Подъем (СИ) - Стасина Евгения (читать книги регистрация txt, fb2) 📗
— Я Машу знаю не так давно, но что-то в ней есть… — все же пускается в демагогию Гордеев — типичный банковский работник, с сосредоточенным видом потирающий подбородок и смотрящий вдаль своим умудренным взглядом. Правильный и сдержанный во всем — в жестах, словах… он даже слушает с каким-то особым, вдумчивым выражением лица, словно за столом обсуждают ни закрученный сюжет новой кинокартины, а напряженную политическую обстановку соседнего государства.
— А я работал на ее мужа, — вставляет свое слово Саша, туша окурок о жестяную банку. — Вы незнакомы?
— Нет. Но я наслышан о его бизнесе. Автомастерские, магазины запчастей, — все же улавливаю в себе интерес к данной теме и достаю вторую сигарету, не желая возвращаться в квартиру.
— И кафе, — тот же Александр, явно не прочь обсудить своего бывшего начальника. — Довольно неплохое, хотя сейчас уже наверняка не такое прибыльное.
— С чего ты так решил? — вступает в нашу беседу Дима.
— Андрюха-трудоголик. Горел на работе и постоянно раскручивал бизнес. А когда уехал в Москву оставил за главного своего друга. Он, конечно, парень неплохой, но до Медведевского энтузиазма ему далеко. Недавно я заезжал туда пообедать и обстановка уже не так впечатляет…
— А я Свете слово дал, что никогда не стану там есть, — добродушно смеется мужчина, как-то виновато глядя на нас, словно боится, что мы осудим его за послушание и переведем в ранг подкаблучников.
— Она обижена за подругу? — до конца не понимаю, с чего бы его жене вдруг вздумалось запрещать мужу иногда отдыхать в этом кафе.
— Маша хотела его отсудить… А Медведев с пеной у рта отказывался принимать ее условия, — поясняет мне Саша.
— Настолько жадный?
— Скорее фанатик. Одержим этой забегаловкой. Я в подробности не вдавался.
— Так, а в целом он, вообще, какой?
— Мне казалось, что вполне нормальный мужик… А теперь… Черт его знает. Но как отец могу сказать одно: уважать человека, наплевавшего на собственного ребенка, я не в силах. Да и не так уходят от жены после стольких лет брака. Тем более от такой, как Маша. Он ведь все это нажил с ней. Ира рассказывала, что первые пару лет им приходилось не так-то просто. Кредиты, кредиты, кредиты… Маша его никогда не осуждала, верила и многого не просила. Ребенок всегда при ней, а Андрей до поздней ночи сидел в кабинете.
— И часто он крутил романы на стороне?
— До встречи с этой своей, был порядочным семьянином. А потом увлекся и пустился во все тяжкие. Ты что, Машу никогда не расспрашивал?
— Разве что в общих чертах.
— Ну даешь! В общем, расстались они некрасиво. Судились где-то полгода, а потом, уж не знаю, что стукнуло Маше в голову, но она все же подписала бумаги, и не стала претендовать на бизнес. Он через несколько месяцев укатил в столицу, а она начала привыкала к самостоятельной жизни. Так что, ты уж ее не обижай, ей и без тебя досталось, — прям не человек, а находка для шпиона. Я обдумываю услышанное, а Дима переводит разговор в другое русло.
— Чего? — словив мой сосредоточенный взгляд, отвлекается от разговора с подругами Маша, все еще улыбаясь очередной шутке своей не умолкающей приятельницы.
— Ничего, — устраиваюсь рядом и кладу свою руку на спинку ее стула. Она, не мигая, смотрит мне в глаза, забывая об окружающих, и я с трудом сдерживаюсь, чтобы не обнять ее хрупкие плечи. Я так мало знаю о ней, что едва ли мне хватит всей жизни изучить сидящую рядом женщину… Нежную, ранимую, в чем-то слабую и несправедливо обиженную, но в то же время верящую в лучшее.
— Я предлагаю собираться каждые выходные, — поднимая бокал, извещает всех Света, довольно активная девушка, лишенная всякого стеснения. — А лучше махнем к нам на дачу, организуем шашлыки, ты ведь ешь такую земную пищу? — обращается ко мне, улыбаясь одними глазами.
— Ну, начать никогда не поздно, — нацепив на лицо маску серьезности, решаюсь не лишать ее возможности потренироваться на мне в своей язвительности.
