Как переспать с кинозвездой - Хармел Кристин (читать полную версию книги .txt) 📗

– Почему? – мягко спросил Браннон.

Судя по всему, он не злится из-за моего выговора. В синих глазах что-то другое… Очень похоже на жалость. Мне стало стыдно. Совершенно не нуждаюсь в этом. Не хочу, чтобы он меня приласкал, а потом помчался к обаяшке Кайли или холодной красавице Иване Донателли.

– Почему тебе так важно, что они думают?

– Потому что важно, – угрюмо буркнула я, понимая, что веду себя по-детски. – А еще я дорожу работой и репутацией и не хочу рисковать.

Мы смотрели друг другу в глаза, и я знала, что вот-вот расплачусь. Коул ничего не понимает, да и не может понять, что значит быть самым молодым редактором развлекательного раздела в крупном глянцевом журнале. Он даже не догадывается, как приходится постоянно держать себя в тисках, чтобы никто не подумал: я незаслуженно заняла чужое место.

Он не может осознать, что чувствуешь, застав бойфренда с другой, и это когда ты из кожи вон лезла, добиваясь его любви. Когда изо всех сил старалась ему угодить. Когда силиконовая сестрица твоей коллеги оказалась ему милее. Когда понимаешь, что тебя не полюбит ни один парень в здравом уме и твердом рассудке.

Господи, да я полное ничтожество! Страшно захотелось, чтобы Коул обнял меня покрепче, прижал к груди и сказал, что все будет хорошо. Только это ерунда, мои розовые сопли!

– От него есть новости? – тихо и осторожно спросил Браннон.

– От кого? – растерялась я.

– От твоего бойфренда, – смущенно переступая с ноги на ногу, пояснил он. – Ну, или бывшего бойфренда, не знаю, как назвать… Этого твоего знакомого.

– А-а, – протянула я. Вот так, целый год старалась, пылинки сдувала, а его «твоим знакомым» называют. Никаких вестей не было, но, если признаюсь, стану для актера еще более жалкой, а этого я не вынесу. – Мм, да, Том звонил, и мы поговорили, – тут же соврала я и посмотрела на Браннона: да, похоже, он совсем не такого ответа ждал. Прочистив горло, приготовилась плести дальше. Сама не знаю, почему просто не сказала ему правду, но я уже вошла в раж. – Еще он цветы прислал, так что все в порядке, это было простое недоразумение.

Коул молчал, а я проклинала себя самыми последними словами: разве нельзя было придумать что-нибудь менее идиотское?! «Недоразумение»? Какой смысл я вложила в это слово?

– Понятно… – проговорил он. – Вот и хорошо, похоже, у вас все налаживается.

– Угу. – Все сильнее увязая во лжи, я на ходу сочиняла новые подробности. – Просто он понял, как много может потерять, как сильно меня любит и так далее, – радостно щебетала я, не решаясь посмотреть Коулу в глаза. – Прощать или нет, еще не решила, но, когда тебя так сильно любят, сам понимаешь…

Не договорив, я украдкой взглянула на молодого человека: от шока он явно не оправился.

– Очень рад, – произнес Браннон. Теперь он не хочет на меня смотреть! – При условии, что он будет хорошо к тебе относиться.

Да Том никогда, ни единого дня не относился ко мне хорошо!

– Это касается только нас с Томом, – надменно отрезала я.

– Да-да, естественно, – заторопился Коул. – Просто хочу, чтобы ты знала: можешь позвонить мне в любую минуту с любой проблемой… Только, похоже, у тебя все хорошо.

– Просто замечательно! – растягивая губы в победоносной улыбке, заявила я.

Так и есть: жизнь прекрасна и удивительна.

– Хорошо…

– Отлично!

В уборной повисла неловкая тишина. Смотреть на Коула нельзя: он так близко… Прислонился к стене, до него сантиметров десять, не больше. Чувствую легкий запах одеколона, а его дыхание ерошит мои вьющиеся пряди. Всего на секунду, но мне показалось: я не прочь остаться здесь навсегда… Что за ерунда: он совсем не моего круга, а в довершение всего наверняка считает меня жалкой. (Вообще-то неважно, но и вид у меня действительно смешной, что еще раз подтвердит правильность его выводов.)

Откашлявшись, я быстро сделала шаг назад.

– Слушай, очень за все благодарна, но тебе и в самом деле пора.

