По закону столичных джунглей - Монакова Юлия (книги онлайн полные версии TXT) 📗
— Тогда, может, кофе выпьем? — предложила Люська нерешительно. — Успокоимся немного…
Мишина мама приняла предложение с благодарностью.
— С удовольствием, Люся… Вас ведь Люся зовут?
— Да, а вас?
— Меня — Маргарита Ивановна. Впрочем, можете называть просто Рита или тетя Рита, — она махнула рукой, — к чему церемонии…
Они разыскали свободный столик в одном из кафе и заказали себе по капуччино. Цены в «Шереметьево», конечно, были аховые, но чашку кофе все же можно было себе позволить.
Алеся вела себя идеально. Когда она, проголодавшись, проснулась, Люська покормила ее тут же, прямо за столиком, прикрываясь слингом. После этого детка снова крепко заснула.
— Какая вы… мобильная, — с уважением заметила Маргарита Ивановна. — Помню, когда сама родила, в первый год вообще никуда не могла выбраться с Мишенькой. Так, гуляла по двору с коляской… А чтобы куда-то поехать — нет, о таком даже и не мечтала. Вообще считалось, что родившая женщина должна поставить крест на своей личной жизни. Целый день как белка в колесе… Стирка-глажка, ежедневная влажная уборка, кормление по расписанию… А еще вечером приходит муж с работы, и изволь подать ему горячий ужин, чтобы первое, второе и компот, — она покачала головой, улыбаясь своим воспоминаниям.
— Дело не во мне, просто сейчас молодым матерям проще, — предположила Люська, — прогресс и все такое… Стиральные машинки-автоматы, памперсы, слинги… И в массовое сознание упорно внедряется мысль, что с рождением малыша жизнь не заканчивается. Можно так же работать, встречаться с друзьями, путешествовать…
— Да, вы живете в хорошее время, — согласилась Маргарита Ивановна. — Хоть и принято сейчас все ругать, но сколько возможностей появилось у молодых… Нам такое и не снилось.
Они проговорили около часа и окончательно сблизились. В чем-то их судьбы оказались похожими — Мишина мама рано овдовела и воспитывала сына одна. Собственно, она тоже не была коренной москвичкой — родители с маленькой Ригой переехали в столицу из Беларуси, когда папа получил здесь хорошую работу с последующим выделением семье отдельной квартиры. Рита росла в этом городе, ходила в школу, затем училась в институте, вышла замуж — словом, Москву по праву считала своей родиной и не представляла себе жизни без нее. А родители, выйдя на пенсию, вернулись обратно в Минск, по которому все эти годы так тосковала душа.
— А вы не хотите тоже переехать во Францию? — спросила Люська. — Будете рядом с сыном и внуком…
Но Маргарита Ивановна только замахала руками:
— Ну что вы, детка! Кому в Париже нужна такая старая кошелка, как я?.. Языка не знаю, иностранцев боюсь, ну что там у меня была бы за жизнь? Сидеть в четырех стенах? У Мишеньки же работа, он не может постоянно находиться при мне нянькой и переводчиком. Мне уже поздно так кардинально менять жизнь, и язык, и окружение… Здесь хотя бы я чувствую себя самостоятельным и независимым человеком. Лучше я буду иногда прилетать к ним в гости. На Новый год или Рождество, к примеру…
И Люська вынуждена была признать, что она права.
За беседой и кофе время пролетело незаметно. Пассажиры рейса «Москва — Париж» благополучно вылетели в положенное по расписанию время. Можно было покидать аэропорт и отправляться по домам.
— Присмотрите еще минут пять за Алесей? — смущенно улыбнувшись, попросила Люська. — Если вас это, конечно, не сильно затруднит… Мне нужно в туалет, я быстро.
— Разумеется, присмотрю, о чем разговор! — успокоила Маргарита Ивановна.
Люська отправилась в дамскую комнату. Невысокая девушка, мывшая руки под краном, при ее появлении вдруг удивленно вскрикнула:
— Ой… привет!
Люська, уже устремившаяся было к одной из заветных кабинок, едва не споткнулась от неожиданности и повернула голову в сторону окликнувшей. Ей потребовалась пара секунд на то, чтобы в худенькой, по-мальчишески стриженой блондинке признать…
— Леля? — выдавила она из себя.
