Триумф поражения (СИ) - Володина Жанна (книги без регистрации бесплатно полностью сокращений .TXT) 📗

— С котятами! — хохотал отец, чрезвычайно довольный шуткой, которая своей жестокостью доводила маленькую Нину до настоящих слез.

Мысленно пожелав Холодильнику на завтрак пирожки с котятами, ползу в ванную.

Сегодня я выбрала платье-мундир песочного цвета. Отразившись в зеркальной двери шкафа в своем кабинете, жалею, что на платье нет погон, а на голове фуражки или пилотки. Цвет платья усиливает мою бледность, вызванную сильной болью в горле. Всё-таки я заболеваю…

Ровно в одиннадцать стучу в дверь кабинета Хозяина. Меня встречает счастливая Светлана Кирилловна в чудесном сливочно-кремовом брючном костюме и суровый Холодильник с мертвым, пустым взглядом.

— Нина Сергеевна! Помните, мы с вами и Дмитрием Георгиевичем договаривались, что я закажу в вашем агентстве детский праздник для племянницы? — буквально бросается мне навстречу Светлана.

— Здравствуйте! — улыбаюсь я. Чёрт! Горло болит всё сильнее, даже слюну трудно сглатывать. — Конечно, я помню.

— Ой! Здравствуйте, Нина! Извините, — смущается Светлана. — Саша… Александр Юрьевич сказал, что договариваться надо напрямую с вами.

— У вас есть какие-то идеи? — спрашиваю я, подчинившись приглашающему жесту Холодильника и сев за стол. — Сроки?

— У Машки день рождения через две недели после праздника Восьмое марта, — сообщает Светлана.

— Хотелось бы поговорить с ее родителями или с вами, чтобы понимать, что нравится и не нравится девочке, — осторожно говорю я, боясь попасть впросак, как тогда с женой Кирилла Ивановича. — И с девочкой обязательно надо познакомиться. Это тоже важно. Мы должны понимать, кому мы делаем праздник.

— Машка здесь! — голубые глаза Светланы с восторгом смотрят на жениха. — Она с дедом, моим папой, внизу, возле этой замечательной доброй старушки. Они скоро поднимутся.

Звук остановившегося лифта слышен и в кабинете. В раскрытую Николаем дверь заходит Кирилл Иванович с огромным букетом белых роз. Штук тридцать, не меньше. Рядом с ним маленькая девочка трех-четырех лет в милом голубом пальтишке, шляпке и высоких шнурованных ботиночках. Нежно-голубые глаза девочки Маши очень напоминают глаза ее тети, Светланы Кирилловны.

— Нина Сергеевна! Это наше извинение за то, что беспокоим вас в воскресенье! — Кирилл Иванович протягивает мне роскошный букет.

— Что вы! — отказываюсь я. — Это лишнее. Работа есть работа. Я понимаю, что профиль у нашего агентства необычный и привыкла работать в выходные.

— Я настаиваю! — действительно настаивает будущий тесть Холодильника.

Сам же Холодильник больше похож на свежемороженую рыбу. Вроде и выглядит неплохо, но надо посмотреть еще цвет жабр, чтобы убедиться, что он свежий.

— Шаша! — радостно визжит маленькая Маша и, распахнув ручонки, несется навстречу Холодильнику.

Выражение лица его мгновенно меняется: он широко улыбается той самой мальчишеской улыбкой, которая выворачивает мою душу наизнанку. Как такая улыбка может принадлежать такому отъявленному негодяю? Обманщику невест, соблазнителю арт-директоров и любителю пирожков с котятами?

Холодильник подхватывает Машу на руки и, высоко подбросив, позволяет девочке обнять себя за шею.

— Привет! Мой котенок! — ласково говорит Холодильник.

— Маша Шашин котенок! — утверждает девочка, взяв Холодильник за уши и звонко чмокнув в нос.

— Проходу ему не дает! — смеясь, жалуется мне Кирилл Иванович. — Не разрешает Светке выходить за него замуж.

— Просто конкурентка! — подтверждает Светлана, с любовью глядя и на племянницу, и на жениха. — Того и гляди уведёт!

— Уведёт! — подтверждает Машка, смеясь вместе со всеми.

— И новый год Александр на работе встретил бы, если бы Машка ему каждые полчаса не названивала и не орала в трубку, что "котенок ждет Шашу"! — забирая внучку из рук Холодильника, рассказывает Кирилл Иванович.

Теперь болит не только горло, но и голова.

