегодня звонила мама, детка. Ну, вообще-то, это была конференц-связь между нашими мамами. Они пытались связаться с тобой, но безуспешно, поэтому позвонили мне. Пастор, который поженил твоих родителей, свободен только в эти конкретные выходные, после этого он улетает обратно в Никарагуа, где помогает строить общественный центр и будет недоступен еще несколько месяцев. Поэтому я сказал им приступать и договариваться.

— Ты сказал им приступать? Ты же знаешь, что я даже еще не нашла платье, да? Наши мамы полностью подавляют меня.

— Ты сможешь найти себе платье. Мне все равно, даже если ты появишься в джинсах. Я больше не хочу ждать, когда ты станешь моей женой.

— Зачем нам спешить с этим? Мы уже живем вместе.

— Мы живем в грехе.

— Мы живем в грехе? — повторяю я, качая головой. Потом я смотрю на Джеймса, и когда я вижу его огромную улыбку, мне хочется кричать.

— Тебе же лучше найти себе платье, детка, потому что через две недели ты станешь Элизабет Стар Мейсон, даже если мне придется нести тебя к алтарю на плече.

— Это безумие, ты сумасшедший и наши мамы сумасшедшие, — бормочу я. — Я понятия не имею, что буду делать.

— Успокойся, все будет хорошо. — Я смотрю на Тревора, который теперь выглядит обеспокоенным. Хорошо. Он и должен беспокоиться. — Они сказали, что обо всем позаботились, и все, что тебе нужно сделать — это появиться.

— Разве ты не знаешь, что маленькие девочки начинают планировать свою свадьбу с самого раннего детства, когда получают свою первую куклу Барби? Они мечтают о том, какая она будет, какие цвета они выберут, о дизайне платья... — я замолкаю, качая головой.

— Ты это делала? — недоверчиво спрашивает Тревор, с удивлением глядя на меня сверху вниз.

— Нет. — Я качаю головой, глядя на него. — Но если бы даже я и делала, это уже неважно, потому что они обо всем позаботились. Я подумала, что, по крайней мере, смогу выбрать себе платье, но, похоже, как будто они и это сделали. — Я смотрю, как Тревор и его отец начинают смеяться. — Что, черт возьми, тут смешного? — кричу я, а они продолжают смеяться. Лолли заходит на кухню и больше не спотыкается. Я вздыхаю с облегчением, что с ней все будет в порядке.

— Ничего, детка. Если ты хочешь выбрать платье, то выбери себе платье.