— Не узнала? — засмеялась та и взбила свои короткие волосы. — С тех пор, как сменила прическу, многие при первой встрече в ступор впадают. А я не могу долго находиться в одном и том же облике, всегда хочется каких-то перемен… Ну а ты, я смотрю, все та же, ничуть не изменилась!
Люська не знала, стоило ли ей обижаться или радоваться подобному комплименту — Лелю вообще порой было трудно понять.
— Почему я должна была измениться за четыре месяца? — с показным равнодушием пробормотала она, пожав плечами и одновременно пытаясь унять внутреннее волнение.
— Всего четыре месяца прошло? Я не считала, мне казалось, что намного больше… — беззаботно отозвалась Леля. Она так радостно щебетала, словно увиделась с лучшей подругой, очевидно, совсем забыв, при каких обстоятельствах состоялась их последняя встреча в Диминой квартире.
— Ну, правда, ты тогда была с животом… — начала было Леля, но внезапно осеклась. Видно, она была не совсем уж бесчувственной сукой, и кое-что в ее голове по поводу Люськи все же отложилось.
— Прости… — пробормотала она в искреннем раскаянии. — Я не хотела… Дима говорил, что у тебя случилось несчастье, малыш умер…
Люська зажмурилась. Она и так постоянно кляла себя за то проклятое лживое письмо, а тут еще живо вообразила любимое дочкино лицо, и ей стало плохо от самого этого словосочетания — «малыш умер»…
— Прости, — еще раз повторила Леля, сама расстроенная от того, что затронула этот деликатный вопрос. Люська махнула рукой, давая ей понять, что тема закрыта.
— А ты что здесь делаешь? — полюбопытствовала Леля. — Куда-то летишь?
— Нет, просто провожала друга, — отозвалась Люська нехотя, а затем из чистой вежливости спросила:
— А ты?
— Я в Лондон лечу, у меня там выставка будет, — похвасталась Леля.
— Поздравляю, — машинально откликнулась Люська, хотя ей было глубоко плевать и на выставку, и вообще на Лелю в целом. Вернее, она ненавидела эту девицу так, что темнело в глазах, и не понимала, чего ради сейчас рассыпается перед ней в реверансах, когда нужно просто молча уйти.
— Как там Дима? — поинтересовалась вдруг Леля. — Вы общаетесь?
У Люськи закружилась голова.
— А вы… разве… нет? — спросила она вместо ответа. Леля рассмеялась, впрочем, несколько натянуто.
— Я уже пару месяцев ничего о нем не слышала, — с плохо скрываемым сожалением призналась она наконец. — Он перестал отвечать на мои звонки, а дома его застать невозможно…
— Что же он так с тобой? — ровным голосом осведомилась Люська и, не удержавшись, нагрубила:
— Поматросил и бросил?
Леля, судя по выражению ее лица, хотела поначалу обидеться, но затем махнула рукой.
— Былого не воротишь, теперь я это точно знаю… Изначально было глупо с моей стороны надеяться на что-то, приезжать в Москву, пытаться его вернуть… Дело даже не в том, что он на тот момент встречался с тобой. Просто у него ко мне давно все перегорело. Чего уж скрывать, у меня не было никаких шансов. Ну и к лучшему. Сейчас у меня появился любимый человек, и мы вместе летим в Англию, так что…
— Так значит, ты больше не с Димой, — заторможенно повторила Люська.
— А тебя он что — до сих пор волнует? — удивилась Леля. Люська не отвечала. Леля снова взъерошила свои волосы, словно обдумывая какую-то важную вещь, а потом все-таки решилась.
— Ну, раз уж зашел такой разговор… Я должна тебе кое в чем признаться. Помнишь то утро, когда ты приехала к Диме без звонка и увидела меня?
Помнит ли она?.. Да это стало ее ночным кошмаром. Она никогда не сможет забыть эту сцену…
— Ну так вот, — продолжала Леля. — Ты, конечно, подумала, что застала нас врасплох и все такое… Но на самом деле… На самом деле ничего между нами не было.
Мир перевернулся. Земля ушла из-под ног. Настал конец света. Однако Леля продолжала спокойно рассказывать:
— Понимаешь, меня давно заводила эта ситуация… Ну, что Дима никак не реагирует на мои провокации. А тут случайно узнала, что ты не ночуешь дома несколько ночей подряд. Вот в то утро я и пришла к нему без предупреждения, наврала, что у меня в ванной прорвало трубу, и напросилась принять душ…