Глава 19. Чердак

Твой человек не тот,

с которым тебе хорошо,

а тот, без которого тебе плохо.

Мудрость из интернета

Я не знаю, какова на вкус наждачная бумага, но легко могу себе это представить: горло дерёт острой болью, трудно дышать и глотать. Я проспала со спиртовым компрессом несколько часов и проснулась, когда ко мне приехали родители.

Папа, считающий себя человеком, сведущим в постановке диагнозов и таблеточном лечении, привез с собой всю домашнюю аптечку, а это два чемоданчика размером со школьный портфель. Внимательно посмотрев мое горло, он радостно и убедительно заявил:

- Резкая боль в горле. Першение, сухость и жжение в глотке. Сухой кашель. Накопление слизи. Увеличение шейных подчелюстных узлов. Повышение температуры до тридцати восьми. Я тебе ставлю острый фарингит!

— Чему радуешься?! — привычно ворчит мама. — Врач-самоучка! Без анализов, без мазков…

— Спорим! — почти кричит оскорбленный папа. — Вот вызывайте врача, вызывайте, и посмотрим!

Папа начинает доставать из "аптечки" спреи, растворы для полоскания:

— Нинка! Я тебя хоть раз неправильно лечил?

Отрицательно мотаю головой. Никогда. Всегда правильно.

Появляется Павла Борисовна и осторожно, почти заискивающе говорит мне:

— Ниночка! Александр Юрьевич вызвал вам врача.

— С какой стати?! — возмущаюсь я. — Я совершеннолетняя и у меня есть родители!

— Вот именно! — поддакивает папа, выбирающий раствор для полоскания.

— Ой! Как хорошо! — не соглашается с нами мама. — Павла Борисовна! Спасибо! Это замечательно. Пусть Нину посмотрит врач.

— Нет! — не верю я в происходящее. — Что за бред?! Я вполне способна сама вызвать себе врача! Александр Юрьевич явно погорячился.

— Умница! — посылает мне воздушный поцелуй папа, подогревающий чайник.

— Это профессор, доктор наук, — продолжает настаивать Павла Борисовна.

— Почему не министр здравоохранения? — обалдев, фыркаю я недоверчиво.

— Ого! — папа в растерянности чешет затылок. — Может, Нинка, пусть посмотрит? Заботливый у тебя начальник.

— Да хоть академик! — протестую я.

— Понимаете, Нина, — Павла Борисовна с опаской оглядывается на дверь. — Профессор уже здесь. Александр Юрьевич его в своем кабинете принимает и чаем угощает с Павлушиными пирожными. Я не представляю, как я сейчас скажу, что вы его не пустите…

Кожей чувствую, как неловко Павле Борисовне, и мне становится стыдно.

— Хорошо. Пусть будет профессор.

Павла Борисовна приводит в мою квартиру маленького сухонького старичка, реально похожего на доктора Айболита, вместе с высокой и красивой медсестрой, больше похожей на солистку кордебалета. Это сколько же времени она макияж делала? С утра вечерний?

Профессор балагурит, осматривает меня, отпуская шуточки и комплименты. Напрашивается на свадьбу, до которой "всё у меня заживёт". Медсестра берет у меня кровь и мазок из горла на анализ.

— Дорогуша! Скорее всего у вас острый фарингит. Мазок покажет, грибковый, вирусный или бактериальный. Вот вам рекомендации по полосканию, орошению горла. Вот пара таблеточек хороших. Принимать по схеме. Да! Еще щадящая диета: нет горячему, холодному, острому, кислому, газированному. По результатам мазка завтра выпишу вам антибиотик. Как предпочитаете? Колоть или пить?

— Пить! — хриплю я испуганно, удивляясь, как мгновенно киснет красивое лицо медсестры. Вот садистка! Видимо, ей доставляет удовольствие колоть невинные жертвы в попу шприцем.

Когда профессор с ассистенткой уходят, из кухни гоголем выходит мой отец.

— Ну что, Таня? — ехидно говорит он маме. — Я не знаю, кто платит за визит этого профессора, но это мой гонорар.

Вернувшаяся Павла Борисовна смеется:

— Медсестра так хочет, чтобы вам выписали уколы, что всю обратную дорогу до кабинета Александра Юрьевича об этом говорила. Готова приходить каждый день и за вами, Нина, ухаживать.

— Почему? — не понимаю я причины веселья Павлы Борисовны. — Зачем за мной ухаживать? У меня фарингит, и мне двадцать пять лет.