— Вот и отлично! Затопим баню и вы хорошенько отходите Машкиного буржуя березовым веником, — хохочет она, поддевая ее плечом.
— Ну как? — ее глаза горят, а щеки немного пылают от выпитого вина. Руслан увеличивает громкость магнитолы, чтобы мы без смущения могли обсудить события вечера, и я благодарно киваю ему, откидываясь на заднем сидении.
— Своеобразно…
— Своеобразно? Это хорошо или плохо?
— Ну, они сумели меня удивить. Не думал, что когда-то мне доведется играть в Крокодила.
— Мы нечасто это делаем… Но ты был неподражаем, — целует мою щеку и, обвив талию руками, укладывается щекой на мою грудь. — Сереж?
— Что?
— Спасибо тебе, — говорит еле слышно, и я знаю, что она имеет в виду вовсе не посиделки с ее друзьями, а что-то более масштабное, что мы оба ощущаем, но не торопимся дать название уже запущенным процессам. Я ничего не отвечаю, лишь запускаю ладонь в ее волосы, наслаждаясь запахом прядей, и замираю, постигнув истину — никогда прежде я не испытывал такого лютого желания о ком-то заботиться, к кому-то торопиться и кому-то принадлежать.
Маша
— Запрыгивай, — командую я и устраиваюсь на водительском сидении. — Есть что-то, о чем бы ты хотел рассказать?
Семен мотает головой, растерянно улыбаясь, и начинает почесывать за ухом своего заметно подросшего пса.
— Уверен? — не могу не улыбнуться, и разворачиваюсь вполоборота.
— Бабушка сдала? — все же решает не оттягивать сын, раздосадовано бросая взгляд в сторону подъезда.
— Что за сленг?
— Так им будет веселее…
— Конечно, впрочем, как и нам, — выезжая со двора, отзываюсь спокойно.
— То есть?
— У кошки, которую ты подобрал, блохи, Семен. И наверняка глисты. Так что сегодня у нашего Дюка будет очень насыщенный день. Сейчас мы отправимся к ветеринару, а после хорошенько вымоем бедолагу для профилактики.
— Правда?
— Честнее некуда. Как хоть ее назвали?
— Симка.
— В честь фиксика, что ли?
— Нет, — закатив глаза, улыбается мальчишка, расслабляясь и расстегивая куртку. — В честь тетеньки из любимого бабушкиного сериала.
— Серафима, значит, — удивляюсь маминой находчивости, радуясь, что этот фильм не выпустили на экраны раньше, иначе я вполне могла лишить облезлую уличную кошку ее нового имени, опередив по всем фронтам.
— Чем ты занималась?
— Спала, работала, ходила в гости к тете Ире, — немного привираю, пока не желая знакомить ребенка с той стороной своей жизни, где мою постель согревает незнакомый ему мужчина.
— А я созванивался с Алисой. Мы с ней вчера пятнадцать минут разговаривали, — заявляет, гордо вздернув подбородок, словно он уже успел покорить девичье сердце.
— И как? У вас там все серьезно? — стараюсь не улыбаться, чтобы не отбить у него охоту делится со мной своим первым любовным увлечением.
— Ну мама! — все же Семену не повезло и он унаследовал-таки мою совершенно не нужную способность заливаться краской.
— Что? Я же должна быть в курсе!
— Думаю, я ей тоже нравлюсь. Жаль, что она живет в Москве. Мы могли бы ходить гулять… Блин!
— Эй, — возмущенно поворачиваюсь к нему, всем своим видом показывая, что не потерплю ругательств, но сын лишь округляет глаза:
— Кажется Дюк помочился на сидение…
— Черт! — я ударяю ладонью по рулю и съезжаю с дороги, словив в зеркале усмехающийся взгляд сына. — Что? Мне можно.
— Потому что ты взрослая?
— Потому что теперь мне оттирать обивку!
Семка крутиться рядом с сугробом, пока нашкодившая собака нарезает вокруг него круги, обвивая поводком его зимние сапожки. Отыскав в багажнике небольшой пакет с измявшейся ветошью, я старательно устраняю последствия собачьего недержания, когда меня застает врасплох хорошо знакомый голос.
— Это попахивает преследованием, — смеется Титов, любуясь открывшейся ему картиной. — Могла бы просто позвонить, а не караулить меня у офиса.
— Вот еще! — выбравшись из салона, помахиваю зажатой двумя пальцами тряпкой. — Все дело в нашей собаке и ее неспособности выбирать более приемлемые места для своих испражнений.