Получилось довольно бесцеремонно. Я что, с ума сошла? Нельзя, нельзя давать волю чувствам, нельзя к нему привязываться.

К тому же у Коула роман. Совсем как у Тома. В «Будуаре» так и написано черным по белому. Источники у них, конечно, ненадежные, зато фотографии не лгут.

Мерзавец!

– Спасибо, но твоя помощь не нужна. – Вот это уже грубовато. – Уверена, у тебя найдутся дела поважнее.

Или женщины покрасивее, вроде Кайли Дейн. Во взгляде Браннона полное замешательство.

– Ты так помог со статьей! – бодро прочирикала я.

Главное – не изменять профессиональным принципам и не обращать внимания на то, что он замечательно выглядит и говорит. На самом деле он не чудесный. Просто нельзя об этом забывать.

Браннон спит с Кайли Дейн, значит, он мерзавец. Лживый мерзавец! Да и отношения у нас сугубо деловые.

– Мм, ладно, нет проблем, – неуверенно проговорил Коул.

Будь я наивной дурочкой, поверила бы: обиделся. Но ведь он актер, следовательно, способен убедительно изобразить любые эмоции и врет профессионально.

– Вот и замечательно! – обрадовалась я и протянула руку.

Браннон непонимающе посмотрел на нее, а потом медленно пожал. От его прикосновения по ладони будто электрический разряд прошел, но это ничего не значит.

– Когда выйдет журнал, позвоню твоему пресс-секретарю и пришлю несколько копий.

– Ладно, – кивнул он. Вид у него по-прежнему был озадаченный. – Спасибо…

– Да что ты, тебе спасибо!

Я решительно потащила его прочь из уборной. У кулера уже топтались коллеги. Хмм, идея укрыться от любопытных глаз в мужском туалете вовсе не так хороша, как казалось. А чтобы сгубить репутацию, посторонняя помощь не нужна, сама прекрасно справляюсь. Надо же, какая молодец!

– – Ну что, Коул, была очень рада повидаться! – бодро говорила я, провожая его до двери. Щеки снова залила краска: надо же, какая досада! – «Стиль» очень благодарен за помощь.

Следовало говорить как можно официальнее: нас до сих пор подслушивали.

– Я тоже рад, – отозвался актер.

Мне показалось или он действительно расстроен? У двери в приемную мы на секунду задержались. Наклонившись ко мне, он зашептал на ухо:

– Но ведь ты позвонишь, если понадобится помощь?

Сердце радостно встрепенулось, но вовремя вмешалась железная воля.

– Спасибо за предложение, – отчеканила я, – только вряд ли.

– Ну ладно…

Сбитый с толку Браннон отступил в заботливо приоткрытую мной дверь.

– Всего хорошего! – радостно попрощалась я. – Спасибо, что зашел!

От фальшивых улыбок сводило рот. Почему мне кажется, что я только что совершила большую глупость?

Дверь захлопнулась, и я успела заметить, как он в последний раз посмотрел на меня, прежде чем исчезнуть в кабине лифта.

КРАСАВЧИК

– О чем ты думала?! – ругала меня Уэнди. Только что пробило шесть, и я решила: сегодня переночую у себя. Раз так успешно порчу себе жизнь, почему бы не вернуть черную карму туда, где все началось?

Но от подруги легко не избавишься. Сдавленные мощным потоком возвращающихся с работы людей, мы вместе прошли к станции метро на пересечении Седьмой авеню и Сорок девятой улицы. Совсем рядом поток машин с черепашьей скоростью двигался на юг по Бродвею. Громко сигналя и отчаянно маневрируя, автомобилисты пытались перебраться из восточной части города в западную.

– Не знаю, – уныло пожала плечами я и краем глаза посмотрела на подругу.

– Значит, сказала, вы с Томом помирились, а потом велела убираться?

– Ну, не совсем так….

– Почему, Клэр, почему?

– Не знаю…

У Уэнди было такое лицо, что я испуганно осеклась. Она смотрела на меня как на ненормальную, каковой я, по всей вероятности, и была.

В самом деле…

– Но ведь это Коул Браннон, – чуть ли не по слогам произнесла подруга. – Коул Браннон, – для пущего эффекта повторила она, будто разговаривала с умственно отсталой. – Коул Браннон, знаменитый актер, самый красивый парень Голливуда. Тот самый Коул Браннон!