Модельное поведение - Макинерни Джей (читаем книги онлайн бесплатно полностью .txt) 📗
«Это Джейсон Таунз». Нет, не совсем так: «Хай, это Джейсон. Могу я поговорить с Чипом?»
Настороженное молчание мне в ответ.
«Привет, это Джейсон, — повторяю я, трясясь на углу Двенадцатой и Гудзона, — Джейсон Таунз».
— Ага, а я — Мишель Пфайфер, — комментирует прогуливающая собачку молодая негритянка.
Вернувшись домой, я выкурил две сигареты, чтобы голос стал более сиплым, подождал пятнадцать минут и перезвонил по волшебному номеру, нацарапанному в моей записной книжке.
— Алло? — в трубке звучал до боли знакомый голос. — Алло? Кто это?
— Фил?!
— Коннор?!
— Что ты там делаешь? — выжал я из себя, когда наконец обрел голос, хотя ответ был очевиден.
— Как ты…
— Какое это имеет значение? Ты спрашиваешь меня, как я… Господи боже, я не могу поверить, что это происходит.
— Я не хотела делать тебе больно.
— Ты не хотела делать мне больно? Так вот почему ты трахаешься с Чипом Ральстоном — чтобы уберечь меня? Вот что ты хотела сделать вместо того, чтобы раздавить меня своими маленькими каблучками и разбить мое сердце?
— Я имею в виду, что именно поэтому я не хотела, чтоб ты знал.
— Так вот почему он динамит это сраное интервью?
— Коннор, вряд ли ты можешь написать о нем непредвзято в данных обстоятельствах.
— Я понятия не имел, каковы эти обстоятельства!
— Ну, ты бы их выяснил.
Помолчав, она продолжила:
— Скоро начнутся съемки.
— Я вылетаю сегодня же.
— Коннор, не надо, все кончено. В любом случае мы сегодня уезжаем в Монтану.
— В Монтану?
— У Чипа дом около Ливингстона. Мы собираемся провести там какое-то время.
— О! Это должно быть… восхитительно!
— Я говорила тебе, что хочу легкой жизни.
— Легкой? Ты едешь в гребаную Монтану с долбаным Чипом Ральстоном! Ты представляешь себе, как это пошло? У меня это есть даже в базе, код ввода: «шаблонная Монтана». Это не легкость. Это глупость!
Она молчала на том конце провода. Что касается меня, то я просто не мог произнести ни слова. В конце концов я выдавил:
— Это ведь шутка?
— Коннор, так бывает. Ты разве не слышал? В этом нет ничьей вины.
— Чип Ральстон?
— Я понимаю, что ты расстроен.
— Это слова.
— Не заставляй меня говорить того, чего ты не хочешь слышать.
— Он — ничтожный карлик, Фил!
— Не беспокойся об этом, Коннор, он гигант — когда требуется. Спасибо большое!
_____
Я отшвырнул телефон и тут же пожалел о том, что сделал. Схватив фарфоровую лягушку — часть Филомениного имущества, — я запустил ею в стену. Мы купили эту лягушку на блошином рынке в Киото, и, помнится, меня очень занимала мысль о будущем первой приобретенной нами совместно вещи. Свяжет ли она нас вместе? Будем ли мы смотреть на нее десять лет, двадцать, вечность и предаваться воспоминаниям? Потом мы отправились в Риокэн, на холмы к западу от города, где скрипела в ожидании нашего прихода глубокая кедровая бочка, на чернобоких матах татами покоились бело-голубые полосатые халаты. Что бы случилось, если бы я мог повернуть время вспять? Смог бы я оживить все эти воспоминания с багажом уже имеющихся у меня знаний? Или я бы утопил суку прямо там, в бочке?
Следующие двадцать минут я перезванивал по обозначенному номеру, забивая автоответчик Чипа бранью вперемежку с мольбами. После пятого звонка автоответчик перестал включаться. Мои размышления о том, как я проживу оставшиеся тридцать лет один на один сам с собой, прервал звонок в дверь.
Еще одна беда
На пороге, дико сверкая глазами, стоял Джереми. Он оттолкнул меня и влетел в квартиру.
— Ты и твоя гребаная подружка!..
— Я только что с ней разговаривал.
— С кем?
— С Филоменой.
— Даже не смей упоминать это имя!
— Что? Что ты знаешь?
— Я прочитал обо всем здесь! — прокричал он, потрясая газетой.
— О Филомене написано в газете?
— О да! Еще бы!
Тот факт, что об измене его подружки написали в «Нью-Йорк таймс», показался Коннору абсолютно логичным. Трясущимися руками он взял газету, раскрытую на середине раздела С, и увидел фотографию Джереми, который сердито выглядывал из-под заголовка «Депрессивный безработный на параде».
— Это обзор книги, — удивился Коннор.
— Черта с два это обзор! — закричал Джереми. — Это нож, воткнутый в мое сердце!
Вот что прочитал Коннор:
«Первый сборник Джереми Грина принес автору достойную репутацию крепкого ремесленника от литературы, одержимого черным юмором. После этого он был замечен промышляющим на ультрамодных посиделках с манекенщицами и свингующим в компании кинозвезд типа Лайма Нисона и Наташи Ричардсон. Так что повесть „Затворник“ выглядит как показательное самокопание городского хлыща, а не как результат художественного видения…»
— Три года работы! Три года я ходил в подмастерьях у этой чертовой книги…
Диванная подушка летит через комнату.
— И что? Дал сдачи и поорал на одной вшивой вечеринке, был вышвырнут из одного паршивого звездного бара — и сразу же проститутка??? «Самокопание городского хлыща»? «Свинг» с кинозвездами?
Хоть Коннору и было трудно сконцентрироваться, но он мог с помощью силлогизмов вычислить, что там было дальше в этой рецензии. Задав себе вопрос, что для него важнее: возвращение Филомены или когнитивный анализ рецензии на творчество Джереми, — он пришел к выводу, что лимит его альтруизма исчерпан.
— Она ушла к Чипу Ральстону.
— Да пошел твой Чип Ральстон! Да пошла твоя Филомена! Да пошли вы все!
Не зная, что еще сделать, Коннор налил две стопки водки и вручил одну Джереми.
— Я могу себе представить…
— Никто не может этого представить! — рявкнул Джереми. — Никто, кто не был там!
— Ну, это не так уж плохо. Я имею в виду, что бывает и похуже.
Джереми взглянул на стакан так, будто не видел этого предмета раньше, и запустил им через всю комнату. Рванув к двери, он хлопнул ею что есть сил и оставил Коннора наедине с разъясняющей суть вещей газетой.
Прощальные слова редактора
Утро очередного дня — очередная горькая пилюля.
— Коннор? Не вешай трубку, с тобой хочет поговорить Джилиан Кроу.
Я сказал было, что не могу ждать, но вдруг раздался голос Джилиан:
— Что бы ты там ни сделал, чтобы ополчить против нас Чипа Ральстона и его людей, это…
— Что я сделал Чипу Ральстону?! Этот сукин сын трахает мою подружку!
— Что ж, око за око. Вряд ли ты можешь винить его в этом, Коннор, после твоего маленького приключения с его любовницей. По правде сказать, это очень демократично с его стороны. Право сеньора и все такое прочее. Я боюсь, Коннор, что Лапидус отозвал из журнала свои восемь рекламных страниц.
— Кто?
— Чарльз Лапидус.
— Это тот, который метелит свою жену?
— И поскольку официального объяснения нам так и не было дано, думаю, что мы оба догадываемся, кого винить в случившемся. Знаешь, ты достаточно времени проволынил, и пора уже молоку обсохнуть на твоих губах. Я долго терпела. В любом случае, не думаю, что ты любишь свою работу. Уверена, ты сможешь найти более подходящее место для реализации своих талантов. Твой контракт истекает в конце года, не так ли? Пожалуйста, не забывай, что этот мир очень мал и сомнительные заявления могут изрядно повлиять на твои перспективы и ограничить их. В общем, мне кажется, что все определенно и ясно. До свидания, Коннор.
Две недели спустя. Возле театра
Мы морозили свои задницы в ожидании знаменитостей, скучковавшись возле входа в театр Эдда Салливана (знаменитый «Дом вечеров с Дэвидом Леттерманом»). Два синих полицейских кордона образовывали коридор от тротуара, а сотрудники охраны безразлично стояли у входа. Прижав к груди ручки и тетрадки для автографов, мы всматривались в даль, притопывая и прихлопывая, чтобы кровь продолжала циркулировать в наших промерзших членах. Но холод был нам нипочем, и это лишь подчеркивало искренность наших устремлений (если только не учитывать, что некоторые из нас чуточку пьяны). В такой день неверные поклонники сидят по домам. Обычные зрители давно уже забились внутрь театра, некоторые ждут перед входом — но они любители, скучные энтузиасты. Не то что мы. Мы настоящие ценители, истинные фанаты